Печать мастера Том 2 (СИ) - Ри Тайга. Страница 21

— Их что, тоже не кормили?

— Кормили, конечно, — сварливо отозвался Дэй. — Все, как приказывали. Вы же лично согласовывали график питания этой… кошки.

Сира надрывалась. Вилась вокруг, то и дело, задевая хвостом колени мальчика. Котята требовательно пищали.

Мальчик встал на колени, поднял каждого, и потом отпихнув всех и загородив локтем, ткнул носом в миску самую маленькую кошечку.

Когда та наелась, взял следующего котенка, и потом третьего. Оставив Сире на донышке. Вытряс пустую миску, перевернул, и снова уселся на скамье, развернув свиток.

Котята развалились на траве рядом.

Дэй молчал. А потом выругался почти восхищенно.

Кошка не всегда брала даже у него…Полосатая тварь признавала только господина позволяя остальным — снисходительно — оказывать знаки внимания и так и быть — давать еду… но ребенок…

— Он кормит ее не в первый раз, — прищурившись постановил Нейер. — Узнай, пропадало ли что-то на кухне… если он воровал, даже чтобы накормить их… воры нам не нужны. И лучше, чтобы он это понял раньше, чем позже. И… пусть ему принесут ещё молока.

Двадцать мгновений спустя они молча наблюдали, как мальчик скормил половину — уже третьей пиалы — кошке, и только тогда, убедившись, что все сыты — в два глотка допил остатки и облизал губы.

— Любопытно… — пробормотал Нейер под нос. — Налицо явная потребность заботиться о ком-то… если это не игра на публику. Хотя… Сира ему доверяет… Вызови его ко мне.

— А отчеты, сир? Перемещения, интересы, рисунки — все это время он рисовал, я считаю любопытным…

— Позже, — отмахнулся Нейер. — Это все позже. Главное — насколько прижилась сила.

Шестьдесят мгновений спустя

Кабинет Главы Фу

Его вызвали к Главе сразу после скудного обеда, позволив умыться. Легкая чистая одежда не стесняла движений, но Коста страдал от жары и влажности. Южный климат был гораздо жарче островного, к которому он тоже привык не сразу.

Ему предложили сесть.

Коста оценил жест — не как равному, но и не как слуге, что-то между, как предложили бы человеку, статус которого ещё не определен.

Кабинет Главы почти не изменился — за исключением мелочей на столе, и цвета штор. Все осталось ровно таким, каким он видел в чужих воспоминаниях. Кроме большого резного кресла с жесткой спинкой, и седого мужчины, который раньше занимал стол. Сейчас кресла не было.

Господин, с которым им не повезло разделить воспоминания внизу, изучал его также пристально, как и Коста.

Высокий. Это он помнил ещё снизу. Сильные тренированные руки. Цвет волос…

Коста помедлил, изучая расцветку.

Ему пришлось бы смешать несколько цветов — черный, белый, синий, и даже фиолетовый, чтобы передать глубину оттенков.

Глаза — темные, как и у большинства южан. Чуть вытянутые к вискам. Пушистые черные ресницы. Ямочка на подбородке. Жесткая линия губ. Серьга, назначение которой Коста определить не смог — в мочке правого уха.

Простой серый домашний костюм без украшений, только толстая цепь, уходящая под ворот верхнего халата. И кольца. Все пальцы — каждый — из пальцев господина был унизан парой, а то и тройкой колец с желтыми камнями.

Длинное узкое лицо.

— Ты уже знаешь, что меня зовут Нейер, — представился господин-в-кресле. — Ко мне можно обращаться — Глава, господин, сир. Я — Глава рода Фу, и отвечаю за каждого, кто связан клятвой рода, или в ком течет кровь рода Фу… И теперь я отвечаю за тебя.

И потом долго рассматривал, переплетя пальцы.

Изучал. Молча.

Мгновение. Два. Три. Десять.

Коста выдержал взгляд спокойно.

Мастер любил играть в подобные игры. Иногда наставник Хо мог молчать полдня. Чем заканчивается подобная игра — Коста знал — если он хочет закончить, то должен отвести взгляд первым. Но заканчивать он не хотел, потому что ему было… хорошо.

