Перекресток судеб (СИ) - Шабурова Эльмира. Страница 15

21 июля. Тракт к городу Осирион

Утром все суетливо собирались в дорогу, и я уже решила, что череп с сияющими глазами мне приснился, и потому никому про него не стала говорить. Солнце поднималось золотисто- оранжевое, величавое и гордое, оно разогнало небольшие пушистые облака, и караван тронулся в путь, как только все позавтракали и собрались. Мы снова сидели в повозке, а парни шли рядом, караван шел неторопливо, чтобы не утомлять перегруженных лошадей, и мы с Акаей уже начали клевать носами, когда караванный маг поднял тревогу.

— Что случилось? — Спросил у купца Сарим, и тот непонимающе развел руками. Тогда рыцарь пошел к старшему караванщику, а мы с Акаей спрыгнули с повозки и подошли к Захару, из повозки выглянул заспанный Тихоня и тоже поинтересовался происходящим.

— Непонятно пока, — ответила ему Акая, и в этот миг мы услышали, вопль полный боли и ужаса.

В наших с Акаей руках появились кинжалы, а Захар выхватил свой ятаган. Бор Бар спрыгнул с повозки и хотел уже пойти за Саримом, когда мы услышали яростный рык и вопли ужаса. А над всей этой какофонией разнесся звонкий девичий смех, и мы увидели, как к нам бежит Сарим.

— Это Лёка, она спустила на караван костяных гончих, надо уходить, они пойдут за нами и не тронут людей! — крикнул он нам, и мы побежали за ним в глубь леса.

— Кто-нибудь знает, как спастись от костяных гончих? — на бегу спросил Захар.

— Огнем! — одновременно крикнули Самир и Акая.

Мы бежали изо всех сил, но наши преследователи не знали усталости, и у них была одна цель существования, и ею были мы. Поэтому вскоре мы стали замедляться, тем более что наш Тихоня еще был очень слаб.

Акая неожиданно остановилась, когда увидела, как спотыкается Бор Бар и, развернувшись, на ходу отрубила у ели большую игольчатую лапу и положила ее перед собой.

— Ты что задумала? — Спросила я подругу и только тут увидела, что она достала из рюкзака один из амулетов, что мы забрали из потайной комнаты.

— Попробую остановить их огнем, если сил хватит, — ответила мне подруга, и тут рядом с ней встал запыхавшийся бледный Тихоня, он взял ее за руку и улыбнулся, как будто говоря, что поможет ей.

— Ты потом идти не сможешь, — ответила она ему и обратилась к Сариму, — присмотрите за ним, чтоб глупостей не наделал.

— А ты-то потом сможешь ходить? — спросил в ответ рыцарь.

— Я сильно рисковать не буду, а без огня мы скоро все равно попадем им в зубы.

Акая подняла вверх серебряную пластину с золотой гравировкой и произнеся слова-активатор, сломала пластину пополам и из разлома на лапу ели полился жидкий огонь. Акая слегка качнулась, и огонь полился на палые иголки ели и уже высохший мох. Огонь загорелся мгновенно и стал живой змейкой ползти в разные стороны, создавая огненную преграду.

— Кажись, перестаралась. — Пискнула, Акая и посмотрела на рыцаря.

— Ладно, леший лесу сгореть не даст, а вот нам напинать может, так что бежим вдоль полосы огня и как только добежим до воды, поворачиваем к тракту. Огонь и вода собьют со следа гончих, а там, глядишь, и до города добежим, благо он уже недалеко, — на ходу проорал Сарим, стараясь перекричать треск огня, что становился все сильнее и сильнее.

Глава пятая

21 июля лес вблизи города Осирион

– Мы заблудились! — Возмущенно выкрикнула Акая, когда мы во второй раз вышли к дереву, на котором она сделала зарубку.

– Да, похоже, леший все-таки решил нас наказать, — тихо сказал Захар и, покрутившись на месте, показал на спуск со скал, на которые мы умудрились забраться, убегая от огня и костяных гончих.

– Зато от костяков оторвались — сказала я, со стоном опускаясь на землю и снимая с ног легкие сапожки, которые были уже истоптаны так, как будто я их год носила не снимая. — Мои пальчики! Я, наверное, не смогу уже ни шагу сделать.

