Герой моих грез и кошмаров - Ежова Лана. Страница 15

Нет, все обойдется. Аламейский вскоре покинет город, он не станет мне мстить.

Обычно по утрам я тщательно выравниваю волосы. Приезд инспектора вывел меня из равновесия, и вчера я ходила в школу с волнистыми локонами – все еще действовало заклинание предыдущего дня. Сейчас же мои волосы закрутились неукротимыми спиральками, словно мстя за то, что лишала их естественности, выпрямляя заклинанием.

Кое-как собрав свои кудри в лохматую прическу, я отправилась в школу, толком не позавтракав. Хлоя и вовсе не смогла одолеть и чашки чая – мешали зубы, выбивающие тревожную дробь о фарфор.

– Госпожа Рутшер, я боюсь, – призналась она в сотый раз, когда мы подошли к школе.

Я тоже, Хлоя, я тоже…

Вслух же повторила банальные слова успокоения:

– Все будет хорошо.

Утешая Хлою, я желала поскорее вернуться домой. Не будь запрета покидать территорию школы, на рассвете вывезла бы сына и Лил из города. Увы, пока не найден убийца директора Вандура, это невозможно.

Наши шаги гулко разносились в пустом коридоре. Школа словно вымерла.

А ведь оставалось шесть преподавателей, которые летние каникулы предпочли провести здесь, а не навещать родственников. Так почему тут настолько тихо? Где все? До назначенного инспектором часа еще есть время, не верю, что все уже собрались и сидят в кабинете покойного директора. Неестественная тишина даже для каникул. Такое ощущение, что я иду в ловушку…

А если и правда?

– Госпожа Рутшер, наконец-то!

Скрипучий голос Снулой Рыбы привел меня в чувство. Какая ловушка? Откуда ей взяться. Я впустую себя накручиваю.

– Как вам не стыдно задерживать всех? – Госпожа Клочек поджала губы.

Темно-коричневое платье с высоким воротником до самого подбородка, будто зализанные назад волосы и полные неодобрения водянисто-голубые глаза. В руках маг-хозяйственник сжимала лейку, из которой обычно поливала цветы в школе. Она даже в моем кабинете пыталась хозяйничать, хоть я тоже маг земли и умею заботиться о цветах не хуже. Пришлось провести не одно сражение, чтобы отвадить Рыбу прочь.

Я не стала спорить, говоря, что не опаздываю, скандал мне не нужен.

– Доброе утро, госпожа Клочек. Вы прекрасно выглядите. Приезд инспектора влияет на вас положительно.

– Не говорите глупостей, госпожа Рутшер! – фыркнула женщина и, обогнав нас с Хлоей, зашла в кабинет.

Девушка прерывисто выдохнула:

– Я словно пустое место. Дела у моей семьи действительно плохи, раз даже Снулая Рыба позволяет себе пренебрежение.

– Не преувеличивай, Клочек требует неукоснительного соблюдения правил от других, себе же позволяет поблажки.

Я старалась ободрить девушку, понимая, что она права. Тяжело ей придется. Возможно, гораздо тяжелей, чем выйти замуж за нелюбимого. Для себя я вчера выяснила, что инспектор – восхитительный мужчина… В ближайшее время Хлоя наверняка влюбилась бы в него как кошка.

Пикантные воспоминания заставили полыхать стыдом лицо. Потребовалась вся моя выдержка, чтобы совладать со смущением, и смелость, чтобы переступить порог директорского кабинета.

– Доброе утро.

Инспектор чинно восседал за массивным столом. Собранный, лицо непроницаемо. Чернильно-фиолетовый камзол, черный жилет, белоснежная рубашка, в тон ей шейный платок придавали его облику дополнительную строгость. Далекий, холодный, бесконечно чужой мужчина. И почему я решила, что он начал испытывать ко мне нечто большее, нежели наведенная страсть? Наивная Джемма…

Тонкостенная белая чашка в загорелых пальцах смотрелась неестественно – им бы сейчас сжимать рукоятку кинжала или выплетать активационные жесты боевых заклинаний.

Инспектор неторопливо сделал глоток чаю и небрежно обронил:

– Доброе утро, дамы. Прошу, присаживайтесь.

Я будто очнулась и заметила присутствующих в кабинете людей: мои коллеги, градоначальник и его племянник в антимагических кандалах… Удивительно, что я сразу их не увидела.

