Это было жаркое, жаркое лето - Князев Алексей. Страница 140

— Что ж, вопрос законный, — согласился Чиж. — Удовлетворяю твое любопытство… Кстати, предлагаю сразу перейти на «ты» — надеюсь, возражений не имеется? — Таня усмехнулась:

— Как будто мое несогласие может что-то изменить.

— А вот тут-то вы и ошибаетесь, гражданочка. Мы ведь люди вежливые, не какие-нибудь воры или насильники. Вот вам, кстати и ответ на вопрос. — Чиж произносил все нарочито спокойным, тихим голосом, чтобы успокоить девушку, и кажется ему это удалось — она стала смотреть менее испуганно.

— Зачем же вы тогда пришли? — спросила она уже даже с некоторым интересом.

— Ты ведь работаешь секретаршей у Мышастого? — ответил вопросом Александр.

Тут Таня вновь испугалась, и теперь уже по-настоящему, гораздо больше, чем несколькими минутами назад. Первой же ее мыслью было, что шеф все же заподозрил ее в том, что она узнала о содержании кассет — точнее той, страшной, ведь «ее» кассета по сравнению с той являлась просто баловством, — и прислал этих молодчиков, чтобы они с нею расправились. А если они узнают еще и о том, что она сделала дубликаты… Таня вспомнила про утюг и испуганно сжалась:

— Я… Вы что, пришли от него? — Она ожидала ответа со страхом.

— Неужели ты так боишься своего шефа? — удивился Александр. — А, Таня? Тебя ведь Таней зовут, правда?

— Мы вроде не знакомы, — растерялась девушка.

— Ну что ж, сейчас мы это упущение и исправим. Меня зовут Сашей, а его Сергеем. — Чиж кивнул на друга, который вежливо поклонился. Он все так продолжал стоять напротив сидящей пары. — Ну так что, Танечка?

— Я… я не боюсь, — весьма неубедительно начала та. — Просто я… — Она не знала, что бы ей придумать для оправдания испуга при упоминании имени своего шефа. — Я… я не знаю, как вам все объяснить, — наконец растерянно призналась девушка.

— Танечка, а ведь врать нехорошо, тебя в детстве, небось, такому учили? — Чиж весело посмотрел ей в глаза. — То, что она так боялась своего патрона, являлось хорошим признаком, говорящем о многом. Возможно она в чем-то перед ним провинилась. В любом случае, с ней теперь было гораздо легче договориться, чем если бы она стояла за него горой. Только сейчас Чиж, еще не до конца доверявший Тане и незаметно для девушки контролировавший каждое ее движение, смог, наконец, немного расслабиться. — Кстати, Сергей, будь другом, погляди, где там букетик — я его в коридоре выронил. Красивой девушке — красивые цветы, — пояснил он Тане и она слегка зарделась от его незамысловатого комплимента.

Когда в комнату вернулся Сергей с букетом цветов и передал его Александру, тот встал и принялся озираться по сторонам, поглядывая на часы.

— Вспомнила! — обрадовалась Таня. — Ты тот самый влюбленный, что крутился возле стоянки, верно? Вот тогда-то вы и имя мое узнали, и проследили за мной, да?

— Поставь куда-нибудь, чего зря добру пропадать. — Чиж передал ей букетик. — Вот видишь, Танюша, ты, оказывается, очень наблюдательная девушка и умеешь мыслить логически. А с умной женщиной и поговорить приятно. — Чиж нарочно сыпал комплиментами и дальше, видя, как благотворно действуют они на молодую женщину — она расцвела еще больше. А с другой стороны, все им произносимое действительно соответствовало истине, поэтому ему совсем не приходилось кривить душой. — Я думаю, мы найдем с тобой общий язык, и ты поможешь нам в одном нелегком деле.

— А в чем я вам должна помочь? — спросила Таня, найдя вазочку и отправившись на кухню набрать воды.

