Огненные слёзы (СИ) - Михайлова Екатерина. Страница 22

— Здравствуй, — спокойно сказал мужчина. — Меня зовут Корт. Ты находишься в моём доме. Как твоё имя?

Он говорил не так, как Леда. Его голос и слова звучали властно, сразу давая понять, кто хозяин в этом доме. Юта постаралась перестать рассматривать мужчину и не думать о шерстяном комке из зубов и когтей, лежащем в двух шагах, и проговорила:

— Меня зовут Юта, — собственный голос прозвучал неуверенно, так, словно она не утверждала, а задавала вопрос.

Мужчина резко сощурился. Его взгляд снова стал прожигающим. Юте показалось, что она чувствует лёгкое покалывание на коже.

— Юта? — переспросил он. — У тебя очень необычное имя.

— Да. Это сокращение от Юталиэн. Мама говорила, что это имя явилось ей во сне, когда она была беременна мной, — выпалила девушка, плохо понимая, что и зачем говорит.

— Понятно… — Корт продолжал задумчиво рассматривать её. — Расскажи мне, Юта, как ты оказалась в пустыне? Шаттл, на котором ты летела, разбился?

Девушка молчала, и он продолжил:

— Я видел падение корабля, в стороне от того места, где нашёл тебя. Твой кулон, — мужчина кивнул куда-то на её грудь, — отразил солнечный зайчик, следуя за которым я тебя нашёл. Должно быть, он особенный. Он бережёт тебя.

Юта проследила за взглядом мужчины. Её пальцы сомкнулись на подвеске. Девушка подняла её к глазам, рассматривая, будто видела впервые.

Образы хлынули в голову с неудержимостью песчаной осыпи, погребающей всё на своём пути. Хрупкие преграды, выстроенные сознанием, оказались снесены, и Юта разом вспомнила всё, что произошло. У неё из-под ног словно выбили почву, и она снова начала падать, как во время крушения шаттла.

— Ты в порядке? — раздался издалека взволнованный женский голос. — Может, не стоит сразу засыпать её вопросами? Девочка только что вернулась из владений Руга. Надо дать ей пару дней, чтобы придти в себя.

— Конечно, ты права, — ответил мужской голос. — Прости, я дам тебе отдохнуть.

Юта перестала кружиться и падать. Она снова была на кровати в незнакомой комнате. На неё были обращены две пары глаз, но это не имело значения. Юта посмотрела на свою ладонь, до боли сжавшую подвеску. Она обжигала девушке руку, и Юта с силой рванула кулон. По шее полоснула боль, цепочка порвалась и осталась у неё в руке.

Юта с ненавистью швырнула кулон на пол и закрыла лицо руками. Она не хотела плакать при этих людях, но слёзы душили её.

Если бы она не вернулась за проклятой подвеской, убийцы не выследили бы её. И Бабли был бы жив. Бабли…

Она не удержалась и отвернулась к стене, пряча лицо. Её тело сотрясали беззвучные рыдания, но от этого не становилось легче. Одна мысль, как яд проникла ей в кровь, отравляя разум, убивая сердце в медленной агонии, — Бабли мёртв, и это случилось по её вине.

***

Юта плакала до тех пор, пока не выплакала все слёзы. А потом уснула зыбким тревожным сном, когда даже во сне не можешь забыть, что случилось что-то ужасное, но не в состоянии вспомнить, что. Она проснулась в той же комнате, одна. Тело ломило, оно затекло от долгого лежания на жёсткой постели. Но голова больше не кружилась, и Юта решила встать.

Она откинула покрывало и свесила ноги на пол. Кто-то переодел её в длинную бесформенную хламиду, которую можно было бы принять за ночную рубашку или наряд на Хэллоуин. Юта только надеялась, что этим кем-то была Леда.

В комнате было тепло и светло, хотя Юта нигде не видела светильников. Свет шёл не из какого-то конкретного источника, — он будто сочился со всего потолка. Юта опустила ноги на пол. Она поискала глазами свои ботинки, но их нигде не было. Всё равно пол был тёплым, так что она отложила поиск ботинок на потом и пошла босиком.

Юту мучила сильная жажда, так что она решила поискать воду. В комнатке, где она провела последние дни, ничего не было, так что она осторожно откинула полог и вышла в соседнее помещение. Юта определила это место как кухню.

