Айлэ: говорящий с духами (СИ) - "Zaraza takaja". Страница 4

— Ну ты загнул! По-твоему все местные бабы в золоте ходят? Да где таких в Харабе видел? Там же до сих пор каменный век. Посуду сами делают!

— Посуду, может и делают. Только ты на ажек посмотри. Думаешь, у них одежда бижутерией расшита. А вот и нет. Золото настоящее. А если учесть, что средняя зарплата у мужиков сорок-пятьдесят долларов... Вот и думай!

Я щелчком выбросил в окно бычек, и с удивлением заметил, что мы уже подъезжаем к лагерю. Выгружались так же весело, как и садились. Серый, со своей кодлой, попер в общую палатку на двадцать рож. А я к себе.

Палатку я делил с Анваром. Он, как и я, оценщик. Это не значит, что мы назначаем цену находке. Нет, мы лишь определяем, какому времени принадлежит тот или иной предмет прямо на месте. Мы — первое сито. Взять, к примеру, разбитый глиняный горшок. Он может датироваться десятью веками, а может быть новоделом, что месяц назад местные кинули рядом.

Да, здесь до сих пор используют самодельную глиняную посуду. И технология её изготовления почти такая же, как и сто лет назад. В этом и есть сложность нашей работы.

Внутри ничего не поменялось. Все та же совдеповская кровать с панцирной сеткой. Матрац свернут, постель убрана. Её ножки так и стоят в жестяных банках из-под консервов.

Я достал из баула две бутылки водки и равномерно налил по 250 грамм в каждую жестянку. Это не блажь — это необходимость. Тут полно всяких гадов. А ещё они имеют привычку ночью заползать по ножками кровати в постель. Вот и ставят ножки в банки. Можно налить в них воду, но из воды многие выбираются. Бензин и керосин — воняет. Остаётся только водка. И запах не сильный, и дохнут в ней почти все. Закончив распаковываться, я отправился к Серёге. Так сказать полюбопытствовать, да позлорадствовать. Как его мажоры все вместе в общей палатке устроятся.

====== Глава 5 ======

Студенты в палатке делили койко-места. Особенно выделялись девушки, которых было семеро. И им предстояло три недели жить в общей палатке с парнями. Шутка, это они так думали. А Серёга, видно, уже убежал искать Камаля и договариваться о второй палатке.

Поглазев на бедлам, я умилился смартфончикам и айфончикам. С чего бы? Да просто их заряжать надо каждый день. А эти милые детки ещё не в курсе, что дизель-генератор здесь запускают по расписанию. Пяток розеток, конечно, есть. Но их на всех не хватит. То ли дело «железная» Нокия: неделю заряд держит.

Камаль-боши* окопался в своей палатке. Это я узнал у пробегающего мимо Пейджер-джана. Прикольный пацан. Сын одного из наших копателей. За два месяца, что он здесь — стал незаменимым. Имя у мальчишки, конечно, другое. Только его никто не помнит. Зато прозвище, Пейджер-джан, как влитое прилипло.

Его главный талант — всегда знать кто где находиться. Как ему это удаётся — никто не знает. Ведь территория курганов десять квадратных километров. Но если Пейджер-джан сказал «бошилги ую»** — значит точно у себя.

Камаль был не в духе и явно кого-то распекал. Это я понял ещё на подходе. Гортанный местный язык был сдобрен таким количеством отборных русских матов, что Загиб Петра Великого отдыхает.

— А, Руслан! Хорошо что приехал! — увидел он меня.

— Все, идите, идите уже! — Прогнал Камаль бригадиров, на которых орал только-что.

— Сергей заходил? — спросил я.

— Да, я ему палатку третьей бригады отдал. Пусть расселяет своих.

— А сама третья где?

— Нету. Сбежали! И четвёртая тоже! Этих вон едва уговорил остаться. И то с условием, что на девятый участок не пойдут.

— Это там, где могила шамана?

— Знаешь уже, да?

— Знаю, Надиру звонил. Все так плохо?

Камаль вздохнул. Прошелся по палатке, достал пачку сигарет и стал вертеть её в руках.

— Не надо там копать. Плохое это место.

— Ну так не копай. Скажи эпидемугроза, и закрой участок.

— Нету эпидемугрозы, пробы пришли. Чисто там.

— А кто это знает?

— Касим знает! Жадный сын шакала и ослицы! Ты же знаешь, как шаманов хоронят?

