Последний проблеск света (ЛП) - Кент Клэр. Страница 4

Мертвого мужчину послали предупредить, и теперь он никогда туда не доберется.

Я могу попробовать доставить это самостоятельно, но маловероятно, что я переживу дорогу до Форт-Нокс.

Мои внутренности снова бунтуют. Я слишком быстро съела те персики.

— Черт, — мое восклицание слишком громкое и эхом разносится над пастбищем мертвой травы справа от меня и над наполовину вырубленным лесом слева.

Будь здесь Трэвис, он помог бы мне добраться до Форт-Нокс и доставить это сообщение.

Это моя первая мысль.

Я еще не призвала в себе волю сдвинуться с места, когда слышу двигатель. Рев становится громче, а значит, приближается.

Я застываю.

Мне надо убежать в леса и спрятаться там.

«Машина» — значит «человек», а «человек» — значит «опасность».

Но за весь день я не видела на дороге другие транспортные средства.

И маленький назойливый голосок в моей голове продолжает повторять, что Трэвис направляется туда же, куда и я. Он может даже выбрать ту же дорогу.

Может, он нашел машину.

Может, он остановится и еще раз спросит, хочу ли я к нему присоединиться.

На сей раз я могу дать другой ответ.

Я еще не приняла решение, когда вижу приближающийся старый пикап и слишком поздно понимаю, что это не Трэвис.

Автомобиль странно виляет по мере приближения. Внутри четыре человека, и они орут из открытых окон, останавливаясь возле меня.

Я испытываю лишь небольшое облегчение, видя, что одна из них — женщина.

Это не признак того, что мужчины не представляют опасности.

Я поднимаю пистолет.

— Эй, юная леди, — произносит один из них заплетающимся языком, высунувшись из заднего окна. — Что такая красотка, как ты, делает тут одна?

Остальные непристойно гогочут.

Я смотрю на широкое небритое лицо и понимаю, что тут происходит.

Они пьяны. Все они.

— Воу! — говорит водитель, улыбаясь мне из окна. — Опусти пистолет, милая. Мы все хорошие ребята. Нашли этот грузовик. С ключами и со всем. Нашли холодильник, полный пива и всякой еды. Просто катаемся в свое удовольствие. Можешь поехать с нами, если хочешь.

— Нет, спасибо, — теперь я целюсь уже в водителя.

— Не стоит оставаться тут одной, — говорит первый тип. — У нас тут найдется место для тебя.

— Нет. Спасибо.

Теперь я дышу немного легче. Не таких гадких мужчин я боюсь сильнее всего. Они не те, кто примыкает к стадам и силой прокладывает себе путь по миру, насилуя, грабя и убивая по своему хотению. Я вижу это на их лицах.

Но они пьяны. А пьяные мужчины, особенно в группе, сделают такое, чего не совершат трезвые.

Я не опускаю оружие, хотя рука уже дрожит от усталости.

Я собираюсь сказать им ехать дальше, и тут слышу приближение еще одной машины. Мое сердце ухает в пятки. Мужчин в двух машинах я не смогу контролировать так, как мужчин в одной. У меня могут быть проблемы.

Настоящие проблемы.

Другой автомобиль настигает нас прежде, чем я решаю, что делать. Это джип Вранглер старой модели. Я тупо смотрю, как он останавливается, и на дорогу выходит мужчина с дробовиком.

Трэвис. С его непокорными волосами, неулыбчивым лицом и безрукавной футболкой.

И с дробовиком.

Мне стыдно признаться, но я почти скулю от облегчения.

— Что тут происходит? — требует он, располагая оружие у плеча и целясь в грузовик.

— Подумал, что хорошенькой леди нужна помощь, — говорит водитель с нелепой улыбкой.

Трэвис издает грубый гортанный звук и подходит, чтобы распахнуть дверцу с водительской стороны.

— Убирайтесь.

Пассажиры машины тупо смотрят на него.

Он показывает дробовиком.

— Убирайтесь!

— Не вреди им, — пошатываясь, я подхожу ближе к нему. — Они просто пьяные. Они не собирались мне вредить.

Вопреки облегчению от его неожиданного появления, я пугаюсь из-за жесткости в его голосе и лице. Внутри меня все до сих пор кричит, что Трэвис — достойный мужчина, но я видела, как достойные мужчины совершают ужасные поступки. Пару лет назад я помогала охранять периметр города, и мужчина, которого я знала и которому симпатизировала, застрелил и убил странника-оборванца, который продолжал приближаться, хотя было ясно, что бедняга не вооружен и вообще не в себе.

