Спецназ Красного Герцога (СИ) - Чекмарев Владимир Альбертович "Сварог". Страница 30

Был найден стряпчий имевший доступ в королевскую тюрьму и был найден тюремщик любивший золото, больше, чем свои служебные обязанности, после чего стряпчий был допущен в камеру к графу и имел с ним беседу, о результате которой мне было доложено следующее... Сеньор Пастес должен был вручить графу в обмен на вексель солидную сумму в золоте, но ростовщик решил получить прибыль по полной и порвав вексель, натравил на графа своих слуг (граф был в обличии торговца), де Вард сорвал со стены старинный меч и приняв бой вырвался на улицу и направился в порт за помощью на судно на котором прибыл, но в порту был опознан де Боуром и арестован, а когда в Королевскую стражу прибежал Пастес и поднял скандал, начальник стражи плюнул и отправил де Варда в Мадрид, пусть там коллеги головы ломают. И де Боура кстати отправили в Мадрид вместе с де Вардом, хотя сначала он проходил по линии Святой инквизиции, (его сдала любовница, сообщившая в инквизицию, что у ее сожителя имеется сатанинская книга и протестантский крест), но книга оказалась невинным сборником греческих эротических стихов с наивными иллюстрациями, а вот крест оказался не гугенотским, а и вовсе золотой епископской панагией, проходящей по спискам похищенного при странном пожаре епископского дворца полгода назад. И де Боура так же отправили в Мадрид по линии расследования королевской стражи. Так что у нас было выстроено три фигуранта, одного из которых надо было выручать, а двух других - сактировать (как говаривал товарищ Старший майор государственной безопасности). Золота у нас было достаточно, а времени еще больше, так как судебные жернова в Испании, двигались очень медленно.

<a name="TOC_id20249101"></a>Глава 39. Вот какие славные обычаи в Кастилии

Во всех кабачках Мадрида распевали песню из нового спектакля Королевского театра 'Пираты Мейна' , под авторством нашего старого друга, Московитского композитора Вольдемара Качессоффа. Песня была про испанских моряков, ловящих английских пиратов, и каждый куплет заканчивался припевом: 'Вот какие славные обычаи в Кастилии'. Пьеса была запрещена церковью, так как в одной из сцен участвовали московитские ушкуйники, с изображением языческого бога Перуна, что епископ посчитал ересью. К счастью композитора, инквизиции было не до него, ибо инквизиторы усердно раскручивали тайное общество Маранов, что было гораздо интереснее и прибыльнее, чем возня с театром. Композитора посадили только под домашний арест (так как его пьеса понравилась самому королю), но была еще одна загогулина в этом деле... Тут опять всплыл сеньор Пастес, который обвинил композитора в неуплате долга, по явно поддельному векселю, причем долг был равен сумме полученной автором за пьесу, а это были, худо-бедно, восемнадцать тысяч двойных дублонов. Историю про композитора, нам рассказал никто иной, как д`Артаньян, которого Портос встретил на Гран-Виа, где выбирал себе осередную роскошную перевязь. д`Артаньян вернулся на службу в охрану королевы и снова привез в Мадрид письмо ее брату, королю Испании, но на этот раз и от королевы, и от короля, но никак не мог получить аудиенцию, ибо тот самый Пастес оказался оплатить предъявленный вексель, а без хорошей взятки, прорваться хотя бы на малый прием в Эскуриале, было не реально. Мы собрались у нас и открыли совет... И я, выслушав несколько идей и предложений своих друзей, предложил попробовать 'потрогать за вымя' ростовщика, и изъять у него украденные у наших друзей деньги, но сделав постное лицо, сказал, что возможно благородным дворянам невместно этим заниматься, но получил бурное отрицание данной невместности, причем Шарлотта даже обнажила кинжал (почему-то она весьма недолюбливала ростовщиков).

