Твой пока дышу (СИ) - Семакова Татьяна. Страница 43

– Я чувствую! Тебе не понять! – визжит истерично.

– Лер, давай по-хорошему, – морщусь брезгливо, отступаю, – трахались, да, но ничего большего. Ты красивая баба, не дура, не унижайся.

Комплимент я отсыпал ей совершенно напрасно. В глазах тут же мелькнул алчный блеск, губы расплылись в широкой улыбке, а руки захватили мою шею.

– Пашенька, любимый! – причитает с жаром. – Я же ребёночка жду, как ты можешь так со мной? Почему отталкиваешь? Мы два года вместе были, два! Больше даже! Разве это ничего не значит? Да, не дура, знаю прекрасно, что с другими спал, но всегда ко мне возвращался! Всегда! И от этой вернёшься!

Шумно выдуваю, мечтая как можно скорее прекратить этот нелепый фарс, осторожно снимаю с себя её руки, чувствуя себя, нахрен, сапёром, говорю спокойно:

– Давай завтра в клубе встретимся, обсудим.

С санитарами, блядь, к этой долбанутой приеду.

– Ты же мне веришь, правда? – стискивает мои руки, прижимая к своей груди.

– Да, – лгу без раздумий и сожалений, – конечно, Лер. Завтра вечером поговорим, идёт? Спокойно, наедине, не в подъезде. Родные дома, неловко.

– Хорошо, – улыбается так широко, что я практически вижу её подлую душонку, – до вечера, милый!

Дёргается вперёд, целуя в губы, отпускает мои руки и почти бегом несётся вниз по лестнице.

Стою, пытаюсь вернуть своему лицу адекватное выражение, слышу знакомый лязг бензиновой зажигалки.

– Ебанутая, – подтверждает своё присутствие Эмир, а я возвращаюсь на лестничную клетку.

– В дурку её, нахрен, запру, – рычу сквозь зубы и принимаю из его рук сигарету, с такой силой зажимая зубами, что откусываю от фильтра. Сплёвываю всё на пол с отвращением, отказываюсь от второй и озвучиваю единственную на тот момент мысль: – Мы оба слишком расслабились. Уверен, она следила или кого-то подослала.

– Слышал, согласен, – отвечает через долгую затяжку. – Стрёмная херня, мне категорически не нравится. Лобовуха – её заслуга?

– Её, – подтверждаю задумчиво. – После того, как мы втроём погуляли во дворе. Блядь, странно всё это… она, конечно, с приветом, но чтоб вот так… Никогда даже особенно не донимала, а тут по сто звонков в день, плюс смена настроения в секунду. Нихера не нормально.

– Для беременной – вполне, – слабо пожимает плечами и впивается в меня взглядом, ожидая ответа.

– Да не беременна она! – рявкаю, сам проявляя немалую долю неадеквата. – Не бе-ре-ме-нна! Я не трахал её больше месяца, это в-главных. Если бы забеременела раньше, стопудово новость мне в харю бросила. Плюс, ей при мне вводили противозачаточные уколы четырежды в год, строго по графику, на протяжении, сука, всех двух с лишним лет! В остальных даже не кончал и использовал презики! Исключено!

– Продуманно… – тянет, распахнув глаза пошире. Высшая степень удивления.

– Я не врал, – высекаю сухо. – Не хочу детей от случайных девок. И, поверь, всё сделал для того, чтобы этого не случилось.

– Продуманно, но пара процентов риска есть всегда, – шатает моё и без того изрядно потрёпанное равновесие. – Сначала убедись, что она врёт.

– Прежде чем что? – цежу сквозь зубы.

– Сам знаешь, – гремит вполголоса. – У Линды ещё есть шанс на нормальную жизнь без всей этой драмы. Сильно сомневаюсь, что ты на столько гандон, чтобы подложить ей такую свинью.

– То есть, забеременеть от меня – самый большой пиздец, который может с ней случиться? – огрызаюсь, сжимая кулаки. Так врезать ему охота, хотя, по факту, права на это не имею. Даже на претензию.

– Ты прекрасно меня понял, Павел, – давит своим долбанным спокойствием. – Прекрасно.

– Понял, – всё ещё в бешенстве, но руки расслабляю, заставляя себя думать. – Я её месяц даже не видел…

– Минимизирует риск, но он всё ещё есть. Могла просто ждать, когда срок будет такой, что аборт уже не сделать.

