Кофе - и никакого интима (СИ) - Златковская Софья. Страница 8

— Впечатлил, — пробурчала я, — Даже слишком. Но в женскую я с тобой не пойду. Мне нельзя пересекаться с твоим Петренко.

— Это еще почему? — удивилась сестра, и мне пришлось соврать.

— Я ему нагрубила.

— Этому милашке? Серьезно? — Лиля посмотрела на меня с укоризной, — Будет повод извиниться. Идем.

Сестра потянула меня за руку в сторону выхода, и я сдалась. Не могла же я ей сказать, что боюсь снова потерять рассудок от одного только взгляда Вадима.

В регистратуре была небольшая очередь, так что нам пришлось подождать. Все это время две молоденькие администраторши бойко трещали о своих внутрибольничных сплетнях, чем сильно меня раздражали. Кроме того, шея ныла от того, что я постоянно нервно озиралась по сторонам, проклиная проект в больницы, в котором было так много коридоров. Вдруг Вадим появится из одного из них?

— Здравствуйте! Запишите к Петренко, пожалуйста, — обратилась сестра, когда до нее дошла очередь.

— Петренко пока не принимает, — одна из девушек виновато улыбнулась.

— Все забито? — расстроилась Лиля, и девушки переглянулись между собой, будто решая, говорить или нет.

— Он взял отпуск с сегодняшнего дня, и мы не знаем, когда он вернется к работе. — ответила первая девушка, а вторая добавила недовольным тоном:

— У него видите ли проблемы, а мы тут его пациентов раскидать не можем!

— Ася! — первая осекла вторую, и обе заткнулись.

Мое сердце дрогнуло. Связан ли внезапный отпуск Вадима с нашей случайной связью?

— Яна, идем уже! — Лиля выдернула меня из мыслей, и я растерянно побрела за ней.

Мы стояли у дороги в ожидании такси. Я никак не могла перестать думать о том, что же такого могло произойти у Вадима? И почему оба моих мужчины решили во что-то вляпаться одновременно?

Кажется, я только что назвала Вадима своим мужчиной.

— Жалко, что не попаду к Петренко, — промычала сестра, — У меня по плану было посетить его перед родами.

— Может, он в понедельник вернется? — подбодрила я.

Подъехало такси, и, проводив сестру, я присела на скамейку в сквере. У самого мыска моей босоножки в свете солнца блеснула монетка. Усмехнувшись, я подняла ее и покрутила в руках. Горячий металл неприятно жег ладонь, и я подбросила монету вверх. Выпадет решка — еду домой.

Орел — мчусь к Вадиму.

Глава 7

Сидя на заднем сиденье такси, я безуспешно пыталась успокоиться. В моих руках была та самая монетка, из-за которой я еду туда, куда еду. За окном показались знакомые новостройки и, закрыв глаза, я вспомнила, как мы ехали с Вадимом этой же дорогой — от женской консультации к его дому.

Стук сердца ощущался где-то в ушах — наверное, от того, что чувства стянулись от сердца к мозгу, чтобы раз и навсегда покончить со строгим разумом, пищащим о том, как плохо я поступаю, выбирая другого мужчину в такой непростой период.

Но я ничего не могла с собой поделать. Тело с какой-то удвоенной силой тянуло к доктору. К волшебному доктору.

Я фыркнула собственным мыслям и уже хотела попросить таксиста увезти меня в сторону дома, как вдруг монетка в руке показалась мне такой горячей, что я ее выронила. Что за глупости? Монетка не могла нагреться. Мое больное воображение не приведет ни к чему хорошему. И конкретно в данный момент оно ведет меня к дому мужчины, с которым я изменила мужу. Что и требовалось доказать.

Пока я копошилась, поднимая монетку, машина подъехала к нужному дому. Таксист высадил меня у кофейни, и, несмотря на то, что на город уже опускался вечер, я решила заглянуть к Рикардо.

Кубинец, к счастью, оказался на месте. Завидев меня, он загадочно улыбнулся и кивнул, приглашая присесть на высокий барный стул.

— А я вас ждал, — произнес он с легким акцентом.

— Откуда вы знали, что я приду? — удивилась я, втягивая носом горьковатый аромат кофе.

— У вас с моим другом связь, — ровным тоном пояснил, — Другие люди не замечают это, но я вижу так же явно, как вы видите меня.

