Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Шувалов Александр. Страница 125

«Личность Гумилева вообще не понять без помощи Фрейда: считая себя Квазимодой, тем более старался прослыть Дон-Жуаном, неотразимым и дерзким. Удавалось это ему далеко не всегда, хотя авторитет сердцееда он-таки завоевал. Как компенсацию природных недостатков следует интерпретировать и его стремление всегда быть первым, лидером, мэтром». (Гарин, 1999, т. 3, с. 105.)

«Череп его, уходивший куполом вверх, делал его лицо еще длиннее. Он был некрасив, выразительно некрасив, я бы сказала, немного страшен своей непривлекательностью: длинные руки, дефект речи, надменный взгляд, причем один глаз все время отсутствовал, оставаясь в стороне, <…> лицо его, как это часто бывает у безобразных людей, было без возраста». (Берберова, 1996, с. 145, 153.)

«И Гумилев… пророчит себе: “И умру я не на постели, / При нотариусе и враче…” Или поразительное стихотворение “Рабочий”: “…Все он занят отливаньем пули, / Что меня с землею разлучит”. Так наш русский рыцарь гадал о своей судьбе и угадал свою судьбу». (Айхен-вальд, 1998, т. 2, с. 182.)

У Николая Гумилева органическая патология головного мозга определяется весьма отчетливо. Этот диагноз подтверждают наличие картавости, деформированная форма черепа, косоглазие, «сильные мигрени». На органически неполноценной почве развивается шизоидное расстройство личности, в пользу которого говорят: позерство и манерность, чудачества и «необыкновенная самоуверенность», импульсивность с суицидальными попытками и «увлечение» наркотиками, вычурное влечение к опасностям. Удивительно, но даже последствия органического поражения центральной нервной системы не являются (и тому есть масса примеров в этом справочнике) препятствием для проявления таланта.

ГУНО (Gounod) ШАРЛЬ (1818–1893), французский композитор и музыкальный писатель; один из создателей и виднейший представитель французской лирической оперы.

[Мать] «…по своему характеру отличалась чрезвычайной экспансивностью и настойчивостью характера; была очень аффективная и легко возбуждающаяся натура. К концу жизни заболела какой-то нервно-психической болезнью». (Сегалин, 19276, с. 282)

«Композитор Гектор Берлиоз¹¹⁵ писал в октябре 1857 г.: “Бедный Гуносо-шел с ума. Он теперь в Maison de Sanite доктора Бланше, потеряли надежду на его душевное выздоровление”. Тем не менее приступ психического расстройства оказался преходящим, несмотря на то, что уже был третьим по счету». (Lange-Eichbaum, ГК. Kurth, 1967, с. 374.)

«В 1857 году Гуно был на грани серьезного душевного заболевания, но в 1860-х годах много, продуктивно работал». (Самин, 1999. с. 235.)

«В 1869 году у композитора случился новый приступ нервного заболевания, вызванный мистическими настроениями… В 1870-е годы Гуно вновь подпал под влияние клерикальных умонастроений. Усилившаяся религиозность явилась главной причиной упадка его творчества. Написав ряд неудачных опер (в том числе “Полиевкт”, 1878 год), он отошел от музыкального театра, предпочтя ему духовную музыку». (Там же, с. 237.)

«Гуно переживание в процессе творчества — по собственному его признанию — галлюцинации зрения и слуха, отчетливо видит Ромео и Джульету и слышит часами голоса своих персонажей: “Я слышу пение моих героев с такой же ясностью, как и вижу окружающие меня предметы”». (Грузенберг, 1923, с. 88.)

Приступы психического расстройства у композитора, которые характеризовались как «серьезные» и даже «сумасшедшие», могли иметь двоякое происхождение. Если за исходную точку взять аффективную неустойчивость Гуно, то можно было бы предположить, что он страдал биполярным аффективным расстройством. Однако «серьезное душевное заболевание» могло быть и шизофренией или шизоаффективным расстройством. В последнем случае, кстати, проще объясняются испытываемые Гуно слуховые и зрительные галлюцинации во время творчества.

ГУС (Goes) ХУГО ван дер (между 1435 и 40 — 1482), нидерландский живописец эпохи Возрождения.

