(не)желанный малыш для олигарха (СИ) - Владимирова-Бойко Марина. Страница 26

Давид был прав. Малооблачно, безветренно, отсутствие дождя. Лишь жаркое солнце, как огромное гало раскинуло свои лучи над тихим океаном.

Сначала не понимала, к чему здесь погода, но, когда мы приехали и я увидела большой воздушный шар – все стало ясно.

‒ Каталась когда-нибудь на таком? – он весело мне подмигнул.

‒ Никогда…

Я никогда не видела такой завораживающей красоты.

Шар бесшумно поднимался ввысь к голубому небу и неторопливо летел над землей.

Мне открывалась Америка с высоты птичьего полета. Виднелись эвкалиптовые рощи, цветущие поля, сады, напоминающие бархатное покрывало.

Мы медленно дрейфовали над зеленым плато. Я смотрела на неописуемые пейзажи, широко открыв глаза, крепко обхватив руками бортики корзины. Давид стоял рядом и глубоко дышал.

‒ Тебе нравится?

‒ Очень! – радостно воскликнула.

‒ Я безумно рад. Мне нравится, когда улыбка не сходит с твоего лица.

Я опустила взгляд, и сама не знаю почему завела этот разговор:

‒ Я волнуюсь, что ты не полюбишь его. Будущего малыша.

‒ Как можно не любить ребенка любимой женщины? ‒ он склонился надо мной, обхватил запястье и нежно поцеловал в губы.

‒ Прошу не нужно… ‒ по телу пробежала дрожь. Еще немного и мои ноги будут отбивать чечетку на высоте более пятисот метров.

‒ Ничего не произойдет, если я тебя всего лишь поцелую.

‒ Произойдет.

Давид отпустил мою руку и недовольно произнес:

‒ Почему-то мне кажется, что в твоем сердце живет надежда. Тлеющий огонь. Ты думаешь о нем, до сих пор веришь, что он вернется за тобой? – убедительно добавил он.

Что мне говорить, когда он сам знает ответ. Да, он прав. Сердцу не прикажешь.

– Я благодарен, что все так сложилось. Хоть последние дни своей жизни почувствую себя счастливым. Рядом с тобой.

– Не говори так! Как бы я не относилась к Давиду, мне не хотелось, чтобы он болел. А еще я не совсем верила врачам. Когда они утверждали, что ситуация безнадежная, я говорила Давиду, что нужно жить дальше, продолжать бороться. Он смотрел на меня уставшими глазами и отрицательно качал головой.

– Знаешь, о чем я мечтаю больше всего на свете? – спокойно спросил.

– О чем? – с интересом посмотрела на него и улыбнулась.

– Хочу скорее покачать на руках малыша. Хочу почувствовать, что значит быть отцом, пока… Пока могу видеть, слышать, дышать.

Когда Давид затронул эту тему, мне стало не по себе.

– Я знал отца Анвара, ‒ он резко сменил тему, будто знал, о чем я думаю.

Я без конца думала об Анваре. Думала, какие они разные.

Как небо и земля. Как день и ночь. Один гонит прочь, другой‒не дождется, когда родится неродное дитя.

Он произнес его имя, а у меня кольнуло в груди. Я внимательно посмотрела на Давида. До этого момента он никогда не обсуждал со мной эту тему.

– У него была огромная плантация виноградников, ‒ продолжил он. ‒ Анвар всегда мечтал восстановить дело отца, хотел найти свою тихую гавань. И он почти ее нашел. Только не совсем уберег.

– Ты давно с ним знаком?

– Давно, ‒ спокойно ответил Давид. Я заметила, что воздушный шар стал медленно опускаться вниз. Мы пролетали мимо лесистой долины и запах хвои чувствовался еще более отчетливее.

– Ты не пробовал с ним поговорить?

– Иногда наступают такие моменты, когда уже ничего не исправишь. Любые разговоры бессмысленны.

– Жанна говорила, что у вас был совместный бизнес, а потом пошло что-то не так.

– Скажи, Анвар хорошо к тебе относился? Хорошо?! – Давид резко сменил тон. – Анвар жестокий, циничный человек и его не изменит даже такая хорошенькая девочка как ты. Какие могут быть с ним переговоры? – после этих слов его лицо покрылось красными пятнами.

Я перевела взгляд на удивительный пейзаж, открывающийся перед моими глазами. Так спокойно, умиротворенно. Меня не тревожило ни легкое колебание корзины, ни то, что Давид так резко вышел из себя. Я не знала, как Анