Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Шувалов Александр. Страница 110

[1842 г.] «Я был болен, очень болен, и еще болен доныне внутренно. Болезнь моя выражается такими страшными припадками, каких никогда еще со мною не было; но страшнее всего мне показалось то состояние, которое напомнило мне ужасную болезнь мою в Вене, а особливо, когда я почувствовал то подступившее к сердцу волнение, которое всякий образ, пролетавший в мыслях, обращало в исполина, всякое незначительно-приятное чувство превращало в такую страшную радость, какую не в силах вынести природа человека, и всякое сумрачное чувство претворяло в печаль, тяжкую, мучительную печаль, и потом следовали обмороки; наконец, совершенно сомнамбулическое состояние». (Там же, с. 167.)

[1845 г.] «Болезни моей — ход естественный: она есть истощение сил. Век мой не мог ни в каком случае быть долгим. Отец мой был также сложения слабого и умер рано, угаснувши недостатком собственных сил своих, а не нападеньем какой-нибудь болезни. Я худею теперь и истаиваю не по дням, а по часам; руки мои уже не согреваются вовсе и находятся в водянисто-опухлом состоянии». (Там же, с. 252.)

«…Уже в 1847 г. начался распад душевной жизни гениального автора “Мертвых душ”; признаки этого распада стали очевидны в следующем периоде жизни Гоголя уже “всей Москве”». (Чиж, 2001, с. 157.)

«Уже в самом цветущем возрасте — Гоголь типичный неврастеник, как сказали бы мы теперь. Неврастеник с ипохондрическими идеями. Может быть, даже с детства: аналогиям ые жалобы на здоровье встречаются уже в самых ранних письмах к родителям от 1821 г… На такой неустойчивой нервно-психической почве развилась настоящая душевная болезнь… Гоголь приблизительно в течение всей второй половины своей жизни страдал тою формою душевной болезни, которая в нашей науке носит название периодического психоза, в форме так называемой периодической меланхолии… Чрезвычайно интересно и характерно и очень важно отметить здесь, что циклическое течение душевной болезни Гоголя совершенно независимо от его физического здоровья и телесных недугов… Итак, в симптоматологии душевной болезни Гоголя нет галлюцинаторных явлений. Нет также и бреда в тесном смысле этого слова… Гоголь был субъектом с прирожденною невропатическою конституциею. Его жалобы на здоровье в первую половину жизни сводятся к жалобам неврастеника. В течение последних 15–20 лет жизни он страдал периодическим психозом в форме melancholia periodica. По всей вероятности, его общее питание и силы были подорваны перенесенной им в Италии маляриею. Он скончался в течение приступа периодической меланхолии от истощения и острого малокровия мозга, обусловленных как самою формою болезни — сопровождавших ее голоданием и связанных с нею быстрым упадком питания и сил, — так и неправильным ослабляющим лечением, в особенности кровопусканием». (Баженов, 1903, с. 135–136, 146, 158–159.)

«В отношении физического строения тела Гоголь представляет из себя — тип астеника… Гоголь не любил учиться и не мог учиться — и так остался на всю жизнь недоучкой… потому что его расщепленная, дисгармоничная психика шизофреника не давала ему возможности учиться хотя бы удовлетворительно… По мере развития его шизофренической психики ассоциативный материал оскудевал, наплыв ассоциаций все более и более терял свою скорость и богатство, ко 2-му периоду его жизни психика настолько беднела ассоциативными комплексами, что он невольно стал обращать внимание и жаловаться на это оскудение и опустошение… Мы можем отметить у Гоголя аутистические переживания… у него были галлюцинации, а вернее всего, псевдогаллюцинации, так как Гоголь сознавал, что это были лишь “призраки”… Бросается в глаза весьма яркий симптом психики Гоголя… Это параноический характер, из которого затем развивается парано-яльный бред величия и преследования, отмеченные также Чижом… Так же как у всякого больного шизофренией, у Гоголя можно отметить обилие ипохондрических бредовых идей самого разнообразного характера… Как и многие шизофренические больные, Гоголь локализовал свою болезнь в желудке (или кишечнике). Несомненно, идея, что желудок у него “вверх дном”, есть одна из его многочисленных бредовых ипохондрических идей… Нет сомнения, что этот столбняк есть не более, как легкие приступы кататонического ступора, вследствие чего в таких случаях нельзя добиться ни слова, т. е. им овладевал мутизм кататоников… Все вышеизложенное привело нас к заключению, что Гоголь страдал шизофренией… Мы должны допустить ту мысль, что шизофрения у гениально одаренных людей протекает совершенно иначе». (Се-галин, 19266, с. 266 — 268, 270, 272–273, 275, 289, 305.)

