Глермзойская пустошь (СИ) - "Ludvig Normaien". Страница 41
- Что там? - крыс тут же согнулся, чтобы казаться поменьше. - Да выпрямись ты уже!
- Да-да, херршер! Интересно смотреть! Бесхвостые бегают, паникуют. Очень! Оччень смешно!
- Паникуют? - выглянул сам. Действительно, через окно, выходящее этой стороной на площадь, было видно большую часть небольшой городской площади. И по ней, развевая полы курток, пробегали группки почтенных горожан, тряся брюхом. Быстрым шагом, плотной коробочкой в тридцать рыл, прошли настороженные стражники, у которых кирасы ни разу не отразили свет из-за паутины ржавчины. Бедняки серыми тенями, как мыши, пробегали по краю, их едва было видно в наступающем рассвете. В странных балахонах прошла группа горожан, дружно скандируя какой-то лозунг. На моих глазах один из мужчин стянул с себя балахон и начал бить себя плетью-многохвосткой по спине под дружные вопли остальных. Они что, дружно свихнулись? И это под вечер глядя. Я тут конечно недавно, но они не были такими активными. Что на них нашло?
Через окна первого этажа увидел, что по нашему двору бродит толпа каких-то оборванцев и рубят сухие деревья, разбирают клумбы. Вопросов стало больше.
Струх нашёлся на первом этаже подвала, на бывшей кухне, что-то активно варящим. Правда пока я спустился, злость была вытеснена любопытством. Там же, у стола сидел Шлиц. Гизельхер морщился, и держался за голову.
- Кто мне расскажет, во-первых, что творится в городе с утра пораньше? Во-вторых - что за оборванцы лазят по двору? Шлиц! В третьих - что за гадость мы пили вечером?!
Они переглянулись между собой с неприязнью.
- Мелкозубое отродье, начинай - ты же тогда всё заварил!
Шлиц явно что-то хотел сказать в ответ, но сдержался.
- Что заварил?
- Помните ли вы, херршер, как я за вами зашёл с просьбой взглянуть на бумаги?
- Ну да, вчера вечером…
Я вспомнил, как отдыхал после грязи и крови подземелья, сидя в кресле и тянул напиток, а также рассматривал фигурку демигрифа, погрызенную, но всё равно великолепно выполненную, которую вертел в руках.
- Это было не вчера, господин, это было сутки назад. Я подходил после заката тринадцатого числа, а сейчас уже не рассвет, а сумерки четырнадцатого дня, месяца Нойна.
- Ты ничего не путаешь, Шлиц? Я ничего не помню за эти сутки…
- Не удивительно, вы были, прям скажем, не в форме…
- Что ты хочешь этим сказать, Гиз? Говори прямо!
- Вы были пьяны, херршер. Если позволите сравнение - как башмачник.
Я растёр руками кожу на морде. Что-то такое возможно и было. Я вспомнил, что когда подошёл Гиз, то с трудом свёл трёх стоящих передо мной Гизельхеров воедино. Ещё вспомнил, как подумал: “Хм. Бутылке наверное тут будет скучно, надо взять с собой”
- Так, допустим я не всё помню. Ради своих богов, Зигмара, Морра и кто там ещё… Какого демона ты меня звал тогда и что мы обсуждали? Мы же успели что-то обсудить?
- О да, херршер! Я вам показал вот эти бумаги, которые вы вытащили из катакомб.
- Что в них? - читать на рейкшпиле я мог, пусть и с трудом.
- Это векселя, на предъявителя. И бухгалтерские бумаги.
- Векселя? Что за…
- Это такая ценная бумажка, письменное денежное обязательство, дающее владельцу векселя право на получение определённой в нём суммы в конкретном месте.
- Ещё деньги? Отлично! Это всё?
- Тут важно не то что это деньги, что хорошо для нас, так как они на предъявителя, а от кого были получены они. - он указал место у магических печатей, где стояли закорючки. - Здесь подписи местного главы города, господина Толенхайма. А вот эти, — он пододвинул по изрезанной столешнице ко мне ещё три - от “Трёх топоров” Рехшленгена.
Я рассматривал бумаги. Что-то такое мы уже обсуждали…
- Что ещё есть?
- Крысы оказались на редкость педантичны - они вели внятную бухгалтерию. Я как знакомый с этим делом говорю. У них есть запись за что они получали суммы.
- И?