Операция я разделил на три стадии... Экспроприация ростовщика, ввод д`Артаньяна на Малый королевский прием, спасение де Варда, ну и попутно спасти нашего друга композитора. Мадридская резиденция сеньор Пастеса находилась в пригороде Мадрида на не особо оживленной улице и что немаловажно, были у особняка и 'черные ворота' выходящие в совсем пустынный переулок. В этом переулке, д Артаньян и Портос, переодетые возчиками, увлеченно чинили рваную упряжь у фургона запряженного четверней. С их переодеванием и гримом конечно был ряд забавностей... Мы с Миледи конечно не стали светить свои магические способности, а сделали вид, что наносим на лица мушкетеров макияж, хотя накладывали аватары и кафтаны возчиков что мы им дали, было нанесено заклятие 'обтекания взглядом', то есть с расстояния больше десяти шагов их никто кроме нас не видел, так, максимум размытые силуэты. Оставив мушкетеров скучать в переулке, мы с Шарлоттой, приняв личину стражников инквизиции, вошли в дом ростовщика с парадного входа. Всех встречных слуг, мы естественно одаривали заклинаниями оцепенения и подчинения. Сам ростовщик заперся у себя в апартаментах, где пересчитывал очередную добычу. Когда мы бесшумно открыв двери заклинанием 'Железной ветки' вошли туда, то я услышал из открытой секретной дверцы бормотание, до боли напомнившее речи 'скупого рыцаря'. Синьор Пастес стоял у открытого сундука и пересыпал из ладони в ладонь золотые монеты, приговаривая и причитая. Мы не стали рассусоливать, Шарлотта наложила на него заклятие и мерзавец нам много чего рассказал и написал по нашей 'просьбе'. В его тайной комнате было девять сундуков, один с векселями, три с драгоценностями и пять с золотыми монетами. Не все эти сокровища были его, он оказывается входил в тайное Кубло ростовщиков и работорговцев, охватывающее своей сетью несколько стран от Испании до Магриба и даже Турции. Помимо работорговли и финансовых афер, они давали секретные ссуды высшим дворянам и даже монархам. Кстати нынешнему королю Испании, они тоже давали ссуду, когда он еще был инфантом. У ростовщика был даже заветный перстень, по которому он мог в любой момент придти во дворец. Мы еще какое-то время с ним повозились, подредактировав его признания в шпионаже в пользу Британии, добавили к ним написанное его же рукой покаянное письмо герцогу Альбе, где была отмечена невиновность де Варда и Вольдемара Качессоффаи где было сказано, что он передает все неправедно нажитое герцогу, а сам мучимый совестью накладывает на себя руки, убив себя ядом что мы ему и устроили, с помощью бокала старого Хереса и порции некоего порошка из одного из хитрых колец Миледи, так что умер и не заметил. Ведь от ее яда нет противоядия.

Слуги находящиеся под заклятьем подчинения вытащили к черным воротам четыре сундука с монетами и один с драгоценностями, а заряженный определенным образом управитель отправился с признательными документами к герцогу Альбе, который помимо того, что был Главным королевским охранителем, был еще и Председателем Антибританской Хунты, так что герцог воспринял все очень заинтересованно, особенно после того, как управитель показал ему вход в секретную комнату, после чего переставился (заклятием отложенной смерти Миледи владела в совершенстве).

Золото мы поделили почти по честному... по сундуку Портосу с д Артаньяном, остальное нам (из своей доли мы отложили для де Варда золото зажиленное у него покойным ростовщиком и естественно церковную десятину), ну а драгоценности пошли естественно нашим графинюшкам. Мушкетерам же мы настоятельно посоветовали не светить свое богатство с чем они согласились. Портос сказал что не хочет чтобы ему еще больше завидовали, а д Артаньян сказал, что в бедной Гаскони его итак считают Крезом, так как он начал восстанавливать Артаньян, так что аккуратные траты капитана мушкетеров из свиты королевы бросаться в глаза не будут, хотя он как честный человек должен заметить, что графВольдемар фон Штоф барон дю Марье платит гораздо больше, чем королева.