Последний проблеск света (ЛП) - Кент Клэр. Страница 25

Перед уходом Мария еще раз поворачивается ко мне.

— Надеюсь, твой мужчина и правда такой хороший, как ты думаешь.

Мы с Трэвисом стоим на прежнем месте, пока все женщины не скрываются из виду.

Затем я поворачиваю его лицом к себе, сжимая ткань его серой футболки в кулаках.

— Ты в порядке?

— Д-да. Конечно.

— Выглядишь странно.

Он качает головой, будто прогоняет туман.

— Нет. Я в норме. Просто удивлен. Почему ты не пошла с ними?

— Не захотела.

— Нет, ты хотела. Я видел твое лицо. Отчасти тебе хотелось этого.

— Но остальной части меня этого не хотелось. Я останусь с тобой.

— Почему? — это слово произнесено с тем же хриплым изумлением, которое прозвучало в его голосе, когда он спросил, зачем я хотела заняться с ним сексом.

Я пожимаю плечами, внезапно засмущавшись.

— Не знаю. Мы продержались до сих пор, так что кажется неправильным бросать тебя сейчас.

— Она права. С ними тебе было бы безопаснее.

— Мне плевать. С тобой мне достаточно безопасно. Я хочу добраться до Форт-Нокса. Я хочу найти остальных жителей Мидоуза. Они в опасности. Таков наш план, и я хочу его придерживаться. Почему я не должна этого делать? — внезапно мне приходит в голову мысль, от которой сжимается все нутро. — Ты хотел, чтобы я пошла с ними?

— Что? С чего бы мне этого хотеть?

— Не знаю. Потому что тогда тебе бы не пришлось… иметь дело со мной. Ты бы избавился от бремени.

Он свирепо хмурится.

— Ты не бремя. Говорил же. Я бы не протянул так долго без тебя.

— О.

Мы смотрим друг на друга.

— То есть, ты не хотел, чтобы я ушла с ними?

— Нет. Не хотел.

— Ладно. Отлично. Я тоже не хотела уходить. То есть, между нами все хорошо.

Он ничего не говорит. Просто тяжело дышит.

— Все же хорошо, так?

Он отрывисто кивает.

— Да. Между нами все хорошо.

Я не уверена, почему в моем животе трепещут бабочки, пока мы идем к джипу.

Мария и женщины могли забрать машину. Обчистить ее.

Они этого не сделали. Они оставили все нам. Это странно ободряет меня — понимание, что они такие, какие они есть в этом мире. Даже если я не присоединилась к ним, я знаю, что они есть где-то там.

Но даже это ободрение не унимает трепет.

Этот трепет только из-за Трэвиса.

***

Мы едем по дороге до следующего города, но потом останавливаемся и изучаем карту, чтобы найти лучший маршрут вне дорог.

У нас нет оснований не верить совету Марии, что не надо ехать по дорогам. Пока нам повезло не сталкиваться со стадами или другими не менее опасными группами поменьше.

Отчасти это потому, что мы были осторожны. Худшие группировки склонны держаться поближе к городам, где намного больше еды, топлива и припасов. Но нам также везло, и мы оба не видим смысла испытывать удачу.

Если мы будем ехать не по дорогам, путь займет дольше времени, но так безопаснее, и поэтому оно того стоит.

Остаток дня мы планируем маршрут. Этот регион имеет горный ландшафт, и мы все еще в зоне, пострадавшей от серьезных землетрясений. Мы решаем держаться поближе к лесистой местности, чтобы нас не так просто было увидеть издалека.

Я понятия не имею, где мы проведем ночь.

На нашем маршруте нет хоть сколько-нибудь близких поселений.

Мы можем разбить лагерь. Это не станет концом света.

Но это означает, что мы не сможем снова заняться сексом.

Я уверена, что Трэвис никогда не ослабит бдительность настолько, чтобы заняться сексом, если он не уверен в нашей безопасности.

Я напоминаю себе, что секс не может быть нашим приоритетом. Я не настолько забыла о нашем положении.

Мы не можем провести ночь в городе, если это опасно.

Нам просто придется повременить с сексом.

Как только мы съезжаем с дороги, остаток дня проходит без каких-либо событий.

Уже поздно и темнеет, когда Трэвис говорит:

— Наверное, сегодня придется разбить лагерь.