Вещей, которые я всегда принимала как должное (например, то, что нормальные люди будут вести себя нормально), теперь нельзя ожидать по умолчанию.

Трэвис меня игнорирует.

— Выметайтесь!

На сей раз его тон достаточно повелевающий, чтобы пассажиры машины подчинились. Они все вываливаются из пикапа и собираются группой на обочине.

Трэвис наклоняется в салон, выключает двигатель и выдергивает ключи. Затем бросает ключи далеко на пастбище в стороне от дороги.

Пьяные тупо смотрят на него.

— Ключи там, — произносит он так, будто разговаривает с непослушными детьми. — Идите и ищите.

Трое бегут за ключами, но водитель выплевывает:

— Это наше. Ублюдок, — он неуклюже замахивается.

Трэвис почти небрежно ударяет его прикладом дробовика.

Мужчина падает на асфальт и что-то лепечет.

Мои руки потеют так сильно, что пистолет выскальзывает из хватки, так что я убираю его в кобуру. Меня накрывает неожиданная волна тошноты. Я дергаюсь и сгибаюсь пополам, пока желудок сокращается рвотными позывами. Меня тошнит на обочину. Персиками, которые я съела ранее.

Трэвис просто наблюдает за мной. Когда я выпрямляюсь, его глаза пробегаются вверх и вниз по моему телу, может, ища травмы.

— Ты пострадала?

Я качаю головой.

— Они просто очень пьяные.

Теперь они не представляют угрозы. Я вижу, что трое все еще бродят по пастбищу и ищут ключи.

Они наверняка протрезвеют к тому моменту, когда найдут их.

Выбросить ключи было очень хорошей идеей.

Жаль, что я сама до такого не додумалась.

Трэвис кивком головы показывает на джип, на котором он приехал. Я знаю, что он говорит. Он говорит мне садиться в машину. Он даже не произносит слова. Лишь совершает легкое движение головой вбок.

Я колеблюсь лишь несколько секунд.

Ранее сегодня я совершила ошибку, когда отказалась от предложения Трэвиса путешествовать вместе. Я не собираюсь повторять эту ошибку. Даже если позднее он принудит меня к сексу в обмен на защиту (такова реальность женщин в этом мире), я могу с этим справиться.

Я забираюсь на пассажирское сиденье его джипа. Тут два места и крыша, но дверей нет. Намного комфортнее, чем в мотоцикле.

— Ты следовал за мной? — спрашиваю я, когда он забирается на водительское место.

— Я же сказал. Мы направляемся в одно место. Это самый короткий путь, который избегает шоссе и городов.

— Где ты нашел этот джип?

— В городе ранее. В чьем-то гараже. Я ездил на старой развалюхе, но это лучше и подойдет для бездорожья.

— В мотоцикле закончился бензин, так что мне все равно нужна была новая машина. В том грузовике я нашла консервы и воду. Часть я взяла себе, но там есть еще, я не смогла унести.

— Покажи мне, — он переключает передачу и подъезжает к грузовику.

Я подвожу его к бутылкам воды, и он хмыкает — я так понимаю, в знак одобрения. Я до сих пор не видела, чтобы этот мужчина улыбался.

Я освобождаю свой рюкзак от еды и воды, а Трэвис хватает остальные бутылки воды из грузовика. В багажнике джипа у него лежат протеиновые батончики, домашняя вяленая оленина. Еще больше бутылок с водой. Необходимые вещи для разбития лагеря. Еще оружие.

Этот мужчина знает, что делает.

Я на мгновение колеблюсь, затем достаю из сумки упаковку влажных салфеток. Я кладу их вместе с остальными припасами, а также выкладываю солнцезащитный крем и бинты, которые нашла пару дней назад в доме.

— Ты проверила мертвого парня? — спрашивает Трэвис.

— Он мертв.

— Знаю, но ты проверила, нет ли у него чего-то полезного?

— О. Нет, — я снова чувствую тошноту, думая о последних моментах жизни этого мужчины. В руке я все еще держу записку.

Трэвис тратит минуту на осмотр тела мужчины и возвращается с маленьким пистолетом, который кладет с остальным оружием в багажнике джипа.