(не)идеальный брак (СИ) - Матрохина Дарья. Страница 15

Твою ж мать.

Сотни страниц об изменах и запрещённой страсти, но ничего про двух людей, которые заново влюбились друг в друга, уже находясь в браке. Неужели, это и вправду невозможно? Или обычно жёны настолько отчаиваются и обижаются, что уже и не жаждут своих законных супругов? Господи, почему всё настолько сложно?

Света бродит по квартире до самого утра, смотрит в окно, словно выискивая там огни знакомых фар, и умудряется задремать, свернувшись клубком на диване. Её будит скрежетание ключа в замке и очередная ругань мужа, опять ткнувшегося во время разувания лбом в низко расположенный крючок. Новая мебель великолепно выглядит, но вот в плане удобства к производителям есть ряд вопросов.

— О, ты сегодня дома? — удивлённо спрашивает он, замерев в дверях гостинной. — Может, тогда посмотрим фильм или погулять сходим?

— Надо поговорить, — давя поднимающуюся в душе радость, ровно произносит Света. — Это очень важно.

— Ладно, — жмёт плечами муж и вешает куртку на крючок. — Ты уже позавтракала или вместо этого как следует поспала? Было бы здорово, ты в последнее время плохо засыпаешь, кружишь и кружишь по квартире, погружённая в свои мысли. Обдумываешь что-то важное или просто мысли голову мнут?

— Оба варианта верны. Попьём чаю?

— Конечно. Ставь чайник, я потом займусь заваркой.

Пока мужчина тщательно отмывает руки своим любимым мылом с запахом лимона, Света на автомате наполняет чайник и поправляет шторы. У них неплохой дом, который, силами обоих, с каждым днём становится всё уютней, хорошая семья, отличное понимание чувств и желаний друг друга… стоит ли всё это ломать? Она встряхивает головой, отгоняя сомнения. Им нужно поговорить о том, что происходит, прямо сейчас, пока беспокойство о мелочах и глупые подозрения ещё не захватили её с головой. Потом, когда Света — или Димик — примет решение, будет уже поздно что-либо обсуждать.

— Ну, я готов, — появившись на кухне, извещает муж. — О чём пойдёт речь?

— О нас.

— Так… — он опускается на видавшую виды табуретку, непонятно как снова оказавшуюся тут, ведь вещь была уже давно отправления доживать свой век в гараж. Видимо, Димик принёс её домой, то ли желая сохранить, то ли… — Я знаю, что всегда был не слишком хорошим мужем, но не надо меня пугать, ладно? Просто скажи прямо, чего не хватает или где слишком много, я разберусь. Если получится, сразу, нет — приложу все усилия и сделаю как надо позже. Ты ведь скажешь прямо, правда?

— Я… — «в твоей жизни слишком много другой женщины и слишком мало меня»… — Я и сама не уверена до конца, почему ощущаю себя покинутой. Ты можешь… сказать мне, как планируешь поступать дальше?

— О чём ты?

— Ты хочешь сохранить наш брак?

— Конечно. Что за глупые вопросы вообще? — он хмурится, слыша звонок, с которым выключается закипевший чайник, поднимается и принимается за дело. В руках этого мужчины обычная трава превращается в шедевр, отдающийся теплом внутри с первого же глотка. Света жмурится от удовольствия, почти обжигается, но снова делает несколько больших глотков подряд. — Я хочу прожить жизнь именно с тобой. А ты хочешь быть со мной?

— Я… не знаю. Это всё так сложно, я никогда не думала всерьёз о том, чтобы уйти… — Света врёт. Разумеется, она думала о разводе множество раз те три года, которые он провёл на диване. Мысли о переезде обратно к родителям посещали её и после раскрытия его измены, но… разве это важно, если можно соврать и муж, даже если всё понимает, всё равно сделает вид, что верит? — У нас никогда не было «идеальной семьи», из-за проблем молодожёнов, потом — из-за недостатка денег, теперь — из-за твоей постоянной ночной работы…

— Я могу больше не брать вечерние и ночные заказы, если это тебя успокоит.

— Правда?

— Да. Я хочу сделать тебя счастливой. Привнести в твою жизнь столько радости, сколько это вообще возможно. Если ты согласишься всегда быть рядом даже в трудные и ужасные времена, мы справимся и в итоге станем настолько независимы и счастливы, что будет странно и вспоминать о сегодняшнем разговоре.