Ощущение, которого он не знал ранее и не мог объяснить, накрыло его сразу после входа в кабинет. Обдав жаркой волной тепла, как будто горячий пустынный ветер ворвался в комнату… ворвался, опалил, и утих, оставив ровный жар.

Так зимой полыхала в их лавке печка. Ровно. Согревая теплом, но не обжигая.

И…в этом кабинете печкой был Господин, который сидел за столом прямо напротив него.

— Хорошо. Хорошо, что ты пришел в себя и уже чувствуешь себя лучше, — наконец прервал молчание Глава.

Коста моргнул, выныривая из внутренних ощущений.

— Ты знаешь, что произошло внизу?

— Ритуал, — ответил Коста очевидное после короткого молчания.

— Какой?

Коста пожал плечами.

— Создай шар силы, — скомандовал Глава, и Коста послушно выплел чары. Бело-голубой шарик, размером с яйцо, зажегся над ладонью.

— Как изменился цвет твоей силы?

— Белого раньше не было.

Господин удовлетворенно кивнул, щелкнул пальцами и над его ладонью расцвел белоснежный шар, размером с уличный бумажный фонарь.

— Отпусти привязку, — скомандовал он Косте, и тот повиновался. — Наблюдай.

Маленький шарик медленно поплыл к потолку, и в этот момент господин отпустил свой. Они начали неудержимо притягиваться друг к другу, встретились над столом, и вспыхнули так ярко, что Коста зажмурил на миг глаза.

Вспыхнули, сливаясь в один большой белый шар с цветными всполохами внутри.

— Силу не обманешь. Фу усиливает Фу. Всегда. Вместе мы всегда сильнее, чем по одиночке. Это девиз рода Фу. И теперь — твой.

Коста наблюдал, как господин стянул с правой руки все кольца, кроме одного — с печатью рода, развернул открытую ладонь по направлению к нему, и… улыбнулся:

— Добро пожаловать в род, новый… родич.

Косту прошило силой насквозь, сверху донизу. Как будто сила пробила грудь навылет и вернулась обратно к Фу, ударив в спину, и так несколько раз, пока что-то внутри него не дрогнуло в ответ.

Господин в кресле «позвал» и сила в его крови «откликнулась» и… отозвалась.

Первый раз в жизни Коста чувствовал себя частью чего-то большего… частью чего-то… что нельзя отнять, потому что это — уже часть его самого.

Сейчас ему не нужно было больше говорить кто свой и кто чужой. Не надо было. Он — чувствовал. Каждого.

Злобную госпожу ярусом выше, которая в отличие от сына напоминала холодный светильник, а не печь — светила, но не грела.

Слуг в доме… точки далеко… огромная паутина, концы которой сходились в одном месте, как концы плетений, каждый из которых держал в своих руках господин Фу…и Косте показалось, что прикажи господин, дерни за кончик нити — и любая из точек мгновенно погаснет, повинуясь, полностью лишенная силы.

…так это и есть Клан?…это и есть род?

Прикажи сейчас господин взлететь к потолку, и Коста взлетел бы, осоловело повинуясь, совершенно пьяный от силы.

— Кажется, слишком много для первого раза, — пробормотал господин-в-кресле, но Коста не слышал, весь погруженный в новые ощущения.

Изучая их.

— Пока хватит, — Глава развернул ладонь обратно — ощущения исчезли разом, как будто их отрезали или отсекли, и Коста почти застонал вслух от глубокого чувства потери — казалось он разом ослеп и оглох, потеряв новое чувство. — Открой…

Глава Фу подвинул в его сторону небольшую шкатулку, в которой лежал браслет и кольцо с гербом Фу — птица с широко раскинутыми крыльями на фоне круглого диска.

— Надень.

Коста взял кольцо в ладонь — ему показалось, что оно теплое, почти горячее, и потом натянул на палец. Кольцо вспыхнуло сначала белым, потом голубым, потом снова белым и… засияло.

— Снимай. Теперь браслет. Достаточно, если ты просто его откроешь.

Коста стянул кольцо, положил обратно, вытащил браслет — тяжелый, женский с молочно-белыми камнями, покрутил, отыскивая застежку, и щелкнул. Украшение открылось легко, без усилий.

Прерывистый вздох менталиста, который все это время простоял безмолвной статуей в углу кабинета, Коста скорее почувствовал, чем услышал.