— Ничего страшного. Может удастся найти ручей и восполнить запасы воды.

— Смотри по сторонам. Мы можем проехать чуть дальше до наступления темноты.

Он едет по старой земляной дороге, которую мы нашли — она ведет в нужном направлении и позволяет нам оставаться под прикрытием леса. Я всматриваюсь сквозь деревья, но последние проблески солнца заслоняются холмами и лесом, так что я не могу видеть далеко.

Примерно через пятнадцать минут я дотрагиваюсь до руки Трэвиса.

— Смотри. Вон там. Это подъездная дорожка? Может, там хижина или типа того.

Невозможно знать, ведет ли она к чему-то, но там определенно есть поворот от дороги.

Трэвис медленно подъезжает, затем пожимает плечами и поворачивает.

— Можно и проверить.

Земляная дорожка ведет к хижине, как я и надеялась. Хижина крохотная и разваливающаяся, а также очевидно пустует.

— Что думаешь? — спрашиваю я.

— Не знаю. Можно посмотреть. Не очень безопасно, но лучше, чем спать под открытым небом.

Внутри хижина такая же потрепанная, как и снаружи. Тут никогда не было туалета или какого-то водопровода. Даже электричества не было. Но бревенчатые стены выглядят крепкими, и тут имеется старый сундук, который Трэвис может пододвинуть, чтобы забаррикадировать дверь.

Он начинает расслабляться только тогда, когда видит, что тут есть самодельные деревянные ставни, которые можно закрыть изнутри и запереть два маленьких окна.

— Должно быть, кто-то жил здесь какое-то время после того, как дело приняло дерьмовый оборот. Иначе зачем делать эти ставни? — он закрывает одно окно и одобрительно кивает. — Это сгодится. Не так надежно, как спать на втором этаже, но сгодится.

— Ладно, хорошо. Ну, не запирай нас здесь, пока не поедим и не сходим в туалет.

Мы заносим внутрь самые важные наши припасы (просто на тот случай, если ночью кто-то будет проходить мимо и угонит джип), затем тихо ужинаем консервированной кукурузой, стручковой фасолью и тунцом. Все это холодное, поскольку Трэвис не хочет рисковать и разводить костер, но мы смешиваем все вместе с солью, перцем и острым соусом, так что получается неплохо.

Затем мы идем в туалет, чистим зубы и немного моемся из бочки снаружи хижины, в которую собирается дождевая вода.

— Когда я забаррикадирую нас, будет абсолютно темно, — Трэвис занимается вторыми ставнями. — Лучше зажги парочку свечей.

Я так и делаю, пока он баррикадирует дверь.

Когда та оказывается заперта, тут становится странно. Темно. Изолировано. Вокруг только стены и трепещущие свечи.

На двуспальной кровати лежит голый матрас, так что я расстилаю наш спальный мешок поверх него. Пару дней назад мы взяли из одного дома запасное одеяло, так что можно накрыться им.

Я стою в центре комнаты.

Трэвис подходит и встает передо мной. Его запах довольно ощутим, поскольку нам не удавалось помыться со вчерашнего дня. Его лицо окутано тенями, черты кажутся более резкими и сильными.

— Ты в порядке? — мягко спрашивает он.

Я дотрагиваюсь до его груди поверх футболки.

— Лейн.

Я не уверена, что он имеет в виду, произнося мое имя вот так. Может, это вопрос. Может, предупреждение. Может, хрип облегчения.

— Мы в безопасности? — спрашиваю я.

Он колеблется лишь на мгновение.

— Думаю, вполне в безопасности.

— Достаточно безопасно, чтобы…

— Ты хочешь? — его дыхание учащается. Я очень отчетливо это слышу.

Я поднимаю руку к его подбородку, чувствуя ладонью грубую щетину. Это ощущение провоцирует нечто глубинное и первобытное.

— Да. Хочу.

Я думала, может, он будет действовать медленнее, поскольку узнал, что вчера был мой первый раз. Я думала, может, он будет осторожничать.

Это не так.

Он протягивает руки и подхватывает меня, так что мне приходится ухватиться за его шею. Мои ноги обхватывают его талию, пока он несет меня к старой кровати.

Матрас тонкий и не очень хорошо пахнет.