- Вот, смотрите - “убийство купца Людо Фурмана и его семьи”, “Вдова Сюзанн Арнер, двое детей”, здесь - “Ноэль Боден и Кристиан Боссежюр” и графа - убийство. И смотрите сколько их… Некоторых я помню, это местные крепкие купцы. А вот тут, в этой тетрадке… Мерзость, кожа человеческая… Они покупали у Толенхайма людей. Бродяги, пьяницы, разорившиеся горожане. На что не написано, но судя по тому что вы там внизу встретили - опыты, а может и еда. Во главе города стоит пособник клана Опустошителей, только в человеческом обличии.
- Ну и нам-то что?
- Это говорит о том, что клан, который вы победили, действовал не сам по себе и у них связи с местной столицей и мало того - с его крупнейшим торговым объединением! И ещё - что у них были союзники среди людей - кто-то же обналичивал их, ведь не могли сами крысы ходить по банкам и вытаскивать золото - там везде серьёзная магическая проверка. Потому пока об окончательной победе невозможно говорить. У Кутзича есть пособники среди людей, которые могут попробовать спросить за его разгром.
Гезельхер прав. Я собрался. Враги ещё не закончились и я зря начал расслабляться, не доведя дело до конца.
- Так, и мы что, пили?
- Вы были настойчивы - сказали что я должен попробовать, и что у меня голова будет работать, как и у вас. Потом подошёл мэтр Шип, ещё другие бойцы. Из захваченных вещей принесли ещё ящик выпивки.
- Струх?
- Я приходил показать смесь пороха и серого камня, а вы, херршер, плевались кислотой, у вас из пасти шёл дым и вокруг лежали слабаки, недостойные быть клановыми бойцами!
- Ты показал? Не помню…
- Я ещё-ещё покажу, далеко не убирал…
Он насыпал на стол щепотку порошка и вытащил из очага уголёк:
- Зажмурьтесь!
Еле успел это сделать, как даже через сквозь веки глаза пронзила боль, а в комнате зажглось маленькое белое солнце с таким треском, что зазвенело в ухе. Шлиц не удержался и свалился со скамейки и сейчас вставал, потирая глаза.
- Чтоб тебя, гаденыш.
Струх мерзко хихикал, глядя на него. Щепотку он насыпал прямо перед ним.
- И это щепотка, херршер! У нас три бочонка!
- Весело мы отдыхали!
- Да-да, веселее чем в пустоши! Глаттершталь - весело!
- Что дальше?
Эти двое переглянулись.
- Мы плохо помним… Там вроде вы взяли бойцов, несколько бутылок с алкоголем и пошли на войну. Ну, вы так сказали…
- Они здесь?! Будите их!
Я ждал пока доставят мучающихся от похмелья бойцов (Струх им не налил своего варева - пропищал что те от него сдохнут) и пытался напряженно вспомнить. Что-то там было такое… Пришёл воняющий, стонущий, что слишком рано вырвали из сладкого сна Живоглот, а потом и остальные “пропащие” и новые бойцы, бывшие свидетелями происшедшего. Они говорили, а у меня складывалась мозаика того вечера.
По его словам мы не стали надевать доспехи и взяв ножи и выпивку, пошли искать дом градоупровителя. Никто не знал точно где он живет, а потому решили спросить дорогу у местных. Ещё спугнули несколько вурдалаков. Перед моим мысленным взором встала картина:
“… Крыльцо кабака и вышедшие поссать посетители. Вино здесь было кислое, как уксус, пиво разбавлено крысиной мочой. Они окликали проходящих и предлагали угоститься дешевым пойлом. На что я, слава Древним, накинул капюшон поглубже:
- Эй, можете угоститься нашим! Ик!
- На-ааливай!...
Я потер лоб:
- Сколько мы там были?
- Кто же время считал? Вы стояли у крыльца, кто-то постоянно бегал внутрь за выпивкой на монеты, что вы давали, потом вы орали песни вместе с местными забулдыгами,
…Щас подпою! Слов не знаю, но хоть помычу в такт!
-Херршер, херршер, нельзя! Нас сейчас раскроют…
-...Окрестности в пожаре
Пылают за окном.
Король наш старый Гарри
Подвинулся умом.
На нивах опаленных
Зерна не соберешь -
Летят отряды конных,
Вытаптывая рожь!...
А потом они указали, что нужен дом, с “интересной такой башенкой” и вы пошли дальше.”
- Точно-точно! Потом мы нашли тот дом “с башенкой”, и вы полезли через забор. У вас по пути началась отрыжка дымом.