Дорога к призванию. История русской студентки, которая мечтала увидеть Америку - Холов Любовь. Страница 48

Однажды, идя домой после очередного занятия йогой, я наткнулась на желтый ящик. Таких полно в Нью-Йорке. Ты бросаешь монетку, и ящик выплевывает свежий номер какой-нибудь газеты. В этом же ящике все бесплатно. «Писательские курсы», – было написано на нем. Я достала газету и вспомнила о том, как путешественник, которого встретила в Лос-Анджелесе, сказал, что мне нужно написать книгу.

Я уже давно читала книги Пауло Коэльо. В разговорах с друзьями часто упоминала его имя. «Пауло Коэльо говорит то, Пауло Коэльо говорит се…» – то и дело слышалось из моих уст.

«Вика, человек, к которому ты прислушиваешься по жизни – писатель. Не актер, не физик, не танцор, не музыкант… – писатель! Это должно что-то значить. По идее, нам нравятся люди, которые похожи на нас. Может, и у меня есть что-то от писателя…» – робко подумала я.

Следующая мысль была уже более смелая: «Да ладно тебе, Вика, ты боишься признаться себе самой, что хочешь стать писателем, точно так же как когда-то боялась признаться в том, что хочешь поехать в Америку!»

Так я оказалась еще и на писательских курсах. За весь курс (10 дней) все участники должны были написать небольшой рассказ и сдать его преподавательнице на проверку. Я написала о том, как бездомный человек довел меня когда-то до автобусной станции.

С трепетом ждала, что скажет учительница.

– Это талант! – произнесла она, когда дошла очередь до критики моего сочинения.

Я смотрела на нее широко открытыми глазами и с таким же широко открытым ртом. Казалось, будто только что с неба на меня свалился подарок, от неожиданности я поскользнулась и упала. Потом быстро встала, подняла брови вверх и спросила:

– Правда, что ли?

– Да, талант сразу видно. Нужно будет немного поработать над стилем и сократить кое-что… – учительница стала просматривать свои пометки о моей работе.

– Да, да конечно, – кивала я. Работать я привыкла с детства, а вот талантов у меня раньше не находили. Я больше не могла концентрироваться на том, что говорила учительница. Я понимала, что способность нужно развивать, но сам факт, что талант у меня все-таки есть, перевернул мое сознание, подсознание, и что там есть еще с головы на ноги. В положение, в котором жить стало намного легче и интереснее.

* * *

…свежий весенний день. Нью-Йорк, как всегда, был заполнен звуками. Постукивали поезда метро, словно басы красивой мелодии. Толпы людей быстро семенили по улицам, как мелкие звонкие бубенчики – у каждого своя высота и глубина звука. После непродолжительного дождя на небе появилась радуга, словно арфа, неожиданно подключившаяся к оркестру. Я вошла в метро. Уличный музыкант играл на скрипке. Чернокожий парень в больших наушниках прошел мимо и поморщился после того, как кто-то его задел. Женщина средних лет с курткой в руках шла мимо меня и что-то жевала. За годы жизни в Нью-Йорке я стала по лицам угадывать «своих». И эта женщина точно была русской.

Рядом стояла молодая мусульманка в красивом желтом платке, который окутывал ее голову и шею. Кроме платка, больше ничего в ее образе не говорило о том, что она из восточной страны: черные штаны, короткое синее пальто и макияж, причем, ну очень уж яркий!

На другой девушке я увидела знакомое пальто. Она ходила взад-вперед и смотрела на часы. Наверное, опаздывала на работу, а поезд все не приходил. Зеленое изношенное драповое пальто с большими золотистыми пуговицами на груди, как на мундире. У меня было такое же, но новое.

«Вот как оно будет выглядеть, когда износится…» – думала я. Пришел переполненный поезд, и я втиснулась внутрь.

Думала о романе, который хочу написать. Подняв вверх глаза, я увидела много нарисованных часов, которые показывали время в разных часовых поясах. Рекламировали какую-то авиалинию. Мне правда очень нравилось жить на планете Земля. Можно где угодно, в любой стране быть счастливым, а можно везде быть несчастным. Не место красит человека, а человек место. Кто-то подметил это уже очень давно, и теперь я была полностью с ним согласна. Опустив взгляд чуть ниже, я увидела свою счастливую цифру. Над дверью поезда в белом квадратике черной краской нарисована цифра 11. Это был одиннадцатый вагон или еще что-то, не знаю… Но это точно означало, что я на верном пути.

