(не)идеальный брак (СИ) - Матрохина Дарья. Страница 38

— …и вот так мы и оказались в столице. Спустя несколько лет и тысячи километров пути по российским дорогам, — заканчивает свою историю Света. Николай, который до этого момента внимательно слушал, не выглядит так, словно находится здесь и сейчас. Но она не торопится его тормошить, позволяя побыть ещё немного в воображаемом мире, разу уж мужчине так хочется посидеть в кафе с пустыми глазами. — Дима устроился в Министерство Экологии в какой-то новый отдел, организует субботники и Дни Переработки, бегает со своей командой в марафонах и вообще заботится о «планете, которую…

— … «мы оставим нашим детям», — улыбается пришедший в себя Николай. — Да, я слышал, о нём сейчас все говорят. Всё-таки новое имя в политике, а уже такие результаты: район буквально на глазах стал чище и опрятней, исчезли бомжи и наркоманы, проститутку в последний раз видели ещё до начала его работы.

— Вы встречали на работе? — удивляется Света. — Странно, он ничего мне не рассказывал…

— Мы случайно столкнулись несколько раз, но не по работе. Моя компания собирается заняться переработкой трёх типов пластика и нужна была консультация. Ведь Дмитрий Алексеевич сейчас вплотную подобрался к тому, чтобы взять в свои руки вывоз мусора всего района, а место под завод нам выделили именно там. Сотрудничество жизненно необходимо, хотя… я до последнего не узнавал его, только сейчас, когда Вы сказали… сразу понял, о ком идёт речь и сразу сообразил, почему он всё время казался мне настолько знакомым. А вот оно как… Как Вы вообще?

— Неплохо. Собираемся взять квартиру в ипотеку и шить можно будет…

— Я не об этом… — мужчина улыбается, и от глаз его по лицу скачут тёплые лучики морщин. — Как Вы, именно Вы, Светлана? Мы столько не виделись, однако я сразу узнал Вас. По походке и непринуждённой привычке размахивать руками, если в них ничего нет. Это показалось мне очень милым ещё в первую нашу встречу. Кстати, как Ваши ладони?

— Отлично. Спасибо за помощь тогда, руки — мой рабочий инструмент, он не должен был пострадать, — она открывает ладони их тут же обнимают чужие горячие пальцы. — Спасибо.

— Я бы рад помочь кому-то, кто был от чистого сердца помочь мне самому, — смотря друг другу прямо в лицо, сложно сохранять самообладание. Света не выдерживает: отводит глаза, вынимая руки из чужой хватки и, несмотря на бешено стучащее сердце, доедает последний кусочек пирожного почти без тряски пальцев. — Кстати, о помощи… — она замирает, снова попав в ловушку его взгляда. — Светлана, я слышал от Вашего мужа, что Вы шьёте на заказ и видел несколько работ.

— Правда? Где?

— Насколько я понимаю, Дмитрий Алексеевич давал Ваш номер нескольким своим коллегам-женщинам, и они порой приходят на переговоры вместе с ним. Те платья были… невероятно прекрасны. Как и Вы сами. Я снова убедился, что человек с прекрасным, чистым сердцем, может сотворить настоящее чудо.

— Спасибо, конечно, но не надо засыпать меня комплиментами, иначе я привыкну и буду постоянно их ждать от Вас.

— Что ж, в таком случае у меня не останется выбора. Придётся постоянно их говорить, — она медленно превращается в кусочек подтаявшего мороженого рядом с этим человеком. И почему он так на неё действует? Неужели, хвалёная «химия» всё же существует? — Что привело Вас на ВДНХ?

— Выставка с хитрым названием «Ярмарка Профессий». Вопреки названию, там не представлено ни одной профессии, только университеты, год в каждом из которых стоит баснословно дорого.

— О, это чудесное место, где поставить стол в уголке стоит шестизначную сумму… — он улыбается. — Вы собираетесь учиться?

— Не я. Дим… — Свет на секунду замолкает, не зная, правильно ли называть мужа «Димой» перед человеком, почему-то величающим его «Дмитрием Алексеевичем». — В общем, мой муж намерен всё же получить образование.

— У него ещё нет образования? Удивительно, сколького он добился без него, а уж с дипломом… Принесите счёт! — она вздрагивает от разницы в тоне между обращением к ней и к официанту. — Тогда я, наверно, могу Вам даже немного помочь. Есть несколько ВУЗов, выпускники которых имеют преимущества на государственной службе, в том числе — на выбранном Вашем мужем направлении.

