Готова на все (СИ) - Волынская Илона. Страница 31

- Ой, поверьте моему опыту, - хмыкнула в ответ старая профессорша, - С кем только эти профессора не брачуются!

- Но если она так хочет быть хозяйкой – продали бы мою квартиру… - бабушка замолчала, вспомнив, что квартира за стеной больше не ее, - …и Элину тоже, и разъехались! Господи, та четырехкомнатная и Элина двухкомнатная, если продавать вместе – так это же шестикомнатные апартаменты в центре города! Еще и с двумя кухнями и двумя санузлами! Эля получит за свою квартиру полную стоимость и сможет купить себе с Ясиком двухкомнатную подальше от этой парочки, мне хватит однокомнатной поблизости от внучки, а им, пожалуйста, совершенно отдельная трехкомнатная, полная свобода! Или супруге моего сына уже и трехкомнатной мало, с новым веником негде развернуться?

- Трехкомнатной вполне достаточно – если тоже в центре и с крутым евроремонтом, и чтоб я их туда на руках внесла, - фыркнула Эля, вспомнив предъявленный ей отцом список условий, на которых он соглашался, наконец, разъехаться. – Бабушка, успокойся, никакой однокомнатной не будет. Привыкай жить с нами.

- А Ясику квартирка – после меня? – спросила бабушка, умоляюще глядя в глаза Эле, словно именно от той зависело, достанется Ясю от бабушки квартира или нет.

- Раньше надо было думать – когда дарственную на сыночка оформляла! А теперь если хочешь слушать, как ты претендуешь на его миллионы – пожалуйста, все претензии туда, за стенку! – ленинским жестом «вперед, товарищи!», она указала на стену, разделяющую Элину и отцовскую квартиры.

- Злая ты стала! – осуждающе покачала головой бабушка, - Я, между прочим, для тебя стараюсь! Но если ты не хочешь, распрекрасно продадим твою квартиру отдельно! Посмотрим, что они тогда запоют! – она покосилась на разделяющую квартиры стену так торжествующе, словно договор на продажу уже лежал у нее в кармане.

Стена, как обычно, терпеливо промолчала. Завопила Эля, у которой терпения оказалось много меньше:

- Бабушка! У тебя только что был покупатель – и сбежал как ошпаренный! Отдельно ее никто не купит! Она проходная!

- Мало ли что он сказал – нашла кого слушать, какого-то старого лысого дурака в собачьей шапке! – с безмятежной уверенностью в собственной правоте откликнулась бабушка. – Всего-то первый покупатель!

- Угу, - мрачно отозвалась Элина, - Вот-вот подвалит второй – весь из себя молодой блондин в ковбойской шляпе… - Эля на мгновение замешкалась – чего это в голову вдруг полезли ковбоистые блондины? – …и оторвет нашу проходную квартиру с руками.

- Лишь бы не с головами, - также безнадежно отозвалась Светлана Петровна.

- Смейтесь сколько угодно, - с достоинством сообщила им бабушка, - Но если за его дверью по общему коридору постоянно будут туда-сюда гулять покупатели, твой отец призадумается, что лучше: продать вместе и иметь отдельную квартиру или ходить к себе домой через совершенно чужих людей.

Эля и Светлана Петровна переглянулись:

- А что, вдруг сработает? – с некоторым сомнением в голосе предположила старая профессорша, - Ты меня кофием поить будешь или так только – посулила и зажилила?

- Пошли, - кивнула Эля. Она на секунду замешкалась в дверях комнаты, опасливо разглядывая общий коридор, через который надо было идти в кухню. Непрерывно косясь на закрытую дверь отцовской половины, проскочила коридор торопливой мышиной побежкой. И только очутившись на кухне – из общей снова на свою личную территорию – вздохнула с облегчением.

- Ты теперь все время так бегаешь? – с сочувственным любопытством наблюдая за ее маневрами, поинтересовалась Светлана Петровна.

- Кроме позднего вечера, - созналась Эля, ставя полную воды турку на огонь, и понизив голос до зловещего шепота, прошелестела, - Вечерами Тот, Кто Живет За Стеной не ходит на охоту, он таится в своем логове…

- Не разберу я – какого рожна Сашке надо? – прихлебывая кофе, поинтересовалась профессорша.