– Я бы никогда не предложил сделать аборт даже последней шлюхе, – щедро поливаю его своим ядом благородства, но несколько отстранённо. – Я не об этом. Я не видел её месяц, и она прилично так сдала. Похудела сильно, под глазами синяки, хоть она и пыталась их замазать…

– Рассказать тебе о токсикозе? – ехидничает, прикуривая вторую. – Лилия скинула десять килограмм в первом триместре, и когда она начала есть, я как проклятый целыми днями готовил, чтобы попасть в её настроение и напичкать хоть чем-нибудь. И тут ты со своими приколами…

– Облажался. Признаю, – спешно вытаскиваю из кармана мобилу и отправляю ему две последние фотографии, добавляя с наглой ухмылкой: – Но тебе, вообще-то, спасибо мне надо сказать. В платье в обтяг она просто нереальна.

Тонет в мобиле, вздыхает.

– Спасибо, что подкатил яйца к моей супруге, – заявляет серьёзно и не менее серьёзно предупреждает: – Ещё хоть одно поползновение, я тебе шею сверну.

– Можешь хоть сейчас, если скажешь, что не привстал на обеих.

– Туше, – идёт на мировую и возвращается к сути: – Так что там Валерия? Какие мысли?

– Я надеюсь, что ошибаюсь, – отбиваю мрачно, утопая в вязкой чёрной топи своих тяжёлых выводов. – Блядь, пусть лучше будет беременной, чем наркоманкой.

– Сука… – выдувает Эмир последнюю клубу дыма и тушит сигарету.

Глава 17

Ну вот какой с ней БДСМ? Не самому же зад под плётку подставлять, в самом-то деле.

© Павел Куманов

Линда уснула в детской, сидя на полу, обнимая одной рукой дочь. И, на этот раз, её реально вырубило: не шелохнулась даже, когда я поднял её и отнёс на кровать.

Игровую так и не открыли.

Мать отправил на такси через два часа после визита полоумной, Эмир с бандой стартанули сразу после.

Вечер я безнадёжно испоганил, но главный вопрос в том, не испоганил ли всю оставшуюся жизнь.

Убираю остатки еды со стола, заталкиваю посуду в посудомойку, отношу стол обратно в столовую, расставляю стулья по местам, гадаю, в какое дерьмо я опять наступил. Будет гадко, вне всяких сомнений, вопрос лишь на сколько. И первоочередная задача – не допустить, чтобы измарались Линда и Надя. Не прощу себе этого. Просто не прощу.

Проверяю обеих, укрываю подтянувшую колени к груди Линду одеялом, регулирую датчик температуры, прибавляя пару градусов. Мёрзнет… всегда мёрзнет во сне. Дочь, напротив, раздаёт жар, ощущаемый даже если просто поднести к ней ладонь.

– Я тебя люблю, – сентиментально шепчу малышке, но прикасаться остерегаюсь, боясь разбудить.

Выхожу решительным и собранным, набираю Арсению из комнаты, гипнотизируя взглядом одну ножку кровати, подставленную мной исключительно для красоты и видимости целостности. Отличная иллюстрация к моей жизни.

– Здоров! – отвечает бодро. У этого после двенадцати только жизнь начинается. По клубному времени. – Заедешь?

– Завтра, – обещаю приглушённо. – Тормозни випку.

– Твоя всегда свободна, – голос слегка насмешливый, всплывшие как по заказу воспоминания оседают могильной пылью на лёгких.

– Вообще, я не за этим, – перехожу к делу, отметая все прочие мысли. – Ты говорил, избавишься от наркоты в клубе.

– И своё слово сдержал, – режет, резко теряя всю язвительность. – Ты что-то слышал?

– Боюсь, видел… – выдуваю в трубу и конкретизирую: – Лерка.

– Танцовщиц проверяю раз в квартал, – проговаривает медленно. – Это точно?

– Ясен хер, нет! – рычу на пониженных. – Но ведёт она себя странно.

– Так она ебанутая, – удивляется на столько искренне, что впору застрелиться сразу и не тянуть дальше эту лямку.

– Она ещё более ебанутая, чем раньше, – отвечаю на удивление спокойно.

Молчит, осмысляет.

– Лады, проверю. Не Лерку, в принципе.

– Почему не Лерку? – напрягаюсь всеми мускулами.

– Потому что она уволилась сегодня. Одним днём. Типа, по личным обстоятельствам. Семейным, как она выразилась. Мне похер, если честно, я рад был до розовых соплей, хоть девки в гримёрке лаяться потише будут.

– Ясно, сам, – отключаюсь и подхожу к кровати, пристраивая зад на самый край.