Соль и сирень 2 (СИ) - Солнцева Анастасия. Страница 35

— Вот и вали, — разрешила я. — А мне нужно подумать.

— У тебя не все дома! — постановил ушастый.

— У меня и дома-то уже нет, — безразлично бросила я.

— Я одну тебя тут не брошу, — громко изрек усатый. — Вдруг оно тебя сожрет.

— А что если, — я с задумчивостью повернулась к коту, — ангел намекает, что нужное ему кольцо — у тебя?

Сократ изумленно открыл пасть, закрыл, плюхнулся на попу и выдал:

— Какое кольцо, малахольная?

— Не знаю, — не поддалась я и спокойно предположила: — Может быть у тебя есть какое-то кольцо?

Наверное, Сократ продолжил бы возмущаться и отпираться, если бы земля под нами не провалилась и мы, в стиле Алисы, не полетели вниз, прямиком в кротовую нору.

— О каких норах она толкует? — низкий, вызывающий вибрации в груди голос, заставил распахнуть глаза и отчеканить, как на экзамене:

— Кротовые норы — гипотетически существующие тоннели между удаленными точками во Вселенной.

Передо мной покачивались два знакомых, одинаковых до последней морщинки на лбу лица. Однако несколько морганий быстро объединили их в одно.

— Кажется, ты вовремя успел, — послышался голос Шейна Джеро.

— Как себя чувствуешь? — прохрипел Сатус, на висках которого блестел пол и даже волосы были мокрыми.

Я села и оглядела себя.

Раненая нога уже не была раненной. То есть, кожа радовала взгляд целостностью, ничего не болело и вообще, чувствовала я себя на удивление хорошо, в отличие от принца, который, казалось, был настолько слаб, что едва удерживался на ногах.

— Все хорошо, — с улыбкой ответил он на мой встревоженный взгляд. — Все хорошо.

— Да уж, лучше не бывает, — хмуро отозвался сидящий рядом и внимательно наблюдающий за другом Блейн.

— Тебе надо поспать, — решил Кан, подхватил попытавшего подняться принца и повел в сторону, туда, где уже лежал Тим, после чего уложил слабо сопротивляющегося и засыпающего практически на ходу высокородного демона под бок к обычному человеку.

Это показалось мне забавным, настолько, что я не сумела подавить улыбку, которая не осталось незамеченной Блейном.

— Весело тебе? — огрызнулся он на меня. — Вообще-то, он тебе жизнь спас.

— Я знаю, — постаралась оставаться спокойной. — И я ему за это благодарна.

— Но почему-то ты совершенно не выглядишь благодарной, — продолжил шипеть на меня демон. — И как тебе это удалось?

— Будь чуть более конкретным, — вежливо попросила я, чувствуя себя при этом без вины обвиненной.

— Настолько сильно засесть в его голове, — старшекурсник окинул меня неприязненным взглядом. — Что он в тебе нашел — не понимаю. Ты же невзрачнее моли!

— Спасибо за комплимент, — попыталась улыбнуться я, но вышло очень натянуто.

— Строишь из себя невинность? — скривился Блейн. Красивое лицо исказилось в отвращении. — Не нужно. Я тебя на сквозь вижу.

— Кахир, — обратился к Блейну Кан. — Хватит. Не надо.

— Не лезь, катэйр, — рявкнул на него Блейн. — Я сам решу, когда хватит, а когда нет! Думаешь, — он склонился ко мне с очень злым и очень нездоровым огнем в глазах. — Тебе это что-то даст? Считаешь, что таким способом повысишь свои шансы на лучшую жизнь? Поверь, ты далеко не первая, кто пытается к нему в койку пробраться. Там таких, как ты, не десять и даже не двадцать побывало, — с жестоким наслаждение сообщил мне демон. — Они приходят, задерживаются на пару ночей, а потом исчезают. А знаешь, почему исчезают? Потому что она ему не нужны. И ты ему не нужна. Веришь, что сможешь заставить его на себе жениться? Так, свадьба вообще не входит в его планы, которые настолько глобальны, что ты своим крошечным мозгом даже осознать не сможешь. А потом, когда все цели будут достигнуты, Тай женится на той, которую выберет ему отец.

