В паутине вечности (СИ) - Зима Рина. Страница 34

– Доброй ночи, – произнёс обладатель притягательного голоса, почтительно кивнув головой.

Остановившись, я раздражённо выпалила:

– Я не имела права отпускать тебя, даже в первый раз. Зачем явился?

– Чтобы вновь увидеться с Вами.

От услышанного по телу пробежала мелкая дрожь. Сверху вниз я смотрела на бледное лицо, обрамлённое намокшими от снега кудрями, и с трудом признавалась себе в том, что боялась нашей встречи, потому что желала её.

– Меня зовут Илина, а свои манеры прибереги для кого-нибудь другого. Ты понимаешь, что я обязана расправиться с тобой?

– Я наречён Робертом, и наши цели поразительно схожи.

Спрыгнув с лошади, я подошла к бессмертному, продолжая крепко сжимать поводья в руках.

– Я буду биться до последнего вздоха, но мы оба знаем, что шансов у меня нет. Что тебе мешает исполнить задуманное?

Чувственные губы изогнулись в мягкой полуулыбке.

– Ты могла воспользоваться помощью, но сделала иной выбор. Бессмысленные жертвы никому не нужны, Илина. Мы тоже чтим законы и сурово наказываем каждого, кто преступил черту.

– Правда? Тогда кто, позволь узнать, развязал войну? Будешь отрицать вашу очевидную виновность в этом?

– Ты очень юна, а потому категорична в суждениях. Неважно, кто её начал. Куда важнее, кто её продолжил. Я прибыл, чтобы положить конец бессмысленному кровопролитию. Если не удастся урегулировать разногласия мирным путём, моим собратьям придётся прибегнуть к другим методам, – терпеливо объяснял он.

– Пф, – от шумного выдоха в воздухе повисло целое облако пара. – И чего же ты, Роберт, ждёшь от меня? Даже, если я захотела бы что-то изменить, никто не внемлет моим словам.

– Я придерживаюсь иного мнения.

В своих предположениях он не ошибся. Несмотря на возраст и принадлежность к прекрасному полу, я действительно могла бы выступить с протестом и найти поддержку в лице соратников, но нет греха страшнее, чем предательство.

– Хочешь, чтобы на мне красовалось постыдное клеймо мятежника? Почему сам не выступишь с трогательной речью?

– Я мог бы заставить забыть о нашем существовании, но глобально это ничего не изменит, – задумчиво произнёс он, склонив голову набок. – До тех пор, пока люди самостоятельно не примут решение и не поведут остальных за собой, порочный круг не разомкнётся.

– И во что им верить? Открытая вражда утихнет, но ваша жажда крови никуда не исчезнет.

– Жизнь и смерть всегда будут идти рука об руку – таков непреложный закон мироздания. Однако, самые ужасные трагедии происходят повашейвине. Даю слово: никто не будет преследовать тех, кто благоразумно откажется проливать кровь.

– Ситуация не благоприяствует такому риску – нас осталось слишком мало.

Порыв приземистого ветра поднял в воздух колючий снег, заставив зажмуриться. Когда всё стихло, бессмертный откинул с лица прилипшие пряди волос, и я впервые смогла рассмотреть его черты. Первым в глаза бросился причудливый шрам, опутавший правое веко. Интересно, что он успел пережить, будучи человеком? Как давно и при каких обстоятельствах изменился? На вид мужчина был вдвое старше меня, но это обстоятельство ничуть не умаляло его привлекательности. Пока я заворожённо изучала каждый сантиметр совершенного тела, Роберт бережно дотронулся до моих ресниц, покрытых толстым слоем инея, и обеспокоенно произнёс:

– Ты наверняка замёрзла. Садись верхом.

Вопреки обыкновению, я не отпрянула и послушно выполнила просьбу. Бессмертный был гораздо старше, сильнее и опытнее меня, но общался как с равной – только одно это заслуживало уважения. Вместе мы двинулись дальше по тропе, будто многовековой вражды никогда не было.

– В самом деле ничего не чувствуешь?

Вопрос, который я решилась задать, прозвучал крайне бестактно и двусмысленно, но Роберт верно уловил его суть и терпеливо ответил.

– Сложно объяснить. Моя кожа ощущает холод, но несколько иначе. Низкая температура не способна навредить мне или доставить дискомфорт.

