Кофе - и никакого интима (СИ) - Златковская Софья. Страница 4

Мне вдруг захотелось расплакаться, ведь этот вопрос я задавала себе каждый раз, когда просыпалась и засыпала одна в пустой постели.

— Наверное, он идиот, — неожиданно заметил Вадим, и я удивилась, услышав от мягкого чуткого доктора такую категоричную оценку.

— Не говори так, — отмахнулась я, предпринимая вялую попытку отстоять честь мужа.

— Не знаю, насколько должно быть прекрасно море, чтобы предпочесть его тебе, — тихо и совершенно осознанно произнес Вадим, буквально обнимая меня нежным взглядом.

Я замолкла, забыв на целое мгновение о том, какая моя жизнь: одинокая, пустая, бессмысленная. И представила, какой она могла бы быть, если бы все сложилось совсем иначе.

Что, если я просыпалась бы от нежных поцелуев? От запаха кофе с перцем, заботливо принесенного мужем из кофейни на первом этаже. «Малыш, я поехал на работу, вечером буду» — мог бы говорить мне любимый человек, обнимая на прощание и целуя мой круглый животик. И он действительно возвращался бы вечером. Не через полгода, а в этот же день.

И мы делились бы новостями за ужином, а перед сном прогуливались бы, любуясь спокойным морем. И следующим утром я встала бы пораньше, чтобы испечь мужу его любимое печенье, которым он, конечно же, угостит своих беременных пациенток, потому что он не может иначе. Отдавать тепло, заставлять улыбаться, дарить чудо — это его работа.

Мой телефон жалобно звякнул, и я заморгала, сбрасывая наваждение. Вадим выглядел обескураженным, будто думал о том же, о чем и я.

Я потянулась в карман за телефоном и все, что я успела увидеть, было сообщение от Лили: «Срочно перезвони!», а потом дисплей погас, напоследок сообщив, что я курица, которая забыла зарядить свой телефон.

— Как не вовремя, — пробормотала я с досадой.

— Что случилось?

— Нужно позвонить сестре, а телефон сел.

— Позвони с моего, — предложил Вадим, но я покачала головой.

— Не помню ее номер наизусть.

Вадим взял из моих рук телефон и посмотрел на разъем для зарядного устройства. Задумчиво глянув на наручные часы, он вдруг улыбнулся.

— У нас еще целых полчаса без учета времени на обратную дорогу. Можем подняться ко мне, я дам тебе зарядник. Позвонишь сестре, а потом я отвезу тебя, куда нужно, — спокойно предложил он, будто не испытывал никакого волнения от того, что приглашал в свою холостяцкую квартиру практически незнакомую женщину.

Только вот я волновалась не на шутку.

Но позвонить действительно было нужно, так что я кивнула, поднимаясь с места.

Те короткие минуты, что мы ехали в лифте на двенадцатый этаж, я все время пыталась перестать слышать в голове голос сестры, твердящий: «Ты разок с кем-то другим попробуй». Слева от меня стоял высокий, крепко сложенный гинеколог, с которым я познакомилась полтора часа назад и к которому меня так странно тянуло, будто где-то в далекой прошлой жизни мы были близки, а в этой — только-только встретились, но в таких неприятных условиях.

— Не волнуйся, — тихо произнес Вадим, чувствуя, как мои нервы электризуют пространство вокруг нас, — Я не причиню тебе вреда.

— Я не боюсь тебя, — вдруг шепнула я в ответ, касаясь руки мужчины, чтобы он посмотрел на меня, — Я боюсь себя. И того, что во мне происходит рядом с тобой.

Часто дыша из-за волнения, я крепко держала Вадима за руку и ждала, что он назовет меня сумасшедшей, но он, резко выдохнув, прижал меня к стенке лифта и поцеловал — сначала неуверенно, но, едва ощутив мой отклик, накрыл меня волной тесных жадных объятий и горячих поцелуев. Лифт издал неприятный писк, и мы, не отрываясь друг от друга, вывалились из кабины.

Только около двери в квартиру Вадим отстранился и, тяжело дыша, посмотрел на меня затуманенным взглядом. Его губы дрогнули, мужчина собирался что-то сказать, но я его опередила:

— Ничего не говори, — взмолилась я.