— Предметы быта, поделки, статуэтки, монеты. Утварь — бронза, серебро. Украшения — серебро, глазурь, камни. Редко — золото.

— Сам все сказал. По-твоему, Касим позволит лежать всему этому. Это же миллионы. А музею в лучшем случае камень да бронза достанется! Он уже дату вскрытия назначил и человека своего прислал.

— Ты ж говоришь, местные не пойдут туда?

— Орыс*** пойдёт. Считать будет, чтоб музей лишнюю монетку себе не оставил.

— Так может шаманов позвать. Звал же ты раньше.

— Шарлатаны они. Я их для успокоения бригад привозил. За все время только раз айлэ звал. Когда алтарь откапывали. Вот там — нечисто было. Только в этот раз и он отказался.

Не смотри на меня так, Руслан. Мой отец айлэ был. Пусть его дар мне не достался, но духов я чувствую. А на девятом участке у меня волосы дыбом становятся. И не только на голове.

— Когда вскрытие?

— Завтра. Тебя ждали. Анвар три дня назад в город уехал.

— Зачем?

Камаль только усмехнулся.

— Сам не понимаешь, что-ли? Пошли покурим.

Мы вышли на улицу и пристроились в тени палатки. Курили молча. Каждый думал о своём. Камаль хмурился, а я вспоминал странную чайхану Гасана. Ведь именно он первый сказал мне про могилу шамана. И, только после, я узнал о ней от Надира.

— Я, пожалуй, прогуляюсь на девятый участок. Посмотрю что там как.

— Сходи, только там охрана стоит.

— Кто?

— Орыс с собой привёз. Так что осторожней с ними.

— Учту.

Девятый участок мало чем отличался от других. Желтый песок, камни, разграничительная сетка из веревок. В одном месте грунт провалился и стала видна каменная кладка. Прожектора уже установлены и направлены на вход. Рядом лежат переноски. У самого провала, под навесом, расположились двое охранников. По виду — какой-то местный ЧОП.

Ближе подходить не стал. Итак понял, что именно имел ввиду Камаль, когда говорил, что волосы дыбом становятся. Неуютно здесь, плохо. Холодом веет, злобой и голодом. Как будто бешеная собака скребет землю. Ну его нах. Пошёл я отсюда. День подошёл к концу. Я разобрал вещи, приготовившись к тяжёлым будням. Серёга расселил студентов, несколько из которых уже умудрились получить солнечные ожоги и неприятные укусы насекомых. Одна девица нарвалась на ужика, и её истерику успокаивали всем скопом. Весёлый день. То ли ещё будет. Кто думает, что археологи лишь обметывают кисточками находки — крайне не прав. Прежде чем обметывать, до этой находки ещё докопаться надо. Завтра вскрытие, а значит студенты вдоволь намахаются лопатами.

Вечер закончился у костра с пиалой чая. К ночи похолодало, сидеть было приятно. Посмотрим, что нам день завтрашний принесёт.

Комментарий к Глава 5 * Боши- начальник. Соответственно: Камаль-боши – начальник Камаль.

Бошилги ую – начальник в доме.

Орыс – русский.

====== Глава 6 ======

День начался рано. В шесть утра все уже были на ногах. Серый увел своих осваивать специальность оператора штыковой лопаты. Инструктаж простой: бери больше, кидай дальше, пока летит — отдыхай.

Сегодня все студенты были одеты по-форме. И сразу стало видно, кто слушал «Мастера Йоду», а кто яйца чесал. Четверо парней и две девчонки красовались в новой, удобной одежде и ботинках. Для всех остальных мстя Сергея была страшна. Где он только выкопал это уебище советского военторга?

Старая ношенная форма солдат советской армии и кирзачи. Парням ещё повезло. Им одежда по размеру подошла. А вот девушки стали похожи на жертву сэконд хэнда. Ну да ладно, это не надолго. К вечеру на бомжей все похожи будут.

Пока Сергей и Ко расчищали нам плацдарм, Камаль-боши собрал летучку. Там я и увидел человека, которого прислал Касим.

«Орыс» оказался моим ровесником, лет тридцать-тридцать два. Худой, длинный как жердь, в хорошем льняном костюме. Причесочка, маникюрчик — мертосексуал, бля. А взгляд скользкий, презрительный. Такую рожу сразу набить хочется. Короче — мерзкий тип.