Скелет (ЛП) - Вольф Триша. Страница 30

Я пытаюсь торжествующе улыбнуться, надеясь скрыть бурный водоворот эмоций, бушующий в моем сердце. Я чувствую себя неудачницей, когда его внимание переключается на мои губы, а глаза интенсивно поблескивают в тусклом свете.

— О, да ладно, — говорю я, затаив дыхание, Джек делает шаг ближе, и его рука обвивается вокруг моей талии, кончики его пальцев холодят обнаженную кожу спины. — Есть только одна вещь, которая нравится Себастьяну больше, чем блондинка в платье с открытой спиной.

— И что же это? — спрашивает Джек, когда его пальцы сильнее прижимаются к моей коже, побуждая меня приблизиться. Его глаза прикованы к моим губам, их серебристые искорки теряются в окружающей нас темноте, хотя я все еще чувствую тяжесть его взгляда.

— Наблюдение. Он вуайерист. Я хотела заманить его ложью, типа соседка по комнате ищет группового развлечения. Если думаешь, что это маленькое представление положит конец моим действиям на сегодня, чтобы ты потом поймал его сам, — говорю я, бросая выразительный взгляд на другую руку Джека, скользящую по моему обнаженному плечу и поднимающуюся к шее, — ты ошибаешься.

Ладонь Джека останавливается на моем горле. Он запечатлевает каждый удар моего учащающегося сердца. Его большой палец скользит по моей шее, прослеживая линию, где находится подъязычная кость, скрытая под пылающей кожей. На мгновение мне кажется, что он уйдет, но он этого не делает.

Рука Джека на моей талии скользит по платью, пока не накрывает мою обнаженную спину прохладным плащом, притягивая меня ближе. Я кладу ладонь ему на грудь, мои пальцы впиваются в черную ткань. Мне следовало бы отстраниться. Я должна дать отпор его притягательной силе. Но это все равно, что пытаться мыслить по-своему, не подчиняясь гравитации, или стоять неподвижно в волнах цунами.

Ветивер. Мигающие огни. Гулкое биение, как будто я внутри гигантского сердца. Мое тело прижато вплотную к Джеку, каждая клеточка внутри пылает адом. Время замедляется. Я бессильна. И я нахожусь именно там, где хочу и боюсь быть.

— Лилль Мейер¹⁷, — шепчет Джек мне на ухо. Мои глаза медленно закрываются. Голова склоняется набок, когда его губы касаются мочки моего уха. Два маленьких слова, и я даже не знаю, что они означают, но они как заклинание, эликсир, который топит меня. — Я здесь не претендую ни на кого, кроме тебя.

Щека Джека касается моей, когда он отстраняется ровно настолько, чтобы встретиться со мной взглядом. Вспышка света на мгновение освещает его лицо, и его красота врезается в память.

А потом его губы прижимаются к моим.

Они теплые, живые. Электрические. Как будто только тончайшие нити удерживают его от того, чтобы забрать каждую частичку меня, пока он не поглотит саму душу. Мои губы приоткрываются, и его язык проникает в рот, не исследуя, а заявляя права, как он и обещал, мой пульс учащается в ответ на тепло его руки. И я хочу, чтобы это никогда не кончалось. Я хочу, чтобы время остановилось, чтобы вечно ощущала прекрасную пытку этого потока. Гнев и желание. Страх и облегчение. Своего рода голод, который никогда не будет утолен, который будет гореть в моем сердце, как неугасимый уголек.

Я хочу этого. Я хочу этого так сильно, что желание извивается у меня в животе, как огненная змея.

Но не могу этого допустить.

Потому что я не могу доверять Джеку. Я уверена. Он делает это только для того, чтобы разрушить мои стены и найти способ освободиться от тучи, которой я нависаю над его головой. И его ненасытное любопытство хочет проскользнуть мимо моей защиты. Скорее всего, так оно и есть. Он хочет найти мои слабости и сокрушить ими.

И что может быть лучше для уничтожения человека, чем наполнить его сердце, а затем расколоть пополам.

