Ведьма, пришедшая с холода (сборник) - Суэнвик Майкл. Страница 24

— Извините, — сказал он. — Поймал.

— Простите. — Глаза Драгомира сузились. Он узнал Джоша, но не знал, как отреагировать. — Кажется, мы раньше встречались.

— О, не думаю, — ответил Джош. — У вас бутоньерка сбилась. — Он поправил цветок. — Красивый цветок, только помялся. Позвольте мне извиниться перед вами. Что вы пьете?

— Сегодня? — Милович рассмеялся чуть громче, чем требовалось. — Вряд ли нужно покупать мне выпивку.

— Тогда в другой раз, при случае.

— Ну да, — ответил он. — Был рад встрече.

И все. Столько волнений из-за такой ерунды.

Милович двинулся дальше, оставив Джоша измотанным и неприкаянным. Но вино было плохим, танцы его не интересовали, а советские военные отталкивали, учитывая обстоятельства. По крайней мере, можно полакомиться икрой.

Он облокотился на фуршетный столик и принялся поглощать икру с крекерами, но крик заставил его взглянуть налево: молодая широкоплечая брюнетка стояла возле серьезной, неловкой блондинки. Он знал обеих.

Он повернулся так, чтобы продолжить наблюдать за ними краем глаза. Морозова и обманщица — работают сообща. Отличительные черты? Волосы могут менять цвет и длину. Сосредоточься на линии подбородка, осанке, мускулатуре, росте. Все, что нужно, чтобы добавить новую представительницу в «Одюбоновскую книгу шпионов».

— Завораживающее зрелище, не правда ли?

Джош обнаружил, что, пытаясь незаметно наблюдать за русскими, он уперся взглядом в кого-то еще. И не просто в кого-то: это был красавец, светловолосый и стройный британец — его происхождение было очевидно, даже если не замечать акцент. В одной руке он держал бокал мартини, а другую заложил в карман, его тело образовывало мягкий изгиб от пяток до плеч.

— Я нечаянно на вас посмотрел, — проговорил Джош.

— О, я вовсе не возражаю. Я говорил про вечер в целом. — Мужчина улыбнулся с той же легкостью, с которой, как казалось, он делал все. — Алистер Уинтроп.

— Джош, — представился он и добавил: — Томс, — вспомнив, что фамилии тоже существуют, и собеседники обменялись рукопожатием. — Вы англичанин? — Похоже, это самый глупый вопрос, учитывая обстоятельства, и, разумеется, он его задал.

— Скромный подданный Ее Величества, — ответствовал Уинтроп. — Выброшен на эти далекие берега, как Виола — морем.

— Мы чуть севернее Иллирии [20].

Уинтроп улыбнулся.

— Вы не моряк?

— Нет.

— Вы удивитесь, когда узнаете, как сильно можно сбиться с курса из-за шторма. — Англичанин ослабил хватку, и Джош понял, что уже слишком долго жмет ему руку. — Я служу в посольстве Ее Величества уже три года — хороший срок, достаточно, чтобы привыкнуть к погоде, но недостаточно, чтобы она мне наскучила. Вы тут новенький, как я понимаю, — простите, но я прекрасно запоминаю лица.

— В декабре был год, — признался Джош. В груди у него сжалось.

— Так долго?

— Я редко выхожу в свет.

— Надеюсь, это изменится. Зерена закатывает превосходные вечеринки, но вам нужно хоть раз посетить прием, где подают выпивку получше этого русского пойла.

Во рту у Джоша пересохло. Он засунул руки в карманы, так как не понимал, что с ними делать. Он знал, какой смысл он бы прочитал в словах этого мужчины в определенных барах, в определенных районах Нью-Йорка, но что это значило здесь? «Будь осторожен», — сказал Фрэнк, будто Джош мог забыть об осторожности. Порой — да почти всегда — он мечтал о том, чтобы тайны страны оставались его единственным секретом.

— Спасибо, — ответил он. Он старался говорить ровно и смотреть в глаза. И не давал рукам теребить пиджак или пояс. — Я буду очень рад. Но мне пора. Извините.

— Долг зовет?

— Уже давно позвал.

Уинтроп печально улыбнулся.

— Увы, мне это знакомо. До встречи, мистер Томс.

— Мистер Уинтроп.

Сердце Джоша угомонилось, лишь когда он оказался на улице.

