Каратели (СИ) - Хард Леона. Страница 36

Шаги затихли возле кровати. Я физически ощутила приближение Карателя и можно не гадать, кто это. Запах нового одеколона, который якобы сменил для меня щекотливо пробрался в ноздри.

- Как тебя величать? Диана Захаровна или Диана Захариевна? Я сегодня встречался с твоим папочкой.

Я аккуратно приподнялась с мягкой кровати, приняла сидячее положение. Закусила нижнюю губу, чтобы не выпустить болезненный стон от того, как невидимая леска порезала спину в районе поясницы. Колени подтянула к груди, волосы поправила и побольше перекинула на левую сторону лица, чтобы скрыть фиолетовый синяк под глазом. Постаралась казаться здоровой, не дать понять, как сильно Лиля ранила, как позорно избила. Не дам увидеть себя жалкой, побитой тем более Гектору. Не люблю жалость, лучше презрение.

- Захариевна, если можно. Мой порядковый номер 6*7*6, я никому не принадлежу. Это у вас и у людей - отец и мать, а Клеймённые -- все родные особи, братья и сестры по крови.

Темная тень давила слева.

Я же смотрела вперед на стену перед собой и пыталась ее получше разглядеть, но поскольку в помещение непроглядная тьма, не удавалось. Гектор молчал, но я ощущала странные холодные волны от него. Сразу же возникло желание обнять голые руки и согреть.

На груди сдерживала покрывало, до онемения пальцев держалась за материал. Руку вальяжно перекинула на колено, скрывая и лицо, и тело от задумчивого Гектора.

Я предпочла делать вид, что общалась со стеной.

- Может вы с папашкой вздумали посмеяться надо мной? Старый хрен тебя специально подсунул? Я всегда любил хорошеньких девочек, и Еж обожал подсовывать мне женщин с отравой. А вот тебя-то я не успел раскусить…

- Какая чушь!? – вскинулась на безосновательные обвинения. Отняла внимательный взгляд от стены и перенесла его на Гектора. Но темной ночью заметны лишь смутные очертания фигуры и лица мужчины. - Еще построй из себя незнающего. Всё ты знал! Это ты! Ты меня всегда обманывал! Ты всегда лгал и всегда использовал! А сейчас на острове для чего я нужна? Насладиться местью? Наказать за моего папу? Показать, как имеешь всех Клеймённых?

От собственных слов болезненно сжалось горло. Но это та правда, которую ощущала всегда рядом с Гектором. Если бы не боль, если бы не его глупые обвинения, я никогда в жизни не позволила бы себе произнести эти слова. И продемонстрировать как сильно ранил его обман, уничтожил поступок-предательство в здании Карателей. Я же тогда правда хотела любить его. Хотела. Даже придумала, как возможно было сохранить жизнь Клеймённой. Мне. Если бы я спасла кучу людишек и Карателей, меня должны были помиловать. Должны пожалеть и оставить в живых. Но теперь это не важно...Для меня больше не важно.

На мои выкрики-обвинения зазвучала тишина, прерываемая моим напряженным дыханием и тихим Гектора. Только спустя несколько секунд Каратель поведал спокойно, не повышая голос, не показывая взвинченного состояния. А может беседа его и не столь сильно интересовала.

- Откуда я мог знать, чья ты дочь? Я -- не клеймённый. Да, способен отличить обычную девушку от тебя. Да, понял, что ты странная. Не такая…Но откуда мог знать, чья ты дочь?

Я не ответила, пожала плечами нервно и вновь отвернулась от Карателя. Темнота -- наше спасение -- заботливо скрывала друг от друга и не показывала, как защипало глаза.

- Ты лжец! И я тебе не верю! – сказала глухо комнате, поделилась наболевшим. А потом продолжила. -- Ты лжец! Лжец, Гектор! Ты обещал отпустить! Обещал! – стук дождя по крыше дома заглушал дрожавший от эмоций голос.

- Я тебя прошу…- пренебрежительно вырвалось у мужчины насмешливое замечание и смешок. Будто плюнул в лицо и снисходительно размазал. – Надо быть совсем глупой идиоткой, чтобы подумать, что я отпущу тебя. С чего вдруг?

А потом мужской голос стал глухим и строгим, напомнил тон начальника, отчитывающего подчиненного:

- Помнишь, я говорил, что за попытку бегства следует смерть? Решила проверить насколько я терпелив? Проверяешь на прочность!? – коленями Гектор опустился на пол, при этом зашуршал материалом штанов. Ладони положил на матрас опасно рядом с бедрами. Взял светлую прядь моих волос, перебрал между пальцами, потрогал.

