Следовать новым курсом - Беломор Б.. Страница 60

– И к тому же дальностью боя они превосходят тяжёлые орудия британских броненосцев, – добавил Сен-Брийё. – А про наши, дальгреновские, и говорить нечего…

– Дым на два румба! – крикнул сигнальщик.

Оба офицера одновременно вскинули подзорные трубы.

– Винтовой корвет, – определил Портер. – «Сапфир» или «Аметист», идёт в охранении. Нам с ним встречаться незачем – у корветов этого типа хода на два с половиной узла больше, чем у нас.

Коммандер не отрывал окуляра от глаза. Это действительно был британский корвет – отчаянно дымя, он спешил наперехват «Алерту».

– Поворачивать на шестнадцать румбов! – распорядился Портер. – Лиселя долой, фок и грот на гитовы, обороты до полных. Больше прятаться нечего, он наверняка нас раскрыл. Отходим к норд-осту, в сторону залива Черристон. Если что, укроемся на тамошних мелководьях.

– Эскадра ждёт на норд-весте, за мысом Дип-Крик, – напомнил командир «Алерта». Всё это время он стоял на мостике, но в беседе участия не принимал.

– Потому и идём в противоположную сторону! – Портер посмотрел на офицера снисходительно-сожалеюче, словно на сморозившего глупость школьника. – Нельзя раскрывать положение эскадры. Мы не знаем, что сделают англичане – повернут назад, к Норфолку, или продолжат двигаться на норд, к устью Потомака. А вот когда мы это поймём – тогда и будем решать, что делать дальше…

– Собираетесь дождаться, когда они увязнут в минных заграждениях, и ударить в спину?

– Это было бы неплохо, – вздохнул контр-адмирал. – Только, Эндрю, сынок, не стоит считать лаймов совсем уж идиотами. Ты, надеюсь, знаешь, как они действовали возле русской крепости… как бишь её…

– Кронштадт.

– Да, верно. Там англичане пустили по минам пароходы, набитые пустыми бочками и брёвнами, и только вслед за ними – броненосцы. Бьюсь об заклад, они и сейчас тащат с собой такие же прорыватели. Нет, надолго их мины не задержат. Вся надежда на то, что до ночи британцы не управятся, а в темноте им нанесут визит минные катера. Но уж тогда – наша очередь, сынок, с утра придётся сойтись с врагом лицом к лицу. Или ты недоволен?

– Как вы можете, сэр? – Сен-Брийё вспыхнул от возмущения. – Вы же знаете, что значит для меня эта война!

– Да, верно, ты ведь родом из Канады…

– Не просто из Канады, сэр! – коммандер говорил страстно, чем немало удивил степенного, рассудительного собеседника. – В тридцать девятом году английские ублюдки убили моего отца. Он был ранен во время боя за ветряную мельницу, но красномундирники вытащили его из груды мёртвых тел и добили штыками. Просто так – взяли и закололи, как колют свиней, сэр! И вы полагаете, что я могу быть недовольным предстоящей дракой? Да я…

Договорить он не успел. По аккомпанемент боцманских дудок по палубе застучали десятки босых пяток. Марсовые муравьями расползались по реям, повисали на головокружительной высоте, упираясь ногами в перты, втягивали назад вдоль реев лисель спирты, складками подбирали парусину. Из трубы, откинутой, как и мачты, к корме, повалили густые клубы дыма. Канонерка набирала ход, уходя от опасности.

Чесапикский залив,

корабль её величества «Шэннон»

…декабря 1878 г. 12:25 по Нью-Йорку

Дзинь-дзиннь! Дзинь-дзинь! Дзинь-дзиннь!

Третья полуденная склянка.

– Что там посудина янки?

– Повернула на норд-ост и драпает на всех парах. Передать на «Аметист», чтобы догнали?

– Незачем. Сколько идти до Норфолка, Джемис?

Флагманский штурман сверился с картой.

– Если повернём прямо сейчас – через два часа будем на траверзе форта Монро.

– Это…

– Примерно двадцать-тридцать по Гринвичу, сэр. На широте Нью-Йорка – пятнадцать-тридцать.

Адмиралу Эдварду Ингфилду было зябко в плотном суконном плаще. Хотелось спуститься в салон, приказать подать горячего грога, устроиться в кресле с высокой спинкой – и не думать об этих омерзительных янки и их плотах, обитых ржавым котельным железом.