Мои губы пылали от жестких колючих поцелуев — от напора чувств, которого они давно не испытывали. Сердце билось в сумасшедшем ритме, и я хотела лишь одного — скорее очутиться за дверью и довести дело до конца. Даже если это станет фатальной ошибкой. Даже если я никогда не смогу вернуться к нормальной жизни.

Вадим распахнул передо мной дверь, и, приобняв меня за талию дрожащей рукой, завел в квартиру. Из-за опущенных римских штор в помещении было темно, и меня это только порадовало, ведь полумрак скрыл румянец, расцветающий на моих щеках буйным цветом от того, что мужчина — сильный, теплый, желающий меня — прижался к моему телу сзади.

— Яна… — шепнул он, зарываясь носом в мои растрепавшиеся волосы.

— Молчи. Пожалуйста, молчи, — прошептала я, боясь, что запомню этот голос, любовно шепчущий мое имя. Что буду слышать его, засыпая в одиночестве в своей квартире и буду желать слышать его наяву.

— Останови меня, — медленно, борясь со своими внутренними демонами, произнес Вадим, расстегивая молнию на моем платье.

Это последний шанс, чтобы одуматься. Последняя черта — шаткая грань, стоя на которой, я еще могу спасти себя. Еще могу уцепиться за разум, убежать, укрыться в своем одиночестве.

Но теплые пальцы скользят вниз по моему обнаженному позвоночнику, и я срываюсь с обрыва в омут нахлынувшего желания. Я повела плечами, позволяя легкому летнему платью скользнуть к моим ногам.

Рваный выдох послышался за спиной, и нежным касанием мужские ладони очертили мою талию и ягодицы в едва заметных телесных стрингах. Рой мурашек побежал по коже, поднимая вверх волоски на руках.

Я переступила платье, звонко стукнув о пол каблуком босоножек, и повернулась к Вадиму, смотрящему на меня глазами, горящими от восхищения. Смотрел ли кто-то на меня так хоть раз в жизни? Точно не Дима. Иначе он никогда не ушел бы от меня в море.

Я потянулась к пуговицам на рубашке Вадима и, пока я расстегивала одну за другой, мужчина изучал меня пламенным взглядом. А я таяла от одного чувства, что я желанна. Что мной восхищаются. Меня жаждут как воздух.

Я стянула с мужчины рубашку и с удивлением отметила, что тот был в отличной физической форме.

— Ты мне снишься? — спросил Вадим, притягивая меня к своему обнаженному торсу. В его голосе сквозила боль, смешанная с недоверием, и в то же время неприкрытая похоть. Жажда обладать моим телом здесь и сейчас.

— Да, это только сон, — шепнула я, касаясь губами мужской груди, — И во сне мы можем делать, что захочется.

— Тогда я не хочу просыпаться, — Вадим подхватил меня на руки и, на ходу стянув ботинки, понес меня прямо в босоножках на кровать.

Я тоже не хочу просыпаться. Не в той жизни, где я никому не нужна.

Глава 4

Я не осталась у Вадима на обед и не позволила ему подвезти меня до дома. Мы неловко простились, стоя у машины на парковке дома. Вадиму нужно было вернуться на работу, а мне — вернуться в свою привычную жизнь.

И Вадима в этой жизни точно больше не будет.

— Давай поговорим о том, что случилось, — тихо попросил он, когда я увернулась, не позволяя обнять себя.

Мне безумно хотелось остаться в его надежных объятиях, но это все — лишь иллюзия правильной жизни. Иллюзия нужности, иллюзия любви. Когда долгие годы в браке проходят настолько тихо и ровно, ты начинаешь думать, будто в любви нет места эмоциям и желаниям. Только сухой расчет и возможность положиться на партнера, зная, что он не предаст, и дойдет с тобой этот путь до самой старости.

И тут, откуда ни возьмись, появляется совершенно чужой мужчина, от одного взгляда которого внутри содрогается сердце, что уже давно не чувствовало ничего сильнее раздражения.

Вадим вскрыл замок, запирающий мои чувства под контролем разума, и я потеряла крышу от элементарной близости. Меня разрывало от желания вцепиться крепко в этого мужчину и в то же время я хотела оттолкнуть его и убежать. Укрыться, запереться, чтобы он не рушил привычный мир своим нежным взглядом.

— Яна, — снова прошептал он, и я не удержала слезы, скатившейся мокрой дорожкой по щеке.