По дальней стене тянулся высокий длинный приступок, заставленный каменными мисками и чашами, ступами и круглыми горшками. На стене над ним были развешаны пучки трав, запах которых показался Юте слишком резким. Приступок заканчивался приспособлением из красного камня, стоявшим прямо на полу. Это было что-то вроде широкой трубы. Сверху она уходила в потолок, а книзу расширялась. В широкой части виднелось отверстие, закрытое плотно подогнанным камнем. Юта подцепила камень ногтём и открыла зев. Внутри стоял один из горшков. Юта просунула руку и открыла крышку.

— Можешь поесть, если голодна, — раздался сзади голос.

Юта инстинктивно выдернула руку, ушибив пальцы. За её спиной, у массивного стола, расположенного посередине, стоял Корт. Юта хотела извиниться за то, что без спроса шарила на кухне, но мужчина даже не смотрел на неё. Он вытряхивал на стол содержимое плетёной корзины, которую принёс. Оттуда высыпались длинные коричнево-зелёные стебли, покрытые красноватой шелухой. Мужчина взял со стола миску и принялся шелушить их.

Некоторое время Юта наблюдала за ним. Похоже, ему было всё равно, что она делает, так что Юта решила всё же заглянуть внутрь горшка. Там плавала бурая смесь консистенции супа-пюре, из которой всплывали тёмно-зелёные комки. Пахло всё это сладковато-горько. Запах отдалённо напоминал помесь творога и тмина. Юта поморщилась и закрыла крышку.

— А можно мне воды? — неуверенно обратилась она к Корту, продолжавшему заниматься своими делами.

— Прости, но на сегодня воды не осталось. Здесь с этим тяжело. Но можешь выпить молока.

Он снял с полки кожаный бурдюк и передал Юте. Молоко пахло отвратительно, но она всё равно сделала несколько глотков. После чего села на каменную табуретку с другой стороны стола, поджав под себя одну ногу.

— Мы в пустыне, да?

Корт кивнул:

— В подземном городе под названием Утегат.

Юта надолго задумалась.

— Так значит, это правда. Все эти рассказы про духов, которые матери рассказывают детям на ночь. В пустыне действительно живут люди, — задумчиво произнесла Юта.

Она говорила скорее сама с собой, чем с Кортом. Но неожиданно он ответил:

— Да, духи существуют. Более того: ты теперь одна из них.

— Но откуда здесь взялись люди?

— По преданию атлурги или народ — так называют себя люди, живущие здесь — потомки Первых Изгоев. Буквально тех, кто первыми когда-то были изгнаны из Города-за-Стеной. Они не погибли, потому что боги пустыни сжалились над ними. Они указали им место для постройки Первого Города — Города Богов. Боги научили их добывать воду, строить подземные города, охотиться и выживать в пустыне. Спустя столетия народ распространился из Первого Города и постепенно дорога к Городу Богов была утеряна и забыта, — голос Корта звучал размеренно, в то время как его руки механически лущили и складывали в миску стебли.

— Что?! Изгоев? Ты хочешь сказать, что все люди здесь — это те, кого изгнали из Вечного Города, Города-за-Стеной, как вы его называете?

— Конечно, нет, — улыбнулся Корт.

Его улыбка была очень приятной и удивительно шла его тёмному, немного грубому лицу. Юта подумала, что он, должно быть, нечасто улыбается.

— Это всего лишь предание, хотя мы и верим в него. Люди живут здесь веками. Сейчас уже трудно сказать, откуда пошли атлурги. Но численность города пополняется отнюдь не за счёт тех, кого выгоняют из Города-за-Стеной, если ты понимаешь, о чём я.

Неожиданно для себя Юта залилась румянцем, хотя и не была той, кого легко смутить. Она потупила взгляд в стол, коря себя за то, что задала такой глупый вопрос.

— Ну а изгои, как правило, погибают, — как ни в чём не бывало, продолжал Корт. К счастью, он ничего не заметил. — Но если кому-то удаётся пройти через пустыню и найти город, его принимают, как человека, которому оставил жизнь сам Руг — Бог Пустыни. Это самый свирепый и жестокий из наших богов, но и самый почитаемый.

Юта вспомнила, как Леда говорила что-то про Руга. «Мой муж нашёл тебя в пустыне и принёс сюда. Руг не хотел отпускать тебя, но тебе повезло: Корт — ругат, так что он сумел договориться», — кажется, так она сказала.