Сын палача (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей. Страница 46

— Щиты! — командует сержант, в попытке остановить это.

Тщетно. Рванувший с места убийца, тяжелой поступью разъяренного носорога, выбивая вмятины на гранитном полу, за секунды преодолевает разделяющее их расстояние. Соприкосновение двух противолежащих аспектов вызывает взрыв.

Взрыв, направленный в паладинов. Первые двое, стоявшие на пути удара, сгорают вместе со своими щитами — защищающая их магия просто не выдерживает такой мощи. Еще двое сразу за ними, перезаряжающие в этот момент мушкеты, лишаются рук и голов, оставляя лишь тела, закрытые порядком обуглившейся, но сумевшей сдержать буйство магии кирассой, жаль, что это бессмысленно. Еще двух за ними, готовящихся к атаке, лишь ослепляет и обжигает пламенем.

Хаотик не медлит и пользуется возникшей на миг растерянностью воинов, которые просто не ожидали такого натиска. Никто из них не мог предполагать такой силы от мага хаоса.

Еще два луча хаоса срываются с рук вторженца, сжигая отброшенных в стороны щитоносцев. Больше его атаки блокировать некому. Раздаются выстрелы. Не пострадавшие и сумевшие сориентироваться воины ордена, которым выиграли эту возможность уже погибшие собратья, отбрасывают мушкеты и освещаются бледно-синим светом духовных клинков, возникших за мгновение в их руках. Пули так же загораются, но в этот раз достигают цели, однако не наносят видимого вреда, падая на пол. Их магия бессильно рассеивается, высвечивая защитные руны, мелкой вязью покрывающие всю одежду вторженца.

Первый замах духовного клинка маг ловит открытой ладонью. Но в его руке плещется такая магия, что некогда главное оружие воинов порядка просто развеивается. Несоизмеримая разница в концентрации силы. Ответный удар хаотика, кажущийся обычным ударом кулака, действует как зловещее проклятие. От места удара по телу паладина разбегается черная паутина, высасывающая из него всю жизнь. Хаотик уже бросается на следующего противника, в то время как первый падает на пол высушенной куклой и рассыпается на части. Воздействия магии не выдерживает даже зачарованная броня.

Несколько секунд мерцают клинки, прерываемый рокотом лучей хаоса, и скоротечный бой заканчивается. На ногах стоит только убийца.

— Назад! — доносится приказ.

В штабе еще хватает паладинов, но настоящих воинов среди них не так и много. Да, они уже успели распечатать арсеналы и были при оружии, но если дежурный отряд не сумел остановить мага, то не смогут и прочие бойцы, которые и духовные клинки толком создавать не умеют. Поэтому два сильнейших, из всех находившихся здесь, паладинов отозвали остальных.

Это будет их бой.

Мага хаоса это устраивало. Не размениваясь на болтовню, он вновь вскинул руку. Новый, казалось, еще более мощный луч, двигаясь, пробивал стены и сжигал все вокруг…

Луч разбился о мерцающий мелкими накладывающимися друг на друга ячейками, словно чешуя рыбы, щит, появившийся вокруг поднятой в защитном жесте руки одного из рыцарей. Второй уже сближался с противником. Передвигался он со скоростью недоступной людям и тем, кто мог бы наблюдать этот бой со стороны, могло бы показаться, что этот воин освоил мгновенную телепортацию, настолько быстрым он был, вот только вторженец успел отреагировать. Хаотик вскинул руку в защитном жесте, успев призвать свою магию, но клинок оказался ниже. Сила порядка вскользь прошлась по туловищу мага, печати и руны вспыхнули последний раз и исчезли. Но маг и не думал замедляться.

Он взмахнул рукой, ставя полусферу защитного барьера, отсекавшего его от рыцаря. Паладину и пяти секунд не потребуется, чтобы пробить барьер, но это были пять секунд форы, за которые можно успеть очень многое. Хаотик делает шаг назад, ставит вторую полусферу, одновременно натягивая ткань на теле, чтобы частично закрыть пробитый участок. И сразу отскакивает, даже в шуме бушующей магии слыша, как щелкают замки мушкетов. Где-то среди обычных пуль, которые ему не очень страшны, есть зачарованная на пробитие магии — пуля второго рыцаря, уже отбрасывающего мушкет. У этой атаки есть все шансы пройти сквозь защитную магию, так что убийца паладинов решает не рисковать лишний раз.

