Сын Конга (ЛП) - Джойс Т.С.. Страница 24

— Мы сделаем это как команда, — мягко сказала она. — Когда-нибудь она услышит твой голос, и я буду так горда за то, что ты это увидишь.

— Мы будем делать всё как команда. Не могу дождаться, когда ты познакомишься с моей сестрой и её парой Грейсоном. И моими родителями. Они все уже любят тебя, потому что я не могу перестать говорить о тебе. Ты изменила всю мою жизнь к лучшему.

— Несмотря на то, что у меня повсюду блёстки стриптизерши?

Торрен расхохотался.

— Моя жизнь стала намного ярче, это точно.

Он перегнулся через сиденье, обнял её за шею, притянул к себе и прижался губами к её губам. Обычно они были огнем и бензином, когда соприкасались, но иногда Торрен становился таким нежным. Для неё. Она любила оба варианта. Она любила его таким, какой он есть.

Было что-то облегчающее в том, чтобы любить кого-то таким, какой он есть, с проблемами и всем остальным, и знать, что он ответит тем же. Какая прекрасная вещь — никогда не притворяться. В чем смысл, когда Торрена всё устраивает? Её работа, её зверь, её эмоциональные дни, её душевные раны, её страх потерять его. Он смотрел на эти вещи так, будто считал их красивыми, и она делала то же самое для него. Его борьба, его внутренний зверь, его защита близких, его преданность Виру, его разрушения деревьев. Он идеально подходил ей, идеально подходил к её не идеальной душе.

Он долго целовал её губы, и она растворялась в нём. Пусть он не торопится, пусть он делает это медленно, пока она наслаждалась его мягкими прикосновениями к своей щеке, шее, руке, бедру.

Но был момент, когда мурашки побежали по её рукам. И когда Торрен, нахмурившись, отстранился, она знала, что он тоже это почувствовал.

Он оглядел лес из окна и полностью выключил радио. Он сидел замерев, как и она, прислушиваясь к чему-то, что находилось за пределами их обострившихся чувств.

— Я чувствую, что за мной следят, — призналась она на одном дыхании.

— Аналогично, — пророкотал Торрен. Он опустил окно и упёрся локтем в открытую раму, пожевал кончик ногтя большого пальца, глядя в лес и прислушиваясь. — Слишком тихо.

— Но зимой всегда тихо, — оптимистично сказала она.

— Ммм, — пробормотал он. Он дал газу, но пока они ехали, он, как и она, не закрывал окна и не отвлекался от леса.

Впрочем, ничего из ряда вон выходящего не было. Ни следов, ни движения, и чем ближе они подходили к особняку, тем меньше бушевали её инстинкты.

— Может быть, животное?

— Возможно, — сказал Торрен. Он указал двумя пальцами на дом, где Вир сидел на крыше, глядя на лес, согнув одно колено и свесив одну ногу с края водосточного желоба — Но тогда почему Красный Дракон тоже наблюдает за лесом?

— Хорошо. Можно поиграть в адвоката дьявола, Вир много сидит наверху, и у меня есть теория на этот счет. Я думаю, что земля не его дом. Это не его счастливое место. Он позволяет себе перекидываться только раз в три недели, верно? Представь, если бы ты заставил Хавока хранить молчание в течение трех недель. Ты бы чувствовал себя разбитым и растерянным. Я думаю, что Вир сидит в воздухе, потому что так его дракону комфортнее. Плюс, смотри. Остальные члены команды, кажется, не обеспокоены. — Она указала туда, где Нокс и Невада сидели в обмотанных изолентой шезлонгах на снегу, лицом друг к другу, сплевывая между собой кусок жвачки, ловя его ртом. Они подбадривали друг друга каждый раз, когда ловили его.

— Боже, их любовь такая странная, — пробормотал Торрен.

— Ага. — Кендис сморщила лицо. — Хотя я чувствую, что мы могли бы взять с них пример.

Торрен смотрел на них с прищуренными глазами.

— Я подумал о том же. У тебя есть жвачка?

Кендис расхохоталась. Конечно, Торрен был готов посоперничать. Он был хорош в этом и часто спорил с Ноксом по причинам, которые она, вероятно, никогда полностью не могла бы понять.

— Извини, только что выкинула.