Зачем он постоянно трогал за волосы? Возникла странная ассоциация – проверка, насколько я позволю к себе прикоснуться? Начинал ласку с волос, и если ему позволить, одобрить, то он, вероятно, прикоснется и к коже? К руке, например? Странная мысль…и глупая. Гектору не свойственно заботиться о чужом мнении, поэтому мысль откинула также, как и пряди волос из пальцев Гектора. После чего Каратель вжал кулаки в матрас рядом с моими бедрами, а я вновь спряталась за волосами, поправив их на лицо.

Холод пронзил вместе со словами:

- Ты предприняла попытку к бегству, в результате которой пострадало несколько Клеймённых и даже Карательница…

- ДАЖЕ Карательница? – резко повернула голову влево на мужчину. Поверить не могла услышанному. Даже Карательница? Он обвинял, что ранила Лилю? – Ты на ее стороне?

Задала глупой, позорный вопрос, намекающий как важно его мнение. Хотелось вцепиться ногтями в глаза Гектору и расцарапать его красивое, предательское лицо.

- Что ты мелешь?! Ты оказала сопротивление работнику! – нервно и резко озвучил Гектор. – И предприняла попытку к бегству! Не уходи от темы!

Он поднялся с колен, словно получил ответ на вопрос. Потом начал повышать голос с каждым словом сильнее, а я руками прикрыла уши, не желая его слушать.

- Я предупреждал...

Я махала головой из стороны в сторону.

- Не хочу тебя слышать…- тихо утверждала, а в ответ:

- Все одиннадцать Клейменных порешить?! Убить? Хочешь? Может, хотя бы тогда научишься выполнять то, что от тебя требуется? Мне начать убивать?

А я качала и качала головой в ответ на вопрос. Крутила головой, как безумная, не желая слышать этот голос, который всегда звенел в теле, имел важность, ценность. Вот бы навеки его изолировать, приостановить его воздействие на тело.

- Убей! – больше не прятала лицо, но итак не разглядишь во тьме побои от его любимой Лили. – Меня убей, и я освобожусь от тебя! Ты омерзителен! Меня воротит от тебя!

Резко повернулась на бок, улеглась поудобнее, взбила подушку под щекой. Закрыла глаза, стараясь, чтобы облик ненавистного, раздражавшего Карателя пропал и во сне, и наяву.

Разговор между нами окончен, я собиралась спать!

Охнула на весь дом, простонала, потом вскрикнула, когда Гектор, взяв за левую руку выше локтя, еще сильнее сдавил кожу. И так тело -- один сплошной синяк, а от дополнительной боли непролитые слезы застыли на ресницах. Вырваться боялась, могла причинить себе еще больше урона.

- Я очень сильно устал от твоих вечных истерик. – поведал на ушко тихий, почти интимный голос. Гектор не давал двигаться и заставлял опасливо сжиматься в предчувствии плохого. – Тебе все не нравится. Вечно всем недовольна и меня игнорируешь. Длительное воздержание и не возможность владеть тем, чем очень сильно хочется, сказывается на моем настроении и терпении, поэтому очень прошу прикрыть свой милый ротик и делать так, как Я СКАЖУ!

Мужские руки лопатками мягко уложили на кровать, заботливо накрыли простыней и отпустили.

Дверь из комнаты грохнула, от чего стены опасно задребезжали. А я боролась со слезами, не давая себе заплакать от обиды.

Она первая напала. Первая. В фарш превратила, не оставив ни одной живой точки, а виновата я. А ее он обвинил? Ее наказал!? Сильно сомневаюсь, она же пострадала. Как к дерьму относился, как к псине: сидеть, лежать, хоть дышать не запрещал. Сказал сиди – в клетке, а я должна сидеть. Все внутри сопротивлялось его отношению.

Игорь исчез из дому, пока мы ругались, поэтому после разговора с Гектором я поторопилась поскорее выбраться наружу. На свободу! До этого не было сил двигаться, а теперь вновь появились. Терпеть, терпеть! Уговаривала себя, поднимаясь с кровати на непослушных ногах, в темноте передвигалась по стенке, к шуму дождя на улице. В одной ночнушке долго шла по серпантину, чувствуя резь в животе и в каждом органе. Под проливным дождем одежда насквозь пропиталась водой, волосы мокрыми прядями прилипли к лицу и шее.