Убийство в прямом эфире - Кларк Мэри Джейн. Страница 25

Дженни смотрела на нее с отсутствующим выражением лица.

— Узнать что-то новое про обувь никогда не помешает, Дженни. А потом мы с тобой можем пойти поесть мороженое.

Когда ассистентка увела ее дочь, Элиза заметила Аннабель Мерфи.

— Значит, теперь ты работаешь в «Вечерних новостях», — сказала Элиза, обнимая ее. — Это меня очень радует.

Аннабель улыбнулась и покачала головой.

— Просто не верится, до чего приятно бывает сменить место работы. Еще вчера в это же время я трудилась на «КТА» и в лепешку расшибалась, лишь бы порадовать Лайнуса и Лорен.

— А дело это непростое, — заметила Элиза. — Но можешь не беспокоиться. Мы тоже приложим все усилия, чтобы жизнь не казалась тебе медом.

Женщины принялись делиться своими соображениями о том, что они планируют сделать сегодня.

— Я звонила Бойду Айронсу, и он рассказал мне, что Констанс получила этого единорога из слоновой кости от Стюарта Уитакера, — сказала Элиза.

— Стюарт Уитакер, тот волшебник видеоигр? — спросила Аннабель.

— Он самый, — ответила Элиза.

Аннабель тихонько присвистнула.

— И что это означает? Что Стюарт Уитакер украл единорога?

— Не знаю, что и думать, — сказала Элиза. — Но я позвонила ему, и он согласился сегодня во второй половине дня приехать сюда и дать интервью. Он сказал, что будет разговаривать только с нами.

— Чудесно. Эксклюзив, — с энтузиазмом закивала головой Аннабель. — Ты делаешь за меня мою работу, Элиза, — сказала она. — Думаю, мне это наверняка понравится, и я могу быстро привыкнуть.

— А что насчет куратора музея, Ровены Куинси? — спросила Элиза.

— Тут нам придется становиться в очередь, — ответила Аннабель. — Может, кроме нас никто и не знает о связи между Стюартом Уитакером и Констанс, но зато каждому известно, что единорог пропал. И все наши конкуренты будут брать интервью у Ровены Куинси.

Поскольку администрация музея хотела, чтобы Клойстерс был показан по телевидению в самом лучшем виде, а Стюарт Уитакер обеспечивал основной поток благотворительных пожертвований, Аннабель удалось получить разрешение на съемку проводимого Элизой интервью на Западной террасе, с видом на реку Гудзон. Эта территория была огорожена, поэтому посетители музея не могли им здесь помешать.

Вскоре приехал Стюарт Уитакер; на нем был темный костюм, белая рубашка и зеленый галстук — довольно официальный наряд для воскресного дня. Он сразу же подошел к Элизе и взял ее за руку.

— Можно? — спросил он.

Прежде чем она успела что-либо ответить, Стюарт Уитакер уже наклонился и поднес ее руку к своим губам.

— Для меня высокая честь и большое удовольствие познакомиться с такой прекрасной дамой. — сказал он.

— Благодарю вас, мистер Уитакер, — сказал Элиза, отнимая свою руку и удивляясь, откуда у этого человека такие манеры. — Не желаете ли присесть?

Стюарт принял ее предложение, а затем задумчиво взглянул на другой берег реки, за которой находился штат Нью-Джерси.

— Замечательно красивое место, не правда ли? — сказала Элиза.

— Да, действительно, — согласился Стюарт, в то время как к лацкану его пиджака крепили микрофон. — И мы должны быть благодарны Джону Д. Рокфеллеру-младшему за то, что он вложил деньги в это восхитительное место, а также купил все земли по ту сторону реки и передал их штату Нью-Джерси, чтобы никто не мог здесь ничего строить. — Он сделал широкий жест рукой. — Этот вид может меняться в зависимости от времени года и погоды, но он неизменно будет оставаться таким же прекрасным, как сегодня.

— Да, мы все действительно должны быть признательны таким щедрым и великодушным людям. — сказала Элиза. — Насколько я понимаю, вы также являетесь главным спонсором Клойстерса и внесли сюда немалые пожертвования.

— Я делаю то, что в моих силах, — скромно ответил Стюарт.

Элиза не хотела продолжать разговор, пока не будет включена камера. Она подождала, когда Би Джей закончит все приготовления, и подала знак к началу.