Она даже не попыталась открыть свою дверь. Во-первых, коробка для переезда у нее на коленях была полна её коллекции любовных романов и была тяжелой. И во-вторых, она рано узнала, что Торрен любил открывать перед ней двери. Все двери, и он выдвигал для неё стул в ресторанах, даже если это был просто фаст-фуд. И при каждом удобном случае он любил носить её вещи. Он объяснил, что никогда не сможет купить ей много материальных вещей, поэтому ему нравилось заботиться о ней, как только мог. Это было очень мило и заставляло её чувствовать себя особенной каждый раз, когда он это делал, так что её улыбка растянула её лицо, когда он пробежал вокруг своей машины и открыл ей дверь. Он стащил коробку с её коленей, как будто она ничего не весила, и подождал, пока она возьмет стопку одежды из багажника его машины. Это был последний груз из её квартиры, так что задняя часть была набита в основном хламом, который они оставили до последнего, чтобы перевезти.

— Я приготовил ужин! — крикнул Нокс, пока они шли к входной двери.

— Я не буду есть то, что ты приготовил, — пробормотал Торрен. — Ты сжигаешь всё.

— Под «приготовленным ужином» я подразумеваю, что купил пасту в этом новом итальянском магазине в городе. Ужин команды! Страница шестьдесят девятая в книге «Манеры и дерьмо»: время от времени добывай еду.

— Кроме того, мне нравится, когда мы едим все вместе, — сказала Невада. — И я устала от лапши быстрого приготовления. Счета оплачены в этом месяце, так что давайте отпразднуем. Мы даже добыли ящик вина. Тридцать четыре стакана белоснежного за одиннадцать долларов.

— Мне тоже нравятся совместные обеды комады, — призналась Кендис. — Ощущается как те испорченные, неблагополучные семейные обеды в забавных телевизионных шоу.

— Точно! — взволнованно воскликнула Невада. — Это то, что я сказала Ноксу вчера!

— А, да, я помню тот разговор, — пробормотал Нокс, глядя на открытую книгу «Манеры и дерьмо», которую он вытащил из кармана.

— Ложь, — сказала Невада.

— В свою защиту, я почти уверен, что это было примерно в то время, когда ты произнесла слово «язык», и всё, о чем я мог думать, это твой рот на моем члене.

— Твой разум когда-нибудь вылезает из водосточной трубы, Нокс? — спросил Вир с крыши.

— Труба — лучшее место для разума, — чопорно объяснил Нокс. — Темно, тихо и влажно…

— Остановись, — потребовал Вир. В его словах была сталь и требование к повиновению, и Нокс подавился своим возражением. Попробовал ещё раз, но не смог произнести ни слова, поэтому вместо этого он поднял средний палец.

— Когда-нибудь я откушу оба твоих любимых пальца, — пробормотал Вир. — Нам нужно быстро поесть, если мы собираемся поужинать.

— Почему? — спросил Торрен, повернувшись к нему, прежде чем он добрался до входной двери.

Его пристальный взгляд был устремлен на Красного Дракона, который лишь пожал одним плечом и ответил:

— Приближается буря.

Челюсти Торрена сжались.

— Что это значит?

Единственным ответом Вира был взгляд пустых глаз на Торрена и его кивок на небо. Действительно, облака были темно-серыми и клубились над ними. Сегодня вечером в Фоксбурге должно было выпасть четыре дюйма снега.

Торрен разочарованно зарычал, развернулся на каблуках и направился в дом. Но Кендис все еще стояла там, глядя на Вира. Он перевёл взгляд на нее и сказал:

— Помни, что я сказал тебе, Кендис. Вспомни свою роль. Не выпускай дьявола наружу. — Всего пару ударов сердца он держал её в ловушке этого серебряного драконьего взгляда, а затем снова обратил своё внимание на лес.

— О чём он говорил? — спросил Невада.

Нокс подозрительно посмотрел на Вира.

Руки Кендис под кучей одежды дрожали, но она сохранила бесстрастное выражение лица и пожала плечами. Она не могла произнести ни слова, иначе их разоблачили бы как ложь, поэтому она пошла за Торреном, надеясь, что он не услышал загадочной просьбы Вира.

Её роль? Чтобы Торрен не сошел с ума, когда Вир исчезнет. Что-то пошло не так. Что-то было действительно не так, и у неё было глубокое чувство, что буря, о которой говорил Вир, не имеет ничего общего с облаками, а только с ощущением слежки, которую она почувствовала в лесу.