Кофемашина выдала небольшую порцию пара, и улыбающийся кубинец в ароматном облачке выглядел особенно таинственно.

— Я не понимаю, — я тряхнула головой, отбрасывая волосы за спину.

Рикардо склонился над столом, приближая ко мне лицо, и произнес шепотом:

— Мы рождаемся с нитью, которая связывает сердце и левую руку. И лишь однажды, если нам повезет, мы встретим человека — того самого, особенного. И судьба спустится с небес, чтобы связать наши нити. Вчера утром Вадим заходил за кофе, и я четко видел, что его нить, как и всегда, надежно покоится в руке. Но потом, когда в обед он заглянул сюда с вами, все изменилось. Ваши нити связаны, Яна. Хотите вы этого или нет.

Кубинец многозначительно цокнул языком и вернулся к работе, а я склонила голову и устало произнесла.

— Вы надеялись меня впечатлить? Хотите наладить так личную жизнь друга? Вы знаете, что я замужем?

— Знаю. И знаю, что муж не дает вам того, чего вы желаете, — загадочный собеседник печально улыбнулся, а я на миг растерялась от того, что Рикардо говорит так, будто знает о моем желании стать мамой.

— Выходит, мы с мужем не связаны по вашей теории? — я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, демонстрируя скептицизм.

— Большинство живут свою жизнь, неся нить в руке. Встретить человека, с которым удастся связаться в узел, великое счастье, но такое редкое, что далеко не всем удается его обрести, — философски заметил Рикардо.

— Ваша нить в руке? — прищурившись, спросила я.

Кубинец широко улыбнулся и покачал головой:

— Я связал свой узел. И поэтому я здесь.

— То есть? — допытывалась я.

Тут из подсобного помещения вышла миниатюрная блондинка примерно моих лет. Она мило улыбнулась мне, обходя Рикардо сзади. Их тела соприкоснулись, и в глазах кубинца заискрили огоньки. Девушка с теплотой глянула на мужчину и ушла в зал.

— Это она? — уточнила я, начиная немного понимать, что Рикардо имел в виду.

— Она. Мы познакомились в Гаване. Я вытащил Миру из моря, когда она тонула. И уже на берегу я понял, что в моей руке больше нет нити, а сердце крепко-накрепко связано с ней. — мужчина с нежностью глянул в сторону девушки, протирающей столики у окна.

Магическая теория кубинца на трезвый рассудок звучала бредово, но, глядя на то, как мужчина смотрит на свою «особенную», я вдруг узнала взгляд. Так на меня смотрел Вадим. И, вероятно, так же на него смотрела я.

И никто никогда не дарил мне подобных взглядов.

Я машинально глянула на левую руку, воображая, что могу в самом деле держать в ней конец нити, предназначенной для одного единственного человека. Что, если прожить всю жизнь, так и продержав нить в кулаке?

— Иногда нужно несколько жизней, чтобы связать узел, — тихо произнес кубинец, словно читая мои мысли.

Я ошарашенно глянула на него. Он ароматов, витающих в воздухе, и от разговоров — загадочных, сакральных — закружилась голова. Я поднялась с места и уже хотела выйти на улицу, как кубинец окрикнул меня:

— Яна, ваш заказ, — он протянул мне два картонных стакана кофе подставке.

Разве я делала заказ? Кажется, я даже не платила денег. Я уставилась на мужчину с непониманием, но он уже обслуживал следующего клиента, так что мне ничего не оставалось, кроме как взять кофе и направиться на выход.

Странно, но после разговора с владельцем кофейни мне стало гораздо легче. Страх снова увидеть Вадима испарился, и я совершенно спокойно вошла в подъезд и ткнула в лифте нужную кнопку. Будто это был мой привычный маршрут. Будто каждый вечер именно так я возвращалась — домой.

Вадим открыл дверь не сразу. Я уже готова была уйти ни с чем, когда замок щелкнул и металлическая дверь медленно отворилась.

Громко сглотнув ком в горле, я уставилась на мужчину — заспанного, с легкой небрежной щетиной, в мятой белой футболке и домашних брюках.

Волна тепла и нежности накрыла меня с головой, и я не заметила, как на губах расцвела влюбленная улыбка.