Летчик. Фронтовая «Ведьма» (СИ) - Свадьбин Виталий. Страница 34

Встали за час до рассвета, наши самолёты механики подготовили, но Кузьмич пришел проводить меня, он всегда провожает сам «Ведьму» и другие механики уступают ему это право.

— Наши почти все два часа назад улетели сопровождать «пешки», бомбить наши будут за рекой Миус, — сообщил мне Кузьмич, помогая застегнуть подвесную парашюта.

— Кузьмич, рации проверили?

— А то, как же? Ты не беспокойся, Женя, всё проверили, — уверенно заверил механик.

Усевшись в кабину самолёта, посмотрел в небо. Облачность была, даже ночью различались кучевые облака. Такие могут собираться в кучево-дождевые, мои мысли прервала команда «на взлёт». Через пять минут мы с Аманом поднялись в небо и взяли направление к побережью Азовского моря. Мой ведомый взял позывной «Вьюга», непонятно почему, но расспрашивать я не стал. Уже в воздухе проверил связь.

— Вьюга, ответь Ведьме. Проверка связи.

— Здесь Вьюга. Ведьма, слышу тебя хорошо.

— Вьюга, на побережье может быть облачность, следи внимательно, не оторвись от меня. Если потеряешься поднимись выше, там сможешь сориентироваться. При заходе на позиции немцев не забывай пользоваться аппаратурой.

К Таганрогу подлетели, когда совсем рассвело. Нас с земли заметили не сразу, так что мы успели сделать заход над позициями фрицев и сразу поднялись выше, спрятавшись в облака. Аман молодчина, ни разу не оторвался. Взяли направление в сторону позиций обороны немцев, где наши вели войсковую операцию. Вылет получился удачный, обнаружили позиции дальнобойной артиллерии, которую наши не бомбили. Захлопали зенитки, но с опозданием, мы вновь спрятались в облака. В районе Первомайского сделали разворот и прошли над позициями войск немцев, зафиксировав три линии обороны. Можно было уходить, однако нас встречали две пары «худых». Я решил уклониться от боя, направив машину в облака. Координировал ведомого по рации. Немцы нас видимо потеряли, возможно, разделились. Когда мы вынырнули из облаков, то вновь встретили их, но только пара. Я решил атаковать.

— Вьюга, держись в хвосте, атакую, и не отставай, — крикнул я в рацию.

— Есть, — только и сказал якут.

«Мессеры» пытались маневрировать, но я поймал в прицел ведомого и дал очередь. Но не сбил, за немцем потянулся дымный след, Аман не растерялся и добил фрица. Второй нырнул в облака. Преследовать мы не стали, взяв курс в сторону своего аэродрома. Сегодня Аман открыл свой личный счёт, сбитого ганса записали на него.

Гладышев стал часто привлекать меня и Амана на вылеты для разведки. С каждым днём Аман повышал свой профессиональный уровень. Я взял за привычку, при возвращении домой выполнял фигуры пилотажа, якут повторял все действия за мной. Или я пристраивался в хвост, имитируя атаку, а Аман должен уворачиваться. Такие тренировки приносили ощутимую пользу, парень стал более уверенным в полётах. До конца июля довелось побывать в передрягах. Когда вылетали на сопровождение бомбардировщиков, а ещё для прикрытия наших войск от немецких «юнкерсов». За это время я пополнил свой личный счет ещё на три самолёта, мой ведомый на одного. Постепенно я привыкал к якуту, парень оказался упорным, он жаждал научиться летать, а я во всём старался помогать ему в этом.

Август, 1943 год. Южный фронт 73-ий гиап

В Миусской операции наши войска не смогли прорвать Миус-фронт. С нашего полка на вылеты задействованы все три эскадрильи. Имелись и потери, особенно сказалось на новичках. Порой кто- увлекался, отрывался от ведущего в результате ведомый погибал. Занятый в начале операции нашими войсками плацдарм пришлось оставить. Контратаки немцев показали, что они ещё сильны. Наш штабной связист рассказал, что потери Советских войск составили более пятнадцати тысяч убитыми, а раненых набиралось почти сорок шесть тысяч. Имелись потери и в нашем полку. Из двадцати ребят, что я обучал практике и теории погибло двенадцать лётчиков. У Поповой получила тяжёлое ранение ведомая Таня Зорина, но смогла долететь до своего аэродрома, потеряв сознание от кровопотери уже на земле. Получил тяжёлое ранение наш армянский орёл, Тигран Абрамян, но в бою смог сбить троих мессеров, выбросился с парашютом и приземлился на окопы наших солдат. Тем не менее стратегическая цель в Миусской операции Южным фронтом была достигнута. Активными действиями наши сковали 6-ую армию и 1-ую танковую армию Вермахта в Донбассе, не дав возможность перебросить противнику ни одной дивизии под Курск. Кроме того, немецкое командование вынуждены были задействовать резервы из-под Харькова. Наши готовились к войсковой операции по освобождению Таганрога. В наших эскадрильях оставалось по две-три пары готовых к вылету. Ожидали новое пополнение. Меня по-прежнему нещадно эксплуатировали на разведывательных вылетах. С якутом мы слетались вполне прилично, парень действительно быстро учился. Я постоянно устраивал ему разбор полётов, указывая на ошибки. Аман не спорил, только молчал, кивая головой.