Чиж, проследовавший на всякий случай за ней — все-таки доверять девушке до конца было еще рановато, — посмотрел, как она набирает воду, пристраивает цветы, и вернулся вслед за Таней в комнату. Они опять присели на диван, Сергей присел в кресло возле, и Чиж, какое-то время молча разглядыввший Татьяну и обдумывавший про себя, можно ли ей окончательно довериться, все же решился рассказать ей обо всем начистоту и попросить если не прямого содействия, то хотя бы поделиться с ним всем, что она только может знать. Ведь не пытать же ее было в самом-то деле! Хотя, откровенно говоря, еще немного, и он бы дошел и до такого. Ну, по-крайней мере, если она откажется ему помочь или поделиться секретами шефа, он найдет способ воздействия. Запугает ее похлеще этого самого Мышастого, которого она, по-видимому, очень боялась — ведь нельзя было допустить, чтобы она их выдала… Чиж определился окончательно. Глядя Тане прямо в глаза, он тихо произнес:

— Хорошо, Танюша, сейчас я расскажу тебе все, от начала до конца, и тогда ты сама решишь, стоит нам помогать, или нет. Я думаю, выслушав мой рассказ, ты простишь нам и нападение на твою квартиру, и свой испуг, и то, что мы за тобой следили. И если ты осталась нормальным человеком, несмотря на то, что работаешь у самого настоящего бандита, то сумеешь сделать правильные выводы, я в этом не сомневаюсь.

Выслушав такое предисловие, девушка просто молча кивнула головой, окончательно убеждаясь, что ребята, вроде, неплохие, а привела их сюда, к ней, наверняка какая-то беда.

Уж, по-крайней мере, они явно не пришли от Мышастого, которого она теперь не просто тихо ненавидела, как раньше, а уже смертельно боялась…

А Чиж, достав фотографию Оли, начал свой невеселый рассказ, наблюдая за реакцией внимательно слушающей девушки.

И видя, что услышанное не оставляет ее равнодушной, что по мере его продвижения до сути дела, по которому они навестили ее таким хамским образом, на ее лице проявляются все те переживания, что испытывал он сам, Чиж понял, что избрал верный путь… А рассказал он абсолютно все и намеренно подробно, от самого начала его знакомства с Ольгой, о том какая она веселая и жизнерадостная, какая добрая и красивая, никому и никогда не причинившая зла девушка, как они любят друг друга, как она неожиданно пропала, поехав по злосчастному объявлению принимать участие в съемках, как они с Сергеем бросились на ее розыски, как допрашивали Майкла, как вышли на саму Таню — все вплоть до той минуты, которая сейчас отсчитывалась на часах, мирно тикающих в секции, расположенной напротив дивана…

После этого он опять молча сидел и внимательно вглядывался в ее лицо, на котором начинало проявляться какое-то понимание и, кажется, догадка о чем-то очень страшном, потому что в какой-то момент, внимательно поглядев на Олину фотографию и, видимо, утвердившись в своих подозрениях, девушка едва не заплакала, бросив на Александра сочувственный взгляд. А он намеренно не торопил Таню, чтобы та собралась с мыслями и еще отчасти потому, что чувствовал — сейчас он услышит нечто настолько неприятное и страшное для себя, что ему инстинктивно захотелось оттянуть момент, после которого он наверняка не сможет спокойно жить, потому что, Оля, быть может, даже…

— Я… — Таня наконец решилась заговорить, при этом она старательно избегала смотреть на Александра. — Я, кажется…

Я, кажется, знаю, где твоя девушка. — Еще раз посмотрев на Олину фотографию, она больше не сомневалась, что та несчастная с виденной ею кассеты, та красавица, которую таким омерзительным способом изнасиловал ее шеф, и является невестой сидящего перед ней парня, той самой Олей. Да в общем-то, по фотографии, показанной Сашей, она сразу это поняла, но ей так не хотелось в это верить…

— Так она хотя бы жива? — Чиж чуть не вскочил с дивана, с надеждой глядя на девушку и чувствуя желание немедленно расцеловать ее за такую радостную весть — ведь это самое главное, что его Оленька жива, а значит, он непременно ее найдет. Все остальное можно будет как-нибудь пережить. — Так она все-таки жива, да, Таня? Что же ты молчишь?

— Она… она жива, да, — медленно, с трудом сдерживая слезы, выговорила та. — Но, жить с тем, что с ней сделали…

— Что ты такое болтаешь? — Александр нахмурился. — Ведь если она жива — это главное. Но что? Что с ней такое? Почему ты так сказала? Что с ней такое сделали? Кто сделал? — Он схватил девушку за плечи и принялся ее трясти. — Говори же!

— Саша, постой! — Вскочивший с кресла Сергей успокаивающе положил ему руку на плечо. — Саша!.. Ей же больно!