ЭПИЛОГ

Прошло четыре года. Столько времени у меня заняло написание книги. Со многими людьми, которых я встретила на своем пути, продолжаю общаться.

Мила живет в Воронеже и работает оценщиком недвижимости. Она стала востребованным специалистом и говорит, что работа ей нравится. В Америку так больше и не приехала. Вместо этого два раза в год она летает в какую-нибудь европейскую страну на одну-две недели. Ей нравится посещать клубы и танцевать, забыв обо всем.

Лена, окончив университет, рванула в Москву. Добилась там карьерных высот, но сейчас вернулась в Воронеж и собирается замуж.

Аня и Дима получили американские документы и по сей день живут во Флориде. Ностальгия по Родине у Ани прошла, она подучила язык, появились друзья. Тропический климат и спокойствие курортного городка оказались парочке по душе. Трейлер на колесах они скоро сменили на большой дом. Сейчас выплачивают за него кредит. По комнатам бегает резвый карапуз, а папа с мамой успевают уделять внимание и ему, и учебникам: оба пошли в местный колледж получать экономическое образование.

Влад женился на девушке, которая поселилась в нашем общежитии после того, как я уехала в Америку. Пару лет назад он стал большим боссом в какой-то крупной воронежской компании. Отрастил живот, теперь ходит в тренажерный зал и занимается спортом с персональным инструктором. Говорит, уже есть заметные результаты.

Руслан все так же много работает. После моего ухода на мое место он нанял парня. Молодой человек оказался технически подкованным и помог систематизировать хаотичный рабочий процесс. Через два года ушел и украл всю базу данных с поставщиками. С Русланом случилось именно то, чего он всю жизнь боялся – его предали, бизнес был на грани разорения. Для моего бывшего босса это стало большим ударом, но он старался найти хоть что-то положительное. Говорил: «Может, это знак свыше, и пора заняться чем-нибудь для души? Картины, например, рисовать. Денег у меня достаточно, чтобы лет до ста нигде не работать и нормально жить».

Через полгода все наладилось. Не все поставщики, которых хотел переманить на свою сторону бывший работник, ушли от Руслана. Сейчас на него работают два человека, и доступа к базе поставщиков у них нет.

Дедушка, который торговал соками и посоветовал мне пить маточное молочко для поднятия иммунитета, уехал в Россию к детям. Ангелина, с которой я ходила по ночным клубам, тоже вернулась домой после того как узнала, что умер ее муж. Несколько дней она ходила сама не своя, потом решила, что пора возвращаться в Москву. Хороших танцевальных мест для людей ее возраста она там не нашла. Ее, конечно, это не радует, но она всецело поглощена воспитанием внучки. И совершенно не жалеет, что уехала.

Люда в Канаде, работает в очень крупном дизайнерском агентстве и параллельно развивает свой брэнд. С момента нашего знакомства она объездила полмира. Везде набиралась опыта у известных дизайнеров. Как у нее получается выйти на таких людей, для меня до сих пор остается загадкой.

Умида продолжает преподавать йогу и учиться в языковой школе в Нью-Йорке. «А мне нравится всегда быть рядом с молодежью», – говорит она. После меня она помогла разобраться в себе еще не одному студенту и продолжает помогать людям найти свой истинный путь.

Моя мама все так же работает экономистом, только теперь не в колхозе, а в муниципальной организации в районном центре. Постоянно переживает, что у нее мало места для посадки цветов – в палисаднике разрослись вишневые деревья и забивают их, возле палисадника соседские гуси уничтожают всю растительность. Остаются только клумбы во дворе. Но этого ей мало.

На самом деле двор у нас большой и места достаточно. Цветы у мамы везде – не только на земле, но и плетутся по стенам дома. Однако я всегда поддерживаю маму и говорю: «Да, да, мало места. Согласна». И она на какое-то время успокаивается. Наверное, ей становится легче, потому что кто-то относится к ее увлечению серьезно, а не считает это прихотью.