А в первых числах августа меня сбили. Мы возвращались из разведки и совершенно случайно напоролись на четыре пары «мессеров». Завязалась свалка. Я попробовал уклониться от боя. Но куда там? Картинка ведьмы на фюзеляже возбудила пилотов Люфтваффе так, что отставать никак не хотели. Пришлось вертеться как белка в колесе. В очередной раз я подумал, что подобрал отличного ведомого. Якут повторял за мной все фортели, что я вытворял в воздухе. Две пары мессеров сбили, одного повредили. А потом я подставился. Как говорится «и на старуху бывает проруха». Самое обидное то, что топливо кончалось и у немцев, и у нас. Мне попали в двигатель, он задымил и заглох. Но Аман умудрился сбить ещё одного. Двое немцев вышли из боя, чтобы сопроводить одного своего товарища, которого повредили. И у него у гада, был раскрашен фюзеляж. Обидно до слёз, но ничего не поделаешь. Я посадил самолёт на «брюхо», у края поля.

— Вьюга, уходи, надо данные разведки доставить, — приказал я.

Аман нырнул в небольшое скопление облаков, и немцы преследовать его не стали. Сел я на вражеской территории. Следовало быстро брать ноги в руки, и спасать свой симпатичный зад. Наверняка лётчики передали своим, что мой самолёт ушёл на вынужденную. Если учесть, то аппетит фрицев, что мечтают меня получить в свои загребущие руки, говорит о том, что ловить меня будут качественно. А топать мне не менее пятидесяти километров, только до линии фронта. Выбравшись из «яшки», я открыл сливные клапаны с горючкой. И поджёг самолёт. Но меня удивил вредный якут. Он на свалил к нашим, попросту игнорируя мой приказ. Я увидел его, когда отбегал от горящего самолёта. На бреющем он помахал крыльями, я сразу узнал Амана. И вот этот наивный чукотский мальчик, посадил самолёт на дорогу, что шла возле поля. Я побежал к его самолёту, когда забирался к нему в кабину, матерился, как тот самый сапожник. Обратно долетели, я сидел на коленях якута, от чего Аман кайфовал, уж больно у него рожа была довольная, когда мы сели на нашем аэродроме. Три сбитых самолёта врага записали на меня, а два пополнили счёт якута. Честно сказать, я благодарен парню, освободил меня от сомнительного удовольствия бегать по тылам противника. На следующий день, летали на разведку Лыков и Титов, заодно посмотрели и подтвердили сбитые нами самолёты.

Я вновь остался безлошадным, прибыло новое пополнение и опять меня запрягли вести занятия. Карма что ли у меня такая? Амана Куннук представили к награде, за сбитые самолёты и за спасение командира, дали орден «Красной Звезды». Кроме этого, якут получил звёздочку в погон, теперь он гвардии лейтенант. Однако безлошадным оставался я недолго. Починили самолёт Зориной, у неё была почти такая же модель, как у меня, только Як-9Д, плюсом номер одиннадцать. У этого самолёта увеличенный топливный бак. Кстати, на таком же летал Аман. Ну что же, будем летать на барабанных палочках. Мне вторую звезду Героя не предлагали, хотя по сбитым самолётам, я давно выполнил план. Первую звезду давали за пятнадцать сбитых истребителей. Но мне-то давали за генерала. В общем командование молчит, ну и я не лезу со своими выпадами. Как только я обрёл нового «яшку», моё место занял, по воспитанию молодёжи, Коля Титов. Ему самолёт повредили в одном из вылетов. Начались активные полёты. Наша бомбардировочная авиация старательно «утюжила» оборонительные укрепления Таганрога. На сопровождение летали не только мы, но и другие полки. Таганрогская оборона относилась к оборонительной линии Миус-фронта. Укрепляли её основательно ещё с декабря 1941-го года. Здесь оборону держала 6-ая армия под командованием генерала Карла-Адольфа Холлидта. Именно под его командованием нанесли контрудар в июле при реализации Миусской операции, что явилось провалом наших войск. Взятием Таганрога советские войска брали своеобразный реванш. Наш полк совместно с 31-ым гиап и 85-ым гиап осуществляли прикрытие бомбардировщиков 7-го штурмового авиационного корпуса. Задействованы ИЛ-2, а истребители должны осуществлять прикрытие. Потери у бомбардировщиков были большие, хотя и истребителей сбивали немало. В Люфтваффе ещё встречались лётчики высокого класса, но и молодёжи хватало. Наш фронт активно пробивать оборону Вермахта начнёт во второй половине августа. Восемнадцатого августа нас вызвал Гладышев, меня и Валеру Кротова.