Кровавое наследие - Кнаак Ричард Аллен. Страница 36

— Оставьте нас! — приказал он Стражам сильным, командным голосом, несмотря на преклонные годы.

Офицер и его люди покорно развернулись и промаршировали назад по тому же пути, что и пришли.

— Они ничего не вспомнят, — заявил Вижири. — И остальные, помогавшие им, ничего не вспомнят… разве что я попрошу… — Норрек хотел заговорить, но белобородый старик пресёк попытку одним-единственным взглядом. — И если ты надеешься жить, чужеземец… ты тоже будешь делать то, что я попрошу… в точности то, что я попрошу.

Глава 11

— Ты себя плохо чувствуешь, госпожа? Ты выходишь из каюты только за едой, а потом возвращаешься и всё время сидишь там.

Кара прямо взглянула в глаза капитану Джероннану.

— Я здорова, капитан. «Королевский щит» приближается к Лат Голейну, и я должна приготовиться к дальнейшему путешествию. Мне много чего надо обдумать. Извини, если я кажусь тебе и твоей команде недружелюбной.

— Да нет, при чём тут… просто ты отдалилась. — Он вздохнул. — Что ж, если что-то понадобится, просто дай мне знать.

Нужно ей было многое, но добрый капитан здесь помочь не мог.

— Спасибо тебе… спасибо за все.

Колдунья чувствовала, как глаза капитана провожают её. Джероннан наверняка готов был для Кары на что угодно, невзирая на ситуацию, и она ценила это. К сожалению, любое содействие, которое бывший офицер — или бывший трактирщик? — мог предложить, не помогло бы чародейке в таком затруднительном положении.

Войдя в каюту, Кара увидела, что две нежити стоят в дальнем углу, ожидая её с присущим лишь их породе терпением. Фаузтин держал наготове мерцающий кинжал — заклятие, наложенное на оружие Вижири, не позволяло Каре ничего сделать с этой парочкой. Жёлтые глаза мага не мигая смотрели на неё. Кара никогда не знала, о чём думает Фаузтин, — выражение его лица мало что говорило.

Чего не скажешь о Сэдане Тристе. Второй мститель беспрерывно улыбался, словно желая поделиться какой-то шуткой. Не раз Кара ловила себя на желании поправить ему голову, то и дело заваливающуюся то на одну, то на другую сторону.

Их окутывало трупное зловоние, но, насколько могла судить девушка, оно не проникало за пределы её каюты. Как некроманта запах смерти беспокоил Кару меньше, чем большинство обычных людей, но всё же она предпочла бы обходиться без него. Её учение и вера вынуждали волшебницу ежедневно иметь дело с царством мёртвых, но тогда Кара проникала в него на своих условиях. Никогда ещё грани не поворачивались так, что мёртвые заставляли её приходить по первому их зову.

— Хороший… капитан… пока… оставил тебя… в покое… надеюсь, — выдохнул Трист.

— Он заботится обо мне, вот и все.

Жилистый призрак захихикал, издав звук, напоминающий хрипы подавившегося костью зверя. Наверное, когда этому человеку сломали шею, часть костей застряла в гортани. Это объясняло, отчего он так говорит. Ведь хотя Сэдану Тристу не нужно дышать, для бесед воздух ему всё же необходим.

И конечно, спутник Триста, Вижири с зияющей дырой вместо шеи, всегда оставался безмолвным.

— Будем надеяться… что его забота… не полезет… в эту комнату.

Фаузтин показал на край кровати, тем самым приказывая тёмной волшебнице сесть. Она поняла. Крепко держа миску с едой, девушка устроилась где велено, ожидая, какую ещё команду ей подадут. Пока кинжал у Вижири, его магия держит Кару Ночную Тень в рабстве.

Глаза Триста моргнули — сознательное усилие трупа. В отличие от Фаузтина, он претендовал на то, что в его разлагающемся теле ещё теплится какая-то жизнь. Маг Вижири, без сомнения, подходил к ситуации более практично и реалистично. А вот боец, кажется, был человеком, любившим жизнь во всех её проявлениях. Кара подозревала, что за его улыбкой прячется бешенство, вызванное смертью, куда более сильное, чем у его спутника.