- Думаю, ему просто надо, чтоб нас не было. Я напоминаю ему о маме, бабушка пытается контролировать его жизнь… А еще не дай бог заболеет старушка, или я для Яся чего попрошу: представляете, сколько беспокойства?

- Ерунду думаешь, - с тем же удовольствием, с каким ловила студентов на ошибках в расчетах, сообщила Светлана Петровна, - Сплошные эмоции гоняешь. Если б твой отец от вас просто избавиться хотел, он бы первый квартиру продать предложил. Это ж счастье неземное: бабулька от него съедет – живи как хочешь! – и совесть не мучает, потому как не на улицу выгнал, а определил под присмотр родной внучки. А тут чушь какая-то: впервые вижу, чтобы свекровь жаждала разъехаться с супружеской парой, а те нет, чтобы скакать от счастья – рогами упирались и ни за что! Уж новоявленная супруга должна просто мечтать старушки сдыхаться. – профессорша задумчиво надкусила печенье, и меланхолично пережевывая, уставилась в стену неподвижным задумчивым взглядом. Смотрела долго, не моргая. Крупно глотнула, отряхнула крошки с губ и сообщила, - А чего я маюсь? Пойду, да у него самого и спрошу. - Светлана Петровна решительно отодвинула чашку и встала.

- Тетя Света, стойте! – безумным полушепотом выдохнула Эля, и было в ее тоне нечто настолько страшное, что старая профессорша замерла, как вкопанная.

- Вы… Вы смерти нашей хотите, что ли? – выдавила наконец сквозь перехваченное горло Эля, - Отец же нас потом уничтожит…

- Деточка, может, тебе водички? – отнюдь не сочувственным, а скорее безжалостным тоном, за которым явственно слышалось «а ну, прекратить истерику», поинтересовалась профессорша. – Сколько можно вот так сидеть? Твой отец ту квартиру не сам заработал, она бабушкина! И когда твоя бабушка на него дарственную оформляла, она и в мыслях не держала обделить своего правнука ради какой-то пройдошливой тетки! Если сейчас не заставить отца выделить бабке хотя бы однокомнатную, Ясь вообще ничего не получит – новоиспеченная супруга захапает все!

- Меня не интересует как отец и его жена решат свои имущественные проблемы, - ровным голосом ответила Эля.

- Ты у нас бессребреница? Квартира у тебя проходная, работу ты в любой момент можешь потерять, - безжалостно продолжала профессорша, - А у тебя, между прочим, сын растет.

- Не надо мне рассказывать, как я должна заботиться о своем сыне! – взвилась Эля. Она помолчала, пристально глядя в столешницу, подняла глаза на старую профессоршу. Увидев надутую физиономию, с внутренним стоном поняла, что сейчас придется извиняться и объясняться. Ну почему их с Ясем не оставят в покое? – Вы не понимаете… - мучительно выдавила Эля.

- Так объясни мне, непонятливой, - скривила губы Светлана Петровна.

- Чтобы это объяснить, надо рядом с моим отцом всю жизнь прожить, и при этом смотреть на него не сквозь розовые очки, как бабушка. Вы думаете, это злобная супружница жаждет имущества и поэтому его подзуживает? Это он сам! Всю жизнь главным был он, а до остальных ему дела нет! Вы что думаете, я тут квартирами направо и налево разбрасываюсь? Я просто точно знаю: Ясь потерял ту квартиру еще до своего рождения, когда бабушка оформила на отца дарственную.

- Ты преувеличиваешь! Ясь его внук, что ж ему, собственный внук безразличен?

- О Господи, что вас так удивляет? – Эля вскочила и заметалась по кухне, - Ему, как стареющей кокетке, внуков иметь неприятно, возраст подчеркивают! А тем более если внук претендует на имущество! – она заставила себя остановится, перевела дыхание и спокойно закончила, - Вы можете считать меня кем угодно – дурой, плохой матерью – но меня не интересует квартира моего отца. Ни для себя, ни для сына.

- А бабка пусть с ними живет? Они с ней разберутся! Они ее веником! Милосердней пристрелить старушку, чтоб не мучилась!

- Бабушка переберется к нам.

- Тогда милосердней пристрелить тебя.

- Единственное, чего я хотела – продать обе квартиры вместе и получить за свою территорию ее полную стоимость. Купили бы мы за эти деньги нормальную двухкомнатную – комната нам с Яськой, комната бабушке – и убрались из этого ада куда подальше. А отец пусть делает со своей долей, что хочет!