(не)идеальный брак (СИ) - Матрохина Дарья. Страница 40

— Тебе всё равно нельзя будет посмотреть, — шутливо целует его в нос невеста, — И даже не думай, будто я разрешу нарушить правила из-за твоих умоляющих глаз, милый.

— Хорошо, — соглашается мужчина. Мила проходит за ширму, шуршит тканью. Света старается помогать, но они всё равно умудряются запутаться. — У вас там всё в порядке?

— Не говори ему, — шёпотом просит Мила и, после грозного «Не входить!», ещё тише добавляет: — Спасибо.

— Это моя работа, — вторит ей Света. — Сделать так, чтобы всё касающееся платья было идеально. И ещё я оставила немного ленты такого же оттенка для причёски.

— О, это так мило…

— Погоди, пока увидишь себя в зеркале.

Шкаф, который они с Димиком на свои деньги немного изменили, поставив зеркальные дверцы и обклеив светодиодной лентой ещё в первый месяц, оказывается, идеально подходит для того, чтобы любоваться почти готовым свадебным платьем. Мила кружится на месте, заставляя юбки взлетать, и никак не может ничего из себя выдавить.

— Ты прекрасна, — помогает ей подобрать слова Света. — Это именно то, чего я пыталась добиться. Не слишком ярко, не слишком пышно, не слишком тяжело, однако воздушно и на удивление объёмно. Идеально соответствует тебе и твоей привычке радоваться жизни.

— Спасибо, — тонкие пальцы обхватывают запястья и остаётся только удивляться насколько же они на самом деле холодные. Мила словно из холодильника вылезла. Она настолько нервничает? Но почему? — Мне правда очень важно выглядеть хорошо. И Вы… ты… можно же на «ты», верно? — Света кивает. — Ты — волшебница, ты сотворила чудо и превратила мою свадьбу в невероятное мероприятие, которое, от начала и до конца, будет освещено моей красотой. Я ведь и не знала, что могу быть настолько красивой…

— Ты всегда была красивой, надо было всего лишь не гнаться за лейблами и крутыми ценниками, а позволить тебе показать себя настоящую…

Телефон звонит как раз, когда Света выпроваживает последнюю за день клиентку. Несмотря на то, что «гостей» сегодня было не так много, как обычно, женщина валится с ног. Она опять всю ночь шила, пытаясь поспеть к ей же установленному сроку, и в итоге легла под утро. Естественно, к трём часам дня выносливость уже приказала долго жить и, держа в руках разрывающийся трелью телефон, Света в сотый раз думает о том, чтобы бросить всё и отправиться куда-нибудь в неосвоенную людьми местность охотиться на медведей, спать как хочется и есть свежее мясо.

— Да, — уверенно отвечает женщина незнакомому номеру. — Чем могу помочь?

— Светлана, это Николай, — отзывается трубка. — Как Ваши дела?

— Эм… неплохо. Что-то случилось? Вы… почему Вы звоните? Мила хочет что-то добавить?

— Что? Нет, конечно. Мила в восторге, она пока не разразилась полноценными словами благодарности, но на свадьбе, вероятно, всё же не выдержит.

— О, отправьте мне тогда запись, что ли, а то интересно.

— Зачем? А, она же наверняка опять забыла упомянуть о самом главном… Светлана, я приглашаю Вас с мужем на нашу с Милой свадьбу. Мы будем очень рады, если вы двое станете свидетелями нашего счастья в этот радостный день.

— А… я даже не знаю, надо посоветоваться с мужем…

— Не думаю, что он откажется от мероприятия, которое потом годами будет обсуждаться среди его коллег.

— Что ж… тогда, полагаю, мы согласны.

— Чудно, — Николай замолкает, явно ощущая неловкость от заминки. И, когда Света уже готова пошутить и положить трубку, неожиданно спрашивает: — Я могу приехать?

Она знает, что нельзя соглашаться. Что мир, её чудесный мирок должен оставаться всё таким же чистым и спокойным, а чувства — они сами затухнут, когда дело дойдёт до реальности, ведь Мила…

— Да, приезжайте…

Глава 17

Из-за открытого окна в квартире совсем не жарко, но Света всё равно ощущает странную духоту. Она мечется вокруг рабочего стола, убирая обрезки тканей и заготовки, задвигает машинку подальше и, только убедившись в чистоте места, накрывает кровать огромным пледом, сшитым из остатков и потому выглядящим как нечто инопланетное. Многоцветный, он почему-то странно дорог сердцу и порой Света ловит себя на желании снова прикоснуться к нему, закутаться с головой, ощутить себя «в домике», словно она — маленькая девочка, спрятавшаяся в собственном мире.