— Эм… ладно. Давай попробуем.

— Знаю, ты не уверена в происходящем, — он отодвигает свою чашку и протягивает руки, через весь стол накрывая её ладони своими. Горячая чаем кожа почти обжигает, но это всё равно приятно, Света жмурится от удовольствия. — Всё происходит слишком быстро, но… нельзя больше ждать. Ещё несколько дней и мы можем навсегда остаться в этом крохотном «посёлке городского типа», который его жители по старой памяти упрямо продолжают величать «городом», и тогда ты будешь обречена до самого последнего вздоха шить сраные сеточки и бестолковые, дешёвые вещи, надеясь, что завод не рухнет и завтра у тебя ещё будет работа. И даже став старшей смены, всё равно ощущать себя куском дерьма. Которое я буду убирать из труб богатых уродов за три копейки. Это не наша судьба, мы достойны большего. Ты — прекрасная женщина, с невероятной фантазией, ты рисуешь и шьёшь прекрасные вещи, достойные великих людей. За это должны платить огромные деньги, а не те копейки, которые, кривясь, откалывает от общих сумм твоя сменщица в ателье. Она получает девяносто процентов от заказов просто потому, что сидит на заднице, это нечестно и неправильно.

— И ты прямо-таки знаешь, как это изменить? — Света кривит губы. Она и сама в курсе, что уже давно должна получать больше. Но как можно жаловаться, если её зарплата и так почти в два раза выше, чем в среднем по городу… по «посёлку городского типа», если уж говорить, как положено. — Уволиться отовсюду и начать «искать себя» и «идти за мечтой»? А на что мы будем жить?

— Давай купим тебе всё необходимое, повесим объявления, что ты шьёшь на дому. Ты безумно талантлива, сможешь на этом подняться. И когда мы переедем, ты легко сможешь найти новых клиентов…

— Стоп, что?

— А я ещё не говорил? Мне предложили работу, в областном центре. И я уже согласился…

Глава 7

Света молчит, вообще не уверенная, стоит ли что-либо говорить. Димик отпускает её руку, поднимается, наливает себе ещё чаю. «Значит ты и не собирался от меня уходить, а та сучка была просто развлечением?» — рвётся у женщины, но она держит себя в руках.

— Ты даже не посоветовался? — наконец спрашивает она. — Не уточнил, хочу ли я переезжать? А если я решу остаться?

— Это не проблема. Туда ехать всего два часа, мы можем пока остаться в этой квартире, а потом, когда подберём другую, перебраться сразу со всеми вещами, чтобы не таскаться без конца по съёмным углам.

— И всё же ты даже не заикнулся об этом. А если бы я сегодня не начала этот разговор, ты бы… просто начал туда кататься?

— Я думал о том, чтобы спросить, но… ты так уставала, а им настолько срочно понадобился работник, что… это хорошие деньги для нашего региона. И не так далеко, чтобы требовалось оставаться на ночь. Я буду приезжать к десяти.

— Тебе всё равно следовало это со мной обсудить.

— Зачем?

— В смысле «зачем»? Я твоя жена!

— У тебя и так достаточно проблем, чтобы думать ещё и о моей работе. В конце концов, я порой на несколько дней пропадал, когда подворачивалась халтура, ты и слова не говорила против. Чем эта ситуация отличается?

— Я не… — она замирает, сама не в силах понять, с чего вдруг так разъярилась. — Я не знаю. Мне просто обидно, что такое важное решение ты принял в одиночку.

— Милая, я думаю о тебе и учитываю твои интересы вне зависимости от того, обсуждаем ли мы происходящее. Тебе не нужно постоянно участвовать в моей работе, чтобы знать, что я работаю на наше общее благо. Это нормально, когда у каждого есть личное пространство, не пытайся уследить за всем сразу. Сконцентрируйся на собственной жизни и желаниях, которые уже давно хотела осуществить, — он замолкает, осторожно гладит пальцами её собранную в кулак ладонь, смотрит снизу-вверх, словно собака. — Я люблю тебя, — добавляет мужчина. — Очень сильно люблю. Даже словами не описать, насколько. Это сильнее меня и всех моих эгоистичных желаний, понимаешь? Твоё счастье превратилось в мою жизненную цель и…