Караванщики Анвила (СИ) - Железняк Дмитрий. Страница 37

Стремительное восстание нежити ошеломило Эфита. Скелеты не имели оружия, ведь гробницу разграбили, но кости пальцев или обломки костей рук отлично резали и протыкали кожу. Ветеран лихорадочно пытался вызвать магический огонь, но ничего не выходило. Пришлось обороняться скимитаром, отрубая тянувшиеся к плоти пожелтевшие кости. Мужчина спешно отступал к выходу, а из ниш выбирались все новые и новые враги.

Эразм не мог развеять туман. Он оказался зажат в углу и, выставив перед собой посох на вытянутых руках, из последних сил сдерживал навалившихся на него двух скелетов. Ворон усиленно работал крыльями, пытаясь удержаться под низкими сводами потолка. Птица, заметив, что волшебник вот-вот не выдержит, стремительным броском ударила одного из восставших в черепушку. Ведомый инстинктом уничтожения всего живого, противник попытался достать пернатого костяшками пальцев, но ворон ловко проскользнул через плечо, атаковав следующего в затылок. Брюзгливый немедленно использовал заклинание «отбрасывающий удар». Энергетический взрыв едва не задел птицу, вспорхнувшую вверх. Мертвецов отбросило в противоположную стену, и кости рассыпались на каменном полу.

Калдор с ненавистью смотрел на то, как нордварец сражается, лежа на спине. Он смог подобрать топор и махал им, срубая обступивших его скелетов, словно тонкие стебельки, одновременно перебирал ногами, скользя по полу спиной. Туман начинал рассеиваться. Дрессировщик отстегнул дорожную сумку, что продолжала висеть на обезглавленном теле зверя, и поспешил к выходу.

Эфит в пылу сражения не заметил, как заклинатель ящеров подобрался сзади. Если бы Калдор знал, что в конечном итоге деяния ветерана и привели к смерти зубастого зверя, то непременно всадил бы ему в спину лезвие кинжала, но дрессировщик не догадался. Впрочем, ненависть вспыхнула ко всем союзникам. Проходя мимо, парень со всего маха пнул стража в подколенную ямку. Нога мужчины подкосилась и скелет налетел на него сверху.

Перешагивая через наваленные древние кости, Калдор выбрался наружу и осмотрелся. Ослябя сидел без сил, поджав ноги, и все еще сжимал в руке меч, Шахриет и Шалилун что-то ему говорили, но слушать их дрессировщик не стал. Крепко прижимая к себе сумку, он прибавил шаг и скрылся в темноте.

Остальных приключенцев спас Эразм. Заметив, что союзников вот-вот покромсают восставшие, волшебник использовал огненный луч, уничтожив большую часть мертвецов. Тех, что возились на земле прикончили Варвар и Эфит. Они лежали чуть дыша, так и не веря в то, что смогли отбиться. Брюзгливый окинул их взглядом. Тяжело вздохнул, заметив мертвую ящерицу, и, не сказав ни слова, вышел из некрополя.

Через десять минут ветеран вольного города вывел израненного Варвара, который опирался на плечо компаньона. Многочисленные порезы кровоточили. Из руки все еще струйками стекала кровь, но нордварец держался. Шалилун тут же бросился на помощь. Они с Эфитом омыли раны водой из бурдюка, а после перетянули их льняными бинтами.

— Это была последняя вода, — сообщил ветеран, когда облокотил северянина спиной о выступающую из бархана каменную стену.

— Хах, — Эразм усмехнулся в ответ, глядя на то, как железнобокий обнимал голову динозавра, заботливо уложив ее на колени. — Зато у твоего дружка теперь новая игрушка.

— Надо спешить в оазис, у мамелюков кажется есть лекарь, — не обращая внимания продолжал ветеран.

Ослябя сидел, облокотившись руками на меч, который вонзил в песок и молчал. Девушка сидела рядом, положив голову на плечо парня.

— Тогда, надеюсь, что ты умеешь ориентироваться в пустынях, умник, — Брюзгливый тоже опустился на холодный песок.

— Что?

— Осел! — вскипел Эразм. — Карта осталась у любителя ящерок. Если ты не умеешь находить путь в пустыне, то не знаю, как мы доберемся до оазиса!

— Может утром найдем какие-нибудь следы? — вмешался Ослябя.

— Может и найдем, — волшебник вздохнул, ощущая холодные порывы ветра, который способен за ночь изменить окружающий пейзаж. — А пока сходи-ка внутрь да насобирай остатки мебели и все, что может гореть. Не хочу околеть тут до смерти.