Нельзя. Офицеры броненосца, как и «флажки» адмиральского штаба, должны видеть, что он стойко переносит невзгоды. Да и какие там невзгоды – волна едва полтора фута, пятибалльный ветер с норд-оста хоть и напитан зябкой сыростью, но вполне терпим. Закрытая акватория Чесапикского залива – это вам не океан. Вот там – да, там сейчас солоно…

– Джемис, что сегодня солнце?..

– Навигационные сумерки двадцать два тридцать по Гринвичу.

– То есть у нас будет часа два светлого времени. Очень хорошо…

Адмирал задумался.

– Передайте на «Рэйли» и «Сапфир» – пусть идут вперёд. Мы встанем на якоря милях в трёх от форта Монро, подальше от минных банок.

– Но тогда ночью мы будем в пределах досягаемости их минных катеров, сэр!

– В этой луже мы везде в пределах их досягаемости. Или вы предлагаете всю ночь жечь уголь и шататься по заливу, как лунатики?

– Нет, я…

– Вот и не надо. Что до катеров – если янки полагают, что мы не умеем читать, то они сильно ошибаются. Турки ещё в прошлом году использовали противоминные заграждения, изготовленные из рыбацких сетей, причём весьма успешно.

– Да, сэр, разумеется. На наших кораблях теперь тоже есть противоминные сети.

– То-то же, Джемис! Сети будем ставить в темноте, пусть для янки это будет сюрприз. А завтра с утра – начнём. Если, конечно, не случится чего-то более интересного.

– Вы о нападении эскадры Портера, сэр?

– Он ударит, только если будет уверен, что мы достаточно ослаблены. А значит, надо постараться создать у него такое впечатление. Но это потом, когда встанем на якоря. А сейчас…

Инглфилд обернулся к флагманскому офицеру.

– Поднять сигналы: поворот последовательно на зюйд-вест-тень-вест. Идём к Норфолку.

Пёстрая гирлянда сигнальных флажков поползла на стеньгу флагмана. Следующие за ним мателоты один за другим отрепетовали приказ, и броненосцы один за другим, медленно, словно обожравшиеся криля киты, которым лень даже нырнуть, стали поворачивать, меняя курс. Небо серое, низкое, свинцовое. С норд-оста один за другим набегают несильные шквалы, низкие волны колотятся в чёрные борта, обшитые броневыми листами, вышедшими из прокатных станов Манчестера и Бирмингема. Жирный угольный дым стелется над волнами. Его рвёт в клочья и сносит вперёд, по курсу медленно ползущих бронированных утюгов её величества королевы Виктории. Шквалы приносят с собой ледяной дождь; амбразуры корабельных казематов на «Шэнноне», «Беллерофоне», «Трайумфе» задраены, орудия, стоящие на палубах, тщательно укрыты промасленными парусиновыми чехлами, стволы заткнуты деревянными, обшитыми толстой кожей пробками. Внизу, в котельных отделениях, полуголые кочегары обливаются потом, кидая в топки лопату за лопатой превосходный – Королевскому флоту только самое лучшее! – кардифф.

Броня. Уголь. Пушки.

До Норфолка – два часа хода.

Чесапикский залив

…декабря 1878 г. Ночь

В ходе кампании 1878 года Королевский флот немало пострадал от неумения своего руководства делать правильные выводы из случившегося. И когда вице-адмирал Эдвард Август Инглфилд, кавалер ордена Бани, главнокомандующий Североамериканской и Вест-индской станциями Ройял Нэви, взялся разрабатывать планы набега на Чесапикский залив, он постарался как можно полнее учесть все ошибки, весь боевой опыт, накопленный в морских сражениях последней четверти века.

И нельзя сказать, что это ему не удалось.

Как только на воды Чесапикского залива упали сумерки, на броненосцах, стоящих на якорях в трёх с половиной милях мористее форта Вулл, обозначилось оживление. С бортов выставляли выстрелы, изготовленные из старых реев и лисель-спиртов – их собирали по всем судоремонтным мастерским и парусным судам, оказавшимся в Гамильтоне. Выстрелы застывали в горизонтальном положении, с их концов, подобно ажурным театральным занавесам, спускались в воду крупноячеистые сети. К нижним краям были прикреплены оплетённые канатами чугунные ядра, и занавеси погружались на десяток футов, создавая заслон и под поверхностью воды – от внимания вице-адмирала не укрылись, конечно, примеры использования подводных лодок в ходе войны Севера и Юга. Эдвард Инглфилд не хотел, чтобы его великолепные боевые корабли – новейший «Шэннон», заслуженные ветераны «Беллерофон» и «Трайумф», а также фрегаты «Комюс» и «Рэйли» – стали жертвой минных атак.