Я ослабляю хватку на рубашке Джека, пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях о боли. На каждом жестоком слове. Когда он говорил мне, что я не заслуживаю того, что заработала. Когда он заставлял меня чувствовать себя недостойной или недооцененной. Мой разум сосредотачивается на образе Джека, стоящего в конце зала на торжестве, не более чем равнодушный зритель, в то время как яма гнева и обиды прожигала дыру в моих внутренностях. Я помню, как забыла его имя, когда поднимала награду Брентвуда. И стараюсь забыть, что когда-то статуэтка была сделана из стекла.

Я отпускаю рубашку Джека. Его рука убирается с моего горла, а губы отрываются от моих.

— Привет… Себастьян, да? — говорит Джек, отворачиваясь от меня с легкой усмешкой и протягивая правую руку. Себастьян стоит рядом с нами, сглаживая минутное замешательство под маской. — Я Адам. Мы виделись в «Вельвет Лаундж». Помнишь? Такая эпичная ночь, но, кажется, я забыл половину.

Так легко.

Мне кажется, что я все еще наслаждаюсь его поцелуем, пока наблюдаю, как Джек заманивает мою жертву горстью ниток и фальшивой улыбкой.

Вот как легко он уничтожит тебя и оставит умирать.

Себастьян пожимает протянутую Джеком руку, его улыбка становится более непринужденной, несмотря на продолжающуюся борьбу с воспоминаниями об их первой встрече.

— Да, Адам, конечно. Ты знаешь…

— Это моя… подруга… Бетани, — говорит Джек, прерывая попытку Себастьяна сложить воедино кусочки, которые никогда не подойдут друг к другу. В его представлении есть намек на то, что я — легкое достижение. Ту боль, которую я искала, не так уж трудно найти.

— Привет, — говорю я, прилагая больше усилий к своей фальшивой улыбке и протягивая руку. Я делаю шаг к Себастьяну, достаточно близко, чтобы Джек мог убрать руку с моей спины, но он этого не делает. — Я видела тебя в баре. Мы раньше не встречались?

Взгляд Себастьяна отрывается от моей груди и задерживается на губах.

— Я так не думаю. Я бы запомнил это лицо.

Я сияю, как будто его дополнение — это настоящее откровение. И продолжаю сиять от каждой идиотской шутки и глупого поступка Себастьяна, пока мы втираемся к нему в доверие. Это не займет много времени. Немного выпивки, несколько песен. К тому времени, когда Джек предлагает устроить вечеринку в моей квартире, где будет больше женщин, бесплатная кока-кола и полные бутылки алкоголя, Себастьян даже не задумывается. Он залпом выпивает свой напиток и направляется к двери.

Только когда мы заходим в лифт в кондоминиуме, я чувствую первую трещину в идеальной маске Джека.

Он берет меня за руку, как только я нажимаю кнопку двадцать пятого этажа, и, слегка потянув, подводит к себе, защищая от нетерпеливого взгляда Себастьяна. Я не улавливаю никакого напряжения в его словах, когда мы ведем светскую беседу о спиртном, но чувствую это в его пальцах, которые по-прежнему сжимают мои. Он не отпускает меня, когда открываются двери, пока я не высвобождаю руку, чтобы найти ключи в клатче.

Я вхожу внутрь первой, в квартире пусто и тихо, как в могиле. Приглушенный свет и вид на город из окон во всю стену освещают современное открытое пространство.

— Чувствуйте себя, как дома, — говорю я, направляясь на кухню, выкладываю свои вещи на стойку, чтобы достать из шкафчика набор бокалов. — Выпьем по стаканчику, мальчики?

— Пожалуйста. Виски со льдом, — отвечает Джек, и его голос звучит глубже, чем я привыкла. Я ловлю его взгляд всего на мгновение, прежде чем он направляется к колонке на приставном столике, чтобы подключить свой телефон и запустить плей-лист.

— Отличное место, но где вечеринка? — спрашивает Себастьян, направляясь дальше в гостиную. Джек присоединяется к нему, выглядя совершенно непринужденно, когда снимает пиджак и садится на серый секционный диван, положив руки на спинку.

— Аманда написала, они уже едут, — непринужденно улыбаюсь ему, принося напитки и ставя их на кофейный столик. Плечи Себастьяна, кажется, расслабляются от моей лжи и выпивки, которую я предлагаю, и он садится напротив Джека.

— Это не значит, что мы не можем начать развлекаться сами, — говорит Джек с тайной улыбкой Себастьяну, протягивая мне руку, приглашая присоединиться к нему на диване. — Что скажешь, милая?