«Около 1475 года, находясь на вершине славы и почета, Гуго ван дер Гус неожиданно вступил в августинский монастырь Рооде близ Брюсселя. Последние годы жизни мастера освещены несколько подробнее благодаря сохранившейся хронике монастыря. Из нее мы узнаем, что художник страдал тяжкой душевной болезнью. Несмотря на терзавший его недуг, Гус не оставил свое искусство, и оно не утратило творческой силы». (Маркова, 1989, с. 313.)

«Он утверждал, будто проклят с самого детства. Повторял это снова и снова. Плакал и страдал… Одни видели в ней своего рода буйство, крайнюю форму исступления. Другие полагали, что он одержим бесами. Действительно, брат Хуго одновременно являл признаки безумир и одержимости; однако за все время своей болезни он ни разу не попытался причинить вред кому-либо, кроме самого себя… Может быть и так, что болезнь оказалась для него Божией благодатью. Почет и известность тяготили Хуго; недуг, который он не мог скрыть, освободил его от стремления к внешнему блеску и забот о славе мирской. Он стал вести себя скромнее… И хватался за свое искусство, как утопающий в разбушевавшемся море под саркастическим взглядом урагана хватается за край лодки. Его ночные кошмары обретали материальные формы. Кто-то хрюкал и лаял в его келье. Он продолжал писать, в то время как голова его раскалывалась от звона колоколов и шороха вороньих крыльев. И сами его картины стонали — стонали своими красками. Яд просачивался в образы его рая». (Роке, 2000, с. 169, 171.)

«В 1481 тенденция к острой депрессии в итоге завершилась психическим расстройством, во время которой он пробовал покончить жизнь самоубийством». (CD Britannica 2000.)

Что же за «тяжелая душевная болезнь» была у Гуса, если не мешала ему заниматься живописью? Патографическая справка содержит больше данных за то, что у художника в сорокалетием возрасте развилось депрессивное состояние. Об этом свидетельствуют идеи самоуничтожения («проклят с самого детства»), плаксивость, тенденция к нанесению самоповреждений. Временами депрессия, по-видимому, принимала форму ажити-рованной («исступление»), при которой особенно велик риск самоубийства. Вполне возможно, что депрессия была лишь началом другого психического расстройства (шизофрении или какого-либо органического заболевания головного мозга). В рамках данной Энциклопедии в очередной раз отметим, что один из биографов подчеркивает позитивное влияние болезни на творчество («Божия благодать»),

ГУЦКОВ (Gutzkow) КАРЛ (1811–1878), немецкий писатель и общественный деятель, глава литературного течения «Молодая Германия».

«Гений прокладывает, след, а талант идет по нему, но идет по-своему».

Карл Гуцков

[Отец] «…страстный мечтатель. [Мать]…полуграмотная женщина». (Коган, 1994, с. 464.)

«Напряженная умственная деятельность, борьба с полицейскими и литературными врагами, неудачи и разочарования в личной жизни — все это привело к нервному потрясению, и в 1865 г. Гуцков покушался на самоубийство. Оправившись от болезни, Гуцков вернулся к литературной деятельности… Он часто менял свое местопребывание, мно-ю писал». (Коган, 1994. с. 464.)

<$Сошел с ума». (Ломброзо, 1892, с? 60.)

«С 53 лет “хроническая паранойя преследования”. Бред преследования. Ипохондрические идеи. Пресыщение ящзнью… Произведения, принесшие ему славу, написаны до психоза». (Mobius, 1907а, с. 39.)

«Страдал мучительной, почти неизлечимой бессонницей. Кто-то посоветовал ему принимать модное снотворное — хлорал… Беспрерывно увеличивая порцию, чтобы побороть упорную бессонницу, Гуцков, не отдавая себе в том отчета, стал наркоманом. Однажды… проглотив значительную дозу хлорала, он впал в летаргическое состояние. Пламя опрокинутой им свечи ох ватило кровать, и Гуцков сгорел заживо». (Бабоян, 1973, с. 73)

«В последние годы его жизни временно восстановленные силы Гуцкова снова начали падать… Есть подозрение, что конец Гуцкова был самоубийством, а не случайностью». (Коган, 1994, с. 464.)