— Давайте прежде всего поговорим о той тяге, которую вы испытываете к Клойстерсу, мистер Уитакер.

— Я даже не могу описать, как много это место значит дня меня. — Стюарт сделал еще один широкий жест рукой. — Вы только посмотрите вокруг. Это просто поразительно.

— Значит, вы интересуетесь Средневековьем? — спросила Элиза.

— Это очень мягко сказано. — ответил Стюарт. — Эпоха Средних веков — совершенно захватывающий период в развитии западной цивилизации, и его воздействие ощущается спустя столетия, хотя мы об этом даже не задумываемся.

— Вы не могли бы привести несколько примеров такого воздействия? — попросила Элиза.

— Что ж, средневековые герои — король Артур, Жанна д'Арк и Робин Гуд — в Америке двадцать первого века по-прежнему остаются героями. Драконы, великаны, гномы и колдуны — все эти сверхъестественные злодеи из Средних веков продолжают жить в наших сказках, фантастических романах и видеоиграх для подрастающего поколения. Даже замок, который стоит в центре Диснейленда, основывается на современном представлении о замках Средневековья.

— Это интересно, — сказала Элиза.

— Но больше всего в Средних веках привлекает меня то, что это время сделало для любви, — с жаром продолжал Стюарт.

— Что вы имеете в виду? — спросила Элиза.

— Средневековые поэты писали о сердце как о символе страсти. Они нашли романтические метафоры, которые сегодня рассматриваются нами как банальные клише: «раненое сердце», «разбитое сердце», «украденное сердце» и так далее. В Средние века развился культ куртуазной любви. Благородные рыцари должны были совершать героические поступки, чтобы завоевать сердце своих возлюбленных дам.

— Очень романтично, — заметила Элиза. — Но я полагаю, что это было еще и опасно.

— Порой — да, — сказал Стюарт. — Но, держу пари, если бы вы задали им такой вопрос, они бы ответили, что ради любимой женщины стоит рискнуть всем.

— Я бы хотела немного отвлечься от этой темы, мистер Уитакер. Насколько я знаю, вы были близким другом Констанс Янг.

На лице Стюарта появилось скорбное выражение.

— Да. Она была замечательной женщиной, и я имел честь быть знакомым с ней. Ее смерть стала огромной потерей для меня лично и для всей нации.

— Да, это ужасная трагедия, — сказала Элиза. — И в ней присутствует масса непонятных моментов. Констанс великолепно плавала. И чтобы она погибла в бассейне, — это просто какая-то бессмыслица.

— Ее смерть — вообще полная бессмыслица независимо от того, где она погибла, — сказал Стюарт.

— Конечно, вы абсолютно правы, — согласилась Элиза. — Но еще сообщалось о единороге из слоновой кости, который пропал из коллекции Клойстерса. В то же время есть снимки Констанс, сделанные в день ее смерти, где у нее на шее виден именно этот единорог либо поразительно на него похожий.

Элиза сделала паузу, надеясь, что, возможно, Стюарт сам как-то прокомментирует это. Поскольку реакции не последовало, она продолжила, решив спросить его прямо.

— Это вы дали Констанс Янг того единорога, которого она носила, мистер Уитакер?

— По правде сказать, да.

— Вы?

— Да. Я. — Голос Стюарта зазвучал вызывающе. — Она выразила свое восхищение единорогом из коллекции, когда мы с ней однажды здесь побывали. И я заказал ей точную копию.

— Значит, вы утверждаете, что на Констанс была копия единорога, а его средневековый оригинал просто пропал из коллекции Клойстерса?

— Да, — твердо сказал Стюарт. — Именно это я и хотел сказать.

— Но существует одна проблема, — продолжила Элиза. — Насколько нам известно, полиция так и не нашла того единорога, которого носила Констанс. Таким образом, это означает, что теперь пропали уже два единорога: оригинал и его копия. Не кажется ли вам такое совпадение весьма маловероятным, мистер Уитакер?

Стюарт смотрел прямо в глаза Элизе.

— Это действительно может показаться маловероятным совпадением, но я понятия не имею, как это можно объяснить иначе. Порой действительно происходят странные веши, — сказал он, пожав плечами. — Но на самом деле я согласился прийти сюда сегодня и поговорить с вами, поскольку мне нужна была возможность публично объявить о том, что я хочу сделать в память о Констанс Янг.