– А удовольствие? Его ты испытываешь?

Серьёзное лицо мужчины смягчилось. Лунный свет искрился в глазах, а по синеватым губам скользнула едва заметная улыбка.

– Я всё ещё нахожусь здесь, рядом с тобой. Думаю, ответ очевиден.

Растерявшись, я смущённо отвела взгляд и ничего не сказала. В бездушном существе мне виделся желанный мужчина, и сердце изнывало при мысли о бездонной пропасти, разделяющей нас.

В благоговейной тишине, нарушаемой лишь монотонным скрипом снега, мы незаметно приблизились к тягостному моменту прощания. За свою недолгую жизнь мне слишком часто приходилось испытывать боль утраты. Как же это тяжело – отпускать. Собравшись с мыслями, я подвела неутешительный итог нашей встречи.

– Мои дни сочтены. Через сутки, как только солнце взойдёт, я буду вынуждена повести за собой отряд.

– Подожди, Илина, – неуловимым движением мою руку нежно накрыла широкая ладонь, – не принимай неверных решений. Ещё не поздно всё изменить.

Неиссякаемый запас времени действительно был, но только у одного из нас. Печально сознавать, что моя жизнь займёт всего лишь короткую строчку в многотомной летописи вечного существования Роберта.

– Если ослушаемся приказа, нам придётся уйти в бега. Ты ничего не узнаешь о моей судьбе.

– Я смог бы найти тебя.

– Неужели? Светового дня предостаточно для того, чтобы наш след исчез. Вы далеко не всесильны.

– Верно, но есть надёжный способ указать мне дорогу.

– И какой же? – поинтересовалась я с подозрением.

– Твоя кровь.

В порыве негодования я машинально схватилась за нож, готовясь отразить атаку.

– Я не посмел бы, – хрипло произнёс Роберт, делая шаг назад.

Напряжённо вглядываясь в его лицо, я пыталась распознать ложь, но безуспешно. Одному Всевышнему известно, по какой причине я поверила словам бессмертного с самой первой встречи и верила до сих пор. Надеюсь, меня не постигнет горькое разочарование. Не прерывая зрительного контакта, я стянула с себя перчатку и коротким движением рассекла тонкую кожу на указательном пальце. Поморщившись, я протянула Роберту лезвие, окроплённое кровью, но взять его он не спешил.

– Уверена?

– Да. Иначе бы не делала этого.

На долю секунды он прильнул губами к холодной стали и резко отшатнулся.

– С тобой всё в порядке? – настороженно спросила я, заметив, как на выразительных скулах заиграли желваки.

Некоторое время Роберт продолжал неподвижно стоять, очевидно, пытаясь совладать с жаждой. Когда морщины между густыми бровями разгладились, он медленно кивнул и твёрдо произнёс три ценных слова:

– Я буду рядом.

Стоило голове коснуться подушки, все накопившиеся эмоции хлынули наружу нескончаемым потоком горячих слёз. Противоречивые чувства сплелись в одно несовместимое целое и, отторгаясь, болезненно разрывали душу на части. Измождённое лицо матери время от времени всплывало перед глазами, заставляя сгорать от чувства вины. Я клялась отомстить за каждую пролитую каплю родной крови, а теперь готова обо всём забыть? Разумеется, нет. Её гибель не будет прощена никогда, но так ли правильно ополчаться на весь мир из-за личных счётов? Если раньше я слепо следовала своей цели и не сворачивала с выбранного пути, то после встречи с Робертом мой взгляд окончательно прояснился и лишился предвзятости. Фундамент из принципов, на которых держалась наша община, растрескался под натиском здравого смысла. Исполняя преступные приказы Вальтера, который искусно манипулирует болью каждого из нас, мы все невольно становимся предателями. Как же избежать бессмысленных жертв? На принятие решения оставались считанные часы, а жизнеспособного плана у меня до сих пор не было. Единственный шанс – сопроводить отряд до границы и приказать затеряться на территории Рольштада, а самой отправиться в столицу и попытаться заключить перемирие. Предводитель не сразу узнает, что мы отклонились от маршрута, но проблема заключалась в другом. Что, если у меня не получится убедить соратников? От тягостных мыслей разболелась голова. Понимая, что на мне лежит огромная ответственность и нельзя растрачивать силы на бесполезное уныние, я заставила себя успокоиться и заснуть.