Трель дверного звонка вырывает из мечтаний и женщина, торопливо сунув ноги в тапки, распахивает дверь перед как всегда безукоризненно выглядящим Николаем.

— Отлично выглядите, — вместо «Добрый день» говорит тот. Кинув взгляд в зеркало, Света замечает и усыпанную нитками футболку, и тапки с полинявшими после неудачной стирки заячьими глазами. — Нет, правда. Мне каждый раз немного неловко о того, насколько уютно вы выглядите в любой одежде.

— Вы видели меня не настолько много раз, чтобы говорить подобное, — отвечает ему женщина и, скрипя тапками, топает на кухню. — Чай или кофе?

— Пожалуй… воды.

— Точно?

— Более чем. Если не трудно, то бутерброд с колбасой и майонезом. Но это уже необязательно, могу обойтись водой, — стянув свой «идеальный» чёрный плащ, Николай выбирает себе тапочки и, чуть поскрипывая, подходит ближе. Света спиной ощущает его присутствие, но старается не нервничать. В конце концов, они же друзья, верно? А для друзей нормально быть близко друг к другу время от времени. — Вы и правда совершили чудо: Мила никогда ещё не была настолько чем-то впечатлена. Честно говоря, я надеялся, что Ваше платье станет шедевром, но особо не рассчитывал, что она по-настоящему оценит, скорее, пытался избавиться от жутко дорогого и пафосного платья, которое она бы наверняка выбрала самостоятельно или с помощью таких же недалёких подруг.

— Мила не настолько глупа, как кажется.

— Да. Она, вроде бы, закончила МГУ или что-то типа того. За деньги, разумеется, как и остальные барышни из её круга.

— Почему Вы так отзываетесь о своей невесте?

— Потому что её отец согласился помочь мне с бизнесом из-за того, что его дочь влюбилась в меня по уши и ничего не хочет, кроме как замуж за своего «прекрасного принца»? — он тяжело вздыхает. — Ну правда, она или глупа как пробка, или не желает видеть реальное положение вещей. Я мил настолько, насколько это вообще возможно, но у всего есть границы. Свадьба, это… слишком.

— И всё же вы двое женитесь.

— Не то что бы я был особо счастлив этим фактом.

— Тогда почему не отмените всё, пока ещё не поздно?

— Не глупите. Её папа — губернатор, и он с меня кожу живьём сдерёт, если его ненаглядная дочурка внезапно окажется за бортом. Или, что ещё хуже, как следует потопчется по моим долгосрочным планам, включающим его область. Так уж сложилось, что его помощь нужна мне гораздо больше, чем не нужна его дочь. И в итоге…

— Вы обманываете Милу.

— Где же?

— Говорите, что любите и…

— Разве? Вы хоть раз это слышали? Или, может, я ненароком где-то подобную глупость на камеру обронил? Нет. Я никогда не утверждал, что люблю эту женщину, но и в ненависти не признавался. Мне… наплевать.

— Но Вы привели её ко мне.

— Нет. Я привёл Вас к нам в семью. Заранее познакомил, потому что понимал правду и не мог отказаться от того, что само упало в руки.

— Я не…

— Когда мы впервые встретились, я был обручён с другой, более интересной девушкой, однако она проявила себя… слишком ветреной и нестабильной для брака: влюбилась в молоденького врача и сбежала с ним, обратно явившись уже глубоко беременной. Её отец был в ярости, но что я мог сделать? Это ведь было её решение… — он снова ненадолго замолкает. Света всё же делает своему гостю бутерброд, и, когда тот отходит к окну, судорожно выдыхает. — Потом я познакомился с Милой и всё так быстро закрутилось, что даже непонятно стало, как и почему происходит то, что происходит. В какой-то момент эти отношения стали душить, вынуждая прятаться на работе, но… Вы снова явились, чтобы меня спасти. Окружили своей добротой и помогли… осознать, что же действительно важно, а на что можно наплевать. Вы сшили для неё платье, сделали эту женщину по-настоящему счастливой, и при этом не настаивали на скором выполнении обещанного.