«В период шизофренического заболевания (dementia ргаесох) Гоголь страдает плюригляндуральной недостаточностью эндокринной системы». (Галант, 1927, с. 64.)

«Страсть к бродяжничеству. Маниакально-депрессивный психоз». (Braun, 1940, с. 70.)

«Да, он заболел душевно, он сам пошел в психиатрическую клинику и стучался в калитку, прося положить его на койку. Врачи — его современники — определили у него умопомешательство. Интересно, что и в наше время среди некоторых ученых еще бытовала версия шизофрении у Гоголя. Однако это совсем не так. Личность Гоголя была очень сложная, с чертами психопатии, но, судя по всей динамике его жизни, его поведения, он страдал скорее циклотимией с перемежающимися периодами маниакального подъема и длительных депрессий, в которых он метался, страдал, не мог найти себя». (Кассирский, 1970, с. 112.)

«Сохранившаяся переписка Гоголя позволяет думать, что ему были свойственны не только депрессивный бред и бредовая переоценка своей личности, но и совершенно другие виды бредовых идей, которые нельзя связать ни с приступами тоски, ни с состояниями болезненного экстаза… У Гоголя появилась склонность к символическому толкованию случайных событий, несчастий, невинных поступков, слов и действий окружающих… С годами исчезли приступы тоски, а вместе с ними и светлые промежутки относительного душевного здоровья. Болезнь стала развиваться медленно, но неуклонно. Наибольший ущерб она нанесла сфере эмоций. Год за годом эта болезнь делала Гоголя все более холодным, равнодушным, бесчувственным, безразличным к людским горестям и печалям, отняла у него живость интереса к событиям». (Личко, 1976, с. 125–126.)

«“Какое ты умное, и странное, и больное существо!” — невольно думалось, глядя на него. Помнится; мы с Михаилом Семеновичем¹¹⁰ и ехали к нему как к необыкновенному, гениальному человеку, у которого что-то тронулось в голове… вся Москва была о нем такого мнения». (Тургенев, 1967, с. 65.)

«…За 12 лет перенес 9 аффективных приступов болезни, которые усложнялись от приступа к приступу, принимали атипичную форму благодаря включению бредовых и кататонических (ступорозных) симптомов (заторможенности)… Сожжение 2-го тома “Мертвых душ” было также совершено во время приступа депрессии с болезненным сознанием своей виновности и греховности своего творчества… Гоголь страдал аффективно-бредовым психозом с приступообразным циркулярным течением… Описание этой болезни в психиатрической литературе не было известным и впервые появилось через два года после смерти Гоголя… В пользу циркулярной шизофрении говорит отсутствие подлинных светлых промежутков, после частых, почти ежегодных приступов, изменения личности и творчества, утраты творческой свободы и того легкого жизнерадостного искрящегося весельем и юмором гения, которым Гоголь владел до начала болезни. Все это позволяет говорить о том, что у больного в ходе болезни нарастали изменения личности, выходящие за рамки только ослабления и одряхления, которые наблюдаются у больных циркулярных! психозом в более пожилом возрасте». (Мелехов. 1992, с. 69. 71.)

«Таким образом, если из двенадцати творческих лет вычесть эти ежегодные многомесячные депрессии с утратой работоспособности, то просто арифметически ясно, что в периоды подъема Гоголь должен был работать с гипома-ниакальной сверхинтен. сивностью». (Эфроимсон, 1998, с. 152.)