Лорд Пифарей неожиданно вспомнил, что видел этот некрополь на другой карте. Той самой, что лежала на столе торгаша-карлика. Внезапная мысль зажгла тревогу. «Откуда, Асмодей его дери, у коротышки столько мебели в шатре, если он водил с собой всего трех верблюдов?!» — думал Брюзгливый лихорадочно перебирая варианты.

Ворон внезапно взмыл ввысь и растворился в темноте. По спине волшебника пробежала колючая дрожь.

— Говорил же, что нехорошо это — мертвых грабить, — пробурчал паломник, осторожно пробираясь по коридору некрополя.

Отряд из трех мамелюков на пустынных лошадях патрулировал окрестности оазиса. Они заметили Калдора на рассвете. Но, вопреки ожиданиям, увидев их, дрессировщик круто повернул в сторону, направляясь к барханам. Черные стражи расценили это весьма подозрительным и пустились в погоню. Парень знал, что лошади не смогут идти через дюны, потому поспешил скрыться за ними. Это вполне удалось бы, но одинокий путник следовал на верблюде в этом же направлении.

Незнакомец сделал крюк, обогнав беглеца. Укрыв верблюда за барханом, он поднимался наверх, ожидая на вершине встретить дрессировщика. Завидев человека в халате песчаного цвета, накинутым на белую длинную рубаху, Калдор настороженно остановился, положив руку на рукоять скимитара. Но поясе неожиданного путника висло три кинжала, другое оружие отсутствовало. Голову и лицо покрывала светло-коричневая куфия — длинный платок, закрепленный вокруг головы шнурковым кольцом.

Человек открыл смуглое лицо, отливавшее странным синим оттенком. Подбородок и щеки покрывал темный юношеский пушок, а зеленые глаза блестели, словно два изумруда. На вид ему казалось не больше семнадцати лет, потому дрессировщик расслабился.

— Пусть пески хранят тебя, брат! — юнец поднял руку и прижал к ладони безымянный и средний палец.

— Пустыня оберегает тех, кто бесстрашен, — Калдор улыбнулся и сделал тоже самое.

Незнакомец подошел ближе и обнажил правое предплечье, показав заклинателю ящеров маленькую татуировку скорпиона. Дрессировщик поспешил продемонстрировать свою.

— Нужно спешить, — Калдор обернулся, всматриваясь в даль. — Мамелюки идут по пятам. Бросили коней…

— Тогда не буду терять времени зря, — мертвецким голосом произнес юнец.

Сталь пронзила живот дрессировщика. Острая боль сковала тело. Он повернул голову недоумевающе глядя в глаза брату-скорпиону, но в них читался лишь могильный холод. Калдор схватил незнакомца за руки в попытке задержать следующий удар.

— А-ха-ха-ха, — убийца смеялся, обнажив белые зубы.

— Кто ты такой?! — выдавил из себя заклинатель ящеров.

— Вестник смерти, — паренек выхватил второй кинжал и вонзил его между шеей и подбородком, обрекая жертву на мучительную агонию.

Черные стражи, заметив двоих на вершине бархана, прибавили шаг и оказались ближе, чем рассчитывал юный убийца. Он залез в сумку убитого и улыбнулся. После повернулся, ища глазами верблюда, но голодное животное отбрело подальше, заметив несколько колючек. Поняв, что спешное отступление может закончится провалом, юнец вынул из сумки черный камень и спрятал его под одеждой. Положил сумку с артефактом к ногам дрыгающегося в предсмертных судорогах Калдора и поднял перед собой руки, ожидая приближения мамелюков.

Глава X. Рыцарь и вор

Орден Рыцарей Меча зародился во времена первых крестьянских брожений в Эриндане, на тот момент еще являвшегося частью Таморской Империи. Постоянные набеги кочевников из Диких Степей, а также опустошительные рейды нордварцев, заставили Императора Юстиниана, прозванного в народе Эльфорезом, в спешном порядке снаряжать новые легионы.

Юстиниан вел затянувшуюся войну с эльфийскими кланами, которая беспощадно опустошала императорскую казну. Приходилось вводить новые налоги, основная тяжесть которых легла на закрепощенных крестьян. Крепостные обязывались, помимо оброка помещику, выплачивать государству тягловые сборы. Вырученные средства планировались на обеспечение дополнительных армий, но, поступая в бюрократический аппарат, они большей частью размывались, оседая в карманах провинциальных чиновников.