***

Гейб посмотрел на часы. Цветок в петлице Драгомира означал, что он сделал свое дело, а Джош отлично установил контакт, но нельзя просто так войти в советское посольство и выскочить из него спустя пять минут. Люди такое замечают.

Так что он поболтал с французом о сельскохозяйственном импорте, пообещал обсудить вопрос с представителями своего посольства; выпил слишком много чего-то-там (определенно, это не шампанское), съел слишком много закусок и уже собирался уходить, как заметил Алистера Уинтропа возле фуршетного стола: должно быть, он пришел поздно или только сейчас показался ему на глаза.

Он пробрался к Уинтропу сквозь толпу:

— Надо поговорить.

— Рад вас снова видеть, дорогой.

— Вы не помогли, — проговорил он как можно более дружелюбнее. — Эта дрянь в моей голове стоила мне еще одного задания. Я не могу допустить, чтобы она мной помыкала.

— Достижения требуют времени. — Уинтроп вел Гейба за локоть сквозь толпу. — И усилий с вашей стороны. Но мы сделаем, что сможем. А пока я позволю себе улучить редкую возможность и представить вас нашим союзникам в борьбе.

Гейб подумал, но не сказал, что это будет союзник Алистера, а не его. Подумал, но не сказал, что Лед и эта тайная война интересовали его лишь постольку, поскольку они помогали ему разделаться с его личным затрудненьицем.

— Тоже британцы?

— Когда-нибудь, возможно, — проговорил Алистер. — Но на данный момент, прошу, познакомьтесь с моей подругой. — И он коснулся плеча высокой молодой женщины в коричневом платье. — Таня Морозова, это Гэбриел Причард.

И тут он собрался.

— Очень рад, — сказал он, так как был профессионалом, — познакомиться с вами лично.

— Взаимно, — ответила Морозова с той же издевкой.

Эпизод 4

Линдси Смит

Стазис

Прага, Чехословацкая Социалистическая Республика

Январь, 1970 год

1.

Гейб проснулся от стука в дверь, словно от выстрела. Схватился за грудь на вдохе, и, пока пытался прийти в себя, холодный пот выступил на его лбу.

Темно. Ночь. Его квартира. Взглянул на половину кровати, что у стены: он один. (Тут ничего удивительного.) Оружие лежало там, где он его оставил: он прижал холодный металл ко лбу и постарался подумать.

Стук не стихал. Гейб ломал голову, кто бы это мог быть. С Драгомиром все шло хорошо: Гейб мягко передал его Джошу, так что если возникнут проблемы (но и их не ожидалось) — это дело Джоша, а не Гейба. Разумеется, ни Джош, ни Драгомир еще не успели натворить никаких глупостей. А в Праге он недолго, так что пока не набрал себе других информаторов. Черт, он тут не так долго, чтобы заработать себе врагов в конкурирующих разведках. Разве что эта проклятая Ледяная дама, но он едва ли привлек ее внимание.

Лед. Магия. Точно. Тот самый Лед, в рядах которого служит эта честная кагэбэшница.

Гейб спустил ноги с кровати и сунул их в тапки. Эта дрянь в голове не спала, насколько он мог судить, а может, она вообще никогда не спала. Порой ему казалось, что она бегает кругами — бессмысленно, как белки ночами скачут по чердаку. Что ж, если дрянь и подозревала, кто ждет его по ту сторону двери, то не говорила.

Гейб посмотрел в глазок и обнаружил, что с другой стороны его приветствует уимблдонский голубой глаз.

— Боже, Алистер. — Гейб завозился с цепочками и засовами, которые покрывали дверь: его мелкая моторика еще не совсем проснулась. — Вы хоть в курсе, который час?

— О, полагаю, для односолодового никогда не поздно. — Едва дверь открылась, Алистер сунул Гейбу руку для крепкого приветствия. — Как вы тут? Рад, что не засиживаетесь на работе, что вас не заставляют выпивать и ужинать с каким-нибудь усатым славянским громилой.

Гейб заподозрил, что Алистер уже порядочно выпил скотча.

— Я просто пытался поспать. Черт, — добавил он, от усталости становясь несдержанным. — Следующие несколько недель будут безумными. Проверки в штабе, а потом...

А какова роль британцев в «Анхизе»? Черт. Может, этот полночный визит — тщательно продуманная уловка Алистера, чтобы вытянуть из него информацию? Стоит запомнить этот прием на будущее.