– Если желаете, налейте чаю, – добавил Аламейский и указал на белый заварочный чайник, который окружали пустые чашки – никто не рискнул пить под стылым взглядом эмиссара короля.

– Благодарю, завтракала, – соврала я.

Из девяти стульев пять пустовало. Три напротив инспектора я проигнорировала: не хочу, чтобы он буравил меня недовольным взглядом. Что чародей не в духе, видно всем, а не только той, которая едва не стала с ним чересчур близка.

Снулая Рыба восседала по левую руку от инспектора, продолжая сжимать цветочную лейку. Рядом с ней развалился младший Грэхем, чувствующий себя привольно даже в антимагических наручниках. Третий стул слева от Аламейского занял Мартис, преподаватель основ артефакторики, сухощавый старик в очках с толстыми линзами и с щеточкой седых усов под острым носом.

Справа, сразу возле Аламейского, пустовало два стула, третий занимал провинившийся градоначальник. Его неспокойные руки нервно крутили пуговицу на траурно-черном камзоле.

Ловко меня обогнув, Хлоя мышкой прошмыгнула за спиной отца и села ближе к инспектору, точно ища у него защиты. Мне пришлось занять стул возле раздосадованного градоначальника.

– Уважаемые дамы и господа… – Инспектор сделал паузу, обводя присутствующих безучастным взглядом. – У вас наверняка возник вопрос, почему здесь не все, кто находился в школе, когда было совершено убийство.

Преподаватель артефакторики, протирающий очки большим платком, согласно закивал.

– Лучше ответьте, почему здесь я и моя дочь? Нас точно не было в школе, – мрачно поинтересовался градоначальник.

Неожиданный вопрос. Несмотря на то что Хлоя пошла против родительской воли, отец все еще ее защищал. Меня же, когда оступилась, никто не поддержал, наоборот, осудили и отказали в крыше над головой. Род артефакторов оказался принципиальнее, нежели преступивший закон градоначальник.

Противное ощущение горечи разлилось в душе.

Инспектор проигнорировал вопрос Грэхема.

– Что ж, отвечу. Я пригласил лишь тех, кто был заинтересован в смерти директора.

Вот это поворот!.. Если я удивилась мысленно, то коллеги не сдержали эмоций. Какой же поднялся галдеж! Все заговорили одновременно, перебивая соседей.

– Зачем мне убивать Вандура? – поразился младший Грэхем, звякнув кандалами.

– Я?.. Я хотела смерти господина Вандура? – воскликнула Снулая Рыба и, всхлипнув, отвернулась к окну. – Благодетеля нашей школы? Этого прекрасного человека?

– Вандур был моим другом! – возмутился артефактор. Очки в его руках мелко подрагивали.

– Мы обожали нашего директора! – со слезами в голосе добавила Снулая Рыба. – Все, кроме его негодяйки жены.

Поднявшись из-за стола, инспектор заявил:

– Мне будет бесконечно приятно открыть вам глаза на то, каким человеком был на самом деле директор Вандур.

В конце-то концов, на что он все время намекает? Достали уже недомолвки!

В дверь постучали. Высокий блондин в темно-красной униформе отряда особого назначения отрапортовал:

– Ваше чародейство, беглецы доставлены.

Беглецы?.. Они догнали Айону с Прекстоном?

– Ведите, – разрешил лорд Аламейский и цинично добавил: – Люблю драмы.

Я же смотрела на него во все глаза – и не узнавала. Холодный, бессердечный, желчный. Куда подевался вчерашний мужчина? Ироничный и в то же время человечный? Он ведь сражался с чарами страсти до последнего, лишь я виновата в том, что он на меня набросился. Но даже тогда чародей был бесконечно нежным и заботливым.

Кто этот незнакомец? Из каких темных уголков души вырвался? Или это и есть истинное лицо лорда Аламейского, эмиссара короля?

Глава шестая, в которой инспектор играет в детектива

В директорский кабинет, гордо вскинув подбородок, вошла Айона. Хрупкое телосложение, светлые волосы и невозможно большие синие глаза – воздушный дух, а не живой человек.

– Клятвопреступница! – зло прошипела Снулая Рыба. – Убила мужа, которому клялась в верности пред ликом Гармонии!