— Сообщи, когда это случится, — тихо и спокойно, так спокойно, что сама поразилась, попросила я. Это заставило парня не просто умолкнуть, подавившись удивлением, а ошеломленно отпрянуть назад. — Пришлю ему подарочный сервиз на праздник. А сейчас, если ты не против, я бы тоже хотела отдохнуть.

Ко мне подошел Кан и указал на разожженный костер. Огонь задорно лизал потрескивающие дрова там же, где мы с принцем их и сложили — меж двух похожих на большие голубые ели деревьев.

— Садись туда, — указал Ферай на толстую, размером с мою талию, ветку , по обломанному краю которой стало очевидно, что еще недавно она была частью леса.

Накатила грусть.

— Ты не мог бы, — я повернулась к демону, — не ломать больше здесь ничего?

— Почему? — выгнул бровь демон, изучая мое лицо.

— Он живой. Этот мир. Такой же, как мы, — я вздохнула. — И он все чувствует.

— Хорошо, — легко согласился Кан. — Если для тебя это важно, больше я тут и цветочка не помну.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я и аккуратно устроилась на древесном обломке, протягивая руки к огню.

— А как вы развели огонь? — спросила я у Шейна.

— Серьезно? — покачал он головой, бросив на меня снисходительный взгляд из-под упавших на глаза чуть волнистых волос. — Задаешь такой вопрос демону?

— Я еще очень плохо разбираюсь во всем этом, — попыталась оправдаться я. — И учиться приходится в буквальном смысле на бегу.

— Для нас огонь не проблема, — заявил Шейн и подкинул еще дров в костер. — Он часть нас. И всегда с нами.

— Удобно, — покивала я. — Но мне показалось там, в библиотеке, что не для всех из вас огонь — не проблема.

— А, — понял Шейн. — Ты про то, как отреагировал Тай?

— Ага.

— Не знаю, стоит ли тебе об этом рассказывать, — с сомнением начал демон.

— Исходя из заключенного между нами соглашения, в будущем мне предстоит помогать вам в Битве, так что, думаю никакая информация не будет лишней, — приступила я к убеждению. — Чем больше я буду знать, тем эффективнее будет моя помощь.

Шейн с проницательной улыбкой оценил мои старания, помолчал немного, а после заговорил:

— Жена императора Аттеры умерла при загадочных обстоятельствах, на третью луну после рождения сына. Воспитанием принца занималась тетка, старшая сестра его матери. Она полностью заменила ему маму, Тай был очень к ней привязан. Но незадолго до его тринадцатого дня рождения, накануне Дня Омовения, его тетя погибла.

Шейн умолк, всматриваясь в языки пламени, танцующие на чернеющих ветках.

— Что с ней случилось? — шепотом спросила я, хотя уже догадывалась, каким будет ответ.

— Она сгорела, — заявили сбоку, и я чуть не скатилась в костер. Но вовремя удержалась и даже успела притвориться, что ничуточки не испугалась.

К нам подошел Кан и устроился рядом со мной, хотя возле Шейна места было куда больше. Я подвинулась, понимая, что такому крупному парню, как Ферай, неудобно будет сидеть на самом краешке и была награждена за свои старания благодарной улыбкой.

Но очень быстро демон улыбаться перестал, уставился в костер невидящим взглядом и продолжил собственную мысль:

— Сахель умерла в огне, на глазах у своего племянника, который ничего не смог сделать, чтобы спасти её. Это очень сильно повлияло на Тая.

Я вдруг подумала, что мы с принцем очень похожи — и он, и я воспитывались отцами, потеряв своих матерей в очень раннем возрасте. И ему даже пришлось хуже, чем мне. Он пережил потерю дважды — сперва лишившись матери, а потом и той, которая её заменила. И хотя родную мать он, скорее всего, не помнил, невозможно вырасти с мыслью о смерти той, которая подарила тебе жизнь, и не испытывать боли. Это все равно травма.

Не зная, что ответить на внезапное откровение демонов и чувствуя, как глаза начинает жечь от подступающих слез, я решила спросить, чтобы отвлечься:

— А что такое День Омовения?

— День, когда мальчик смывает своё первое, детское имя, выбранное ему родителями еще до его рождения, и получает новое, взрослое, — пояснил Кан. — В этот день мальчик становится мужчиной.

— И каким было детское имя у тебя? — искренне заинтересовалась я, хотя и не рассчитывала на ответ.

Но он ответил с улыбкой ностальгии.