— Ешь…

И она стала есть под их неотрывными взглядами. Однако колдунья всё время копалась в памяти, пытаясь извлечь из её глубин кроху знания, которой можно было бы воспользоваться, чтобы освободиться от всего этого. То, что они пока не тронули Кару и не причинили ей никакого вреда, не давало ей уверенности на будущее. У мстителей на уме было лишь одно — добраться до их бывшего друга, этого Норрека Вижарана. Если в какой-то момент придётся пожертвовать девушкой ради достижения цели, Кара не сомневалась, что они сделают это безо всякой жалости.

Вижаран был их партнёром, их товарищем, и всё же он жестоко убил их обоих, а потом забрал доспехи. Сэдан Трист не рассказывал ей всего этого, но девушка пришла к такому заключению по крупицам информации, выпавшим из разговоров с болтливым призраком. Впрочем, Трист никогда не пытался обвинить Норрека напрямую, он только говорил, что им необходимо отыскать своего друга и закончить начатое в гробнице, а так как Кара не отступилась, как они того желали, она теперь стала частью их страшных поисков.

Кара ела в тишине, нарочно отводя взгляд от нечестивой парочки. Чем меньше она будет обращать на них внимания, особенно на Триста, тем лучше. К несчастью, когда она уже опустошила миску, более красноречивый мститель внезапно проскрипел:

— Ну как… вкусно?

Странный вопрос застал девушку врасплох.

— Что?

Бледный костлявый палец показал на миску.

— Еда… вкусная?

Пара кусочков осталась — больше Кара просто не могла проглотить. Она подумала, что в описаниях нежити никогда не упоминалась их тяга к тушёной рыбе. Человеческая плоть — да, иногда, но тушёная рыба?! И всё же, даже не думая, что это снимет напряжение, девушка протянула миску и ровным голосом спросила:

— Хочешь попробовать?

Трист взглянул на Фаузтина, застывшего суровой скалой. Наконец худощавый фантом шагнул вперёд, схватил еду и мгновенно вернулся в излюбленный угол. Кара и не знала, что ходячие трупы способны двигаться с такой скоростью.

Гниющими пальцами он подцепил остатки и закинул их в рот. Пока Сэдан пытался жевать, ошмётки рыбы вываливались на пол. Несмотря на то, что он и маг действовали совсем как живые, тела нежити уже не функционировали так, как это было до убийства.

Внезапно Трист выплюнул кашицу, и разлагающееся лицо чудовищно исказилось.

— Рыба! У неё… вкус… смерти. — Сэдан посмотрел на девушку. — Слишком… давней… смерти… они должны… готовить её… меньше… много меньше. — Он размышлял над этой важной темой, не отрывая взгляда от Кары. — Думаю… Может… нужно… не готовить её… совсем… чем свежее… тем лучше… так?

Девушка, с волосами чернее воронова крыла, сперва не ответила, совершенно не стремясь продолжать разговор, который в любой момент может коснуться сорта мяса, который упырь предпочитает есть сырым. Напротив, Кара попыталась перевести беседу на наиболее волнующий её вопрос — охоту за Норреком Вижараном.

— Вы были на борту «Ястребиного огня», не так ли? Вы были там, пока не произошло что-то, вынудившее экипаж покинуть судно.

— Не на борту: ниже… большую часть…

— Ниже? — Она представила себе этих двоих, с нечеловеческой силой цепляющихся за корпус, удерживаясь под самыми жестокими ударами буйных волн. Только ожившие мертвецы способны на такое. — Что ты имеешь в виду под «большей частью»?

Сэдан пожал плечами, отчего голова его закачалась:

— Мы поднялись… на борт… сразу… после того как… дураки… спрыгнули… с корабля.

— А почему они так поступили?

— Они увидели… кое-что… что им… не понравилось…

Не слишком исчерпывающий ответ, но чем дольше Кара поддерживала беседу, тем меньше времени оставалось у парочки на размышления о том, что ещё им может понадобиться от неё, — а значит, дело того стоило.

И снова Кара подумала об их нечестивом упорстве. Мстители подобрались к жертве так близко, даже болтались за бортом судна, словно миноги, прилипшие к акуле. В воображении колдуньи навсегда запечатлелся этот образ — две нежити, прилипших ко дну «Ястребиного огня». Воистину Норреку Вижарану не избежать их свирепого правосудия.

И всё же… ему удалось уйти, далеко, несмотря на то, что мстители были так близки к его глотке.