Хаотик сам отступает вглубь здания. Ему не выгодна дистанция, позволяющая рыцарям прикрывать друг друга, но нужен некий маневр. Первый рыцарь, уже вскрывший защиту, спешит за ним. Руку хаотика охватывает плотный покров энергии, ценой своей плотности он создает средство, отбивающее духовный клинок. Второй рукой маг касается всех предметов, до каких дотягивается, щедро вливая измененную силу с аспектом хаоса (даже его мельчайшие частицы способны на многое). Рыцарь наступает сквозь взрывы и всполохи разрушающей и разъедающей, казалось бы, все что угодно, энергии… Но сам, к удивлению мага хаоса, остается невредим. На немолодом лице мужчины сосредоточенность, а в глазах холодная ярость.

Маг перестает отступать в не большой, но не заставленном мебелью, зале. Именно здесь им предстоит станцевать последний вальс смерти.

Сдвоенный луч хаоса не останавливает рыцаря, но заставляет закрыться защитным приемом, отражающим и рассеивающим энергию. Маг пользуется этой секундой, чтобы разорвать дистанцию и вложить больше силы в новое заклинание. Он знает, что рыцари сильны в противостоянии с магами. Знает, что за века своего существования орден накопил огромный опыт борьбы с самыми изощренными, искусными и хитрыми магами.

Но у него, посмевшего ворваться в штаб ордена, есть секрет. Секрет, помимо запаса сил, доступного только магам четвертого круга и выше.

Стоило лучам исчезнуть, как рыцарь, создав духовный клинок и на второй руке, рванул вперед. Двойной взмах оружия, истинного аспекта порядка, столь плотного, что способен разрушать даже физические предметы, наткнулся на преграду. Именно такие идеальные клинки способен создавать только паладин высокого ранга.

Хаотик до ужаса простым движением схватил клинки, предназначенные разрушать магические основы, своими руками. Руками, изменившимися и напоминающими лапы демона.

От локтя и до кончиков пальцев, на которых выросли внушительные когти. Алая чешуйчатая плоть, чистое воплощение магии. Усилие пальцев, и вот на лезвиях мечей появились трещины, которые лишь множились и ветвились. Духовные клинки, рассыпаясь на тающие в воздухе частицы, исчезали, подавленные силой, которой не могут противостоять.

Удивленный и обескураженный рыцарь пытается разорвать дистанцию, отскочить, чтобы вновь создать свое оружие, которое раньше его не подводило, но не успевает. Когтистая лапа хватает его за руку и дергает на себя, чтобы уже вторая лапа резким движением вошла прямо в грудь. Все было проделано настолько быстро, что со стороны могло показаться, что паладин сам сделал шаг вперед, насаживаясь все глубже на пробившую его тело, будто меч, руку.

Когти пробили зачарованный металл кирасы, будто обычную ткань без малейшего сопротивления, чтобы погрузиться в плоть, разъедая ее, отравляя и необратимо изменяя. Даже рыцарь, живучий, крепкий, устойчивый к магии… Уже не жилец. Хаос изменчив и от того причудливо и непредсказуемо его воздействие.

Появившийся «как раз вовремя» второй рыцарь вскинул мушкет, но хаотик просто поднял своего противника и закрылся им, как живым, но быстро умирающим, щитом. А затем швырнул безвольный труп в оставшегося врага. Рыцарь отскочил от тела своего товарища, все же успев сделать выстрел, но пуля бессильно разбилась о демоническую плоть. Оружие, должное стать новым словом в противостоянии ордена магам-преступникам, сегодня оказалось бесполезно.

Сорвавшийся с когтистой ладони хаотический луч заставил рыцаря защищаться отступая. Маг быстро приближался. Исход был очевиден для обоих.

Воин, не задумываясь о последствиях, убрал щит, позволяя хаосу ударить в кирасу. Броня выдержит лишь пару секунд, но этого времени рыцарю хватит для последнего заклинания. В прошлом паладины в часто неравной схватке с противником гибли в подобных боях, и в поисках способов подороже продать свою жизнь придумали несколько посмертных приемов. Один из них сейчас применял паладин.