— Правда?

— Конечно, — он протягивает ей визитку. — Позвоните мне и обсудим его поступление в этом году, без ЕГЭ, разумеется, по какой-нибудь хитрой городской программе вроде «Образование — взрослым».

— Было бы чудесно.

— Но взамен мне будет кое-что нужно лично от Вас…

— То есть, Николай Коровин, которому принадлежит компания суммарным оборотом в цифру с восьмью нулями, намерен жениться на дочери губернатора, и он попросил сшить ей подвенечное платье… тебя? — Света слышит насмешку в голосе мужа, но списывает это на удивление. Она продолжает помешивать суп, стоя спиной к собеседнику, и тихонько улыбается, вспоминая, как горело всё внутри, когда они, прощаясь, пожали друг другу руки. Это не страсть, нет… но однозначно что-то тёплое и яркое, гладящее волнами радости где-то внутри. — Ты ведь понимаешь, что он гипотетически может обратиться к любому дизайнеру одежды и тот будет счастлив бесплатно сшить ему тысячу платьев на все случаи?

— Полагаю, дело в том, что ЕМУ платье не нужно. А его невеста — крайне требовательная особа, которая не желает видеть на своей свадьбе журналистов. Которые непременно сунутся, если станет известно, где и когда состоится мероприятие. А если она заранее привезёт платье домой, а потом поедет «попить чаю к подруге», то никто не успеет всполошиться, пока они не скажут в ЗАГСе «согласен». Военная хитрость.

— Всё равно странно выглядит. И он готов за это договариваться насчёт моего поступления, потом ещё и денег даст?

— Ты путаешь, — она непонятно почему ощущает себя лёгкой и свободной. И даже злость в голосе Димика не мешает парить. — Он поможет мне открыть своё ателье, а насчёт тебя только поговорит с парой друзей. За это мы поможем ему пожениться так, как он хочет. Ничего сложного.

— Сложно только понять, почему он выбрал именно тебя. Говоришь, случайно встретились?

— Да. Но с чего вдруг такая подозрительность? — она оборачивается. Чашка в руках мужа сжата с такой силой, что пальцы побелели от усилий. — Ты ревнуешь? Дим?

— Это не важно. Мне просто почему-то беспокойно, — он поднимает глаза. — Но ты ведь не станешь делать что-то неправильное, верно? Ты не поведёшься на кучу денег? Ты ведь не такая…

— Дим, солнышко моё… — присев рядом, Света осторожно касается его руки, заставляя поставить чашку. — Во-первый, я буду шить подвенечное платье для его будущей жены. А значит, и общаться буду по делу с ней. С его невестой, которая скоро станет женой. У него вот-вот будет жена, и я не просто так трижды это повторила, потому что для женщин подобный момент, знаешь ли, очень важен. Для нормальных женщин, а не для тех, кто бросается на любых мужчина вне зависимости от их семейного положения и потом устраивают скандалы. Это не мой вариант, к тому же Николай — мой друг, и, я надеюсь, скоро станет другом семьи. Его помощь не помешала бы тебе в работе.

— И всё-таки…

— Тебе не стоит волноваться. Николай — не тот человек, с которым легко встретиться. Мне повезло и теперь у тебя будет диплом. Столкнёмся ли мы ещё раз? Кто знает. Я в любом случае была рада его увидеть и впервые за это время рассказать кому-то нашу историю.

— Я просто нервничаю.

— Знаю. Ты любишь меня и боишься. Это нормально. Я не стану рисковать нашей семьёй ради денег или что ты там себе выдумал. Я останусь с тобой.

— Обещаешь?

— Обещаю…

— И вот здесь надо, наверно, пару воланов сделать, чтобы руки не казались слишком тонкими, а грудь — маленькой…

Света смотрит на по-детски худую, милую девочку, ещё не окончившую университет, и в сотый раз спрашивает себя, как можно было согласиться на эту авантюру. Они в огромной примерочной, скрыты ото всех массивными портьерами, только вдвоём и, стоило посторонним уйти, «Мила» — как её обозначил по телефону Николай — потеряла половину своей уверенности в происходящем, превратившись в ребёнка. Возможно, дело в нереализованном материнском инстинкте, но Свете отчего-то хочется придумать что-то действительно прекрасное для этой девочки.