– Советую обуться, то, что мы оторвались от гончих, не значит, что они не найдут нас. Или ты хочешь по этим камням босая бегать? — Недовольно сказал Сарим и я посмотрела на него как на врага народа. За то время, что мы бегали от гончих, он вел себя так, как будто я съела его любимую собачонку. Он порыкивал на меня, отказывался протянуть мне руку помощи, когда мы перебегали очередной ручей и вообще старался держаться от меня подальше, и это жутко меня раздражало.

Наш Тихоня похлопал в ладоши, привлекая наше внимание, и мы прочли на карточке:

– Нужно подняться повыше и посмотреть, где дорога.

Мы посмотрели на вековые сосны вокруг и Акая, вздохнув, полезла на одну из них, но через минуту с визгом соскользнула вниз и стала стряхивать с себя маленькие серые комочки с глазками, она рухнула на землю и стала кататься так, как будто она горела. Парни накинули на Акаю плащи и стали похлопывать ее по всему телу, а когда с девушки скинули плащи, то я увидела, как ее лицо стало медленно покрываться серой сыпью и слегка синеть.

– Что это? — Пораженно спросила я.

– Литуалы, — чуть не плача, ответила Акая, яростно почесывая копчик и живот. — Эти мерзкие твари вызывают сильнейшую сыпь и синюшность, а еще, если их не убить, и хоть один останется на теле, он может тебя постепенно выпить, как вампир. И чем больше он будет пить кровь жертвы, тем жертве лучше будет становиться, и потому жертва не будет подозревать, что погибает. Единственный способ избавиться от паразита, это как следует помыться в холодной воде.

– Раз Литуалы есть на одном дереве, то и на других должны быть, надо искать ручей, — сказал Сарим и показал на низину впереди. — Там должен быть ручей, Акае обязательно нужно помыться.

– У меня есть лекарство от аллергии, — неуверенно сказала я. — Не уверена, но, может, поможет от этой жуткой сыпи и зуда.

– Хорошо было бы, — прошептала Акая почесывая локти. — Я так всю себя раздеру, если зудеть не перестанет.

– Тогда пошли к воде. — Сказал Захар и протянул мне руку, помогая спуститься с небольшого каменного уступа и подхватывая почёсывающуюся Акаю, которая уже вся была синей в крапинку.

Через десять минут мы вышли к небольшому озеру, спрятанному зарослями камыша и плакучей ивы, вода в озере была ледяной из-за бьющих на дне родников, и Акая с визгом ринулась в воду, не раздеваясь. От ее волос сразу отплыло два серых комочка, и я с облегчением вздохнула. Посмотрев на плакучие ивы, я попыталась там увидеть литуалов, но ничего не увидела.

– Не переживай, — сказал Захар, вставая рядом со мной. — Литуалы живут только на хвойных деревьях, и то не на всех. Чтобы на дереве появились эти пакостные шарики, нужно, чтоб на дереве кто–то повесился. Если их сразу не уничтожают огнем, то они поселяются и на соседних деревьях. Но не распространяются дальше нескольких штук, разве что кто-то еще погибнет в том же месте, тогда они объединяются в одно огромное существо и пускаются по лесу, выпивая кровь у всего живого. Правда, такого давно уже не было, некоторые даже думают, что это сказки.

– Ваш мир меня иногда жутко пугает, и все же он прекрасен, — тихо сказала я, и показала на небольшие светящиеся цветочки возле одной из ив. — Что это за цветы?

– Памятники, — спокойно ответил кузнец, — их обычно девушки вплетают в одежду своих парней, чтоб они в долгом путешествии не забывали о своей девушке и не изменяли ей.

– И что, помогает? — изумленно спросила я.

– Не очень, но они все равно это делают, — широко улыбнувшись, ответил Захар, и я невольно улыбнулась в ответ.

– Мужчины, вы бы пошли дров пособирали, что ли, — выкрикнула из озера уже изрядно замершая Акая и Сарим с Захаром, слегка смутившись, пошли за хворостом, а Бор Бар просто демонстративно сел лицом к огромному камню и, похоже, опять погрузился в медитацию.

Я поспешила помочь подруге раздеться и вытереться сухим куском полотна, которое она предусмотрительно положила в свою сумку. Я достала из своих запасов таблетку от аллергии и протянула ее подруге.

– Не жуй, сразу глотай и запивай, она жутко горькая, но, надеюсь, поможет, — велела я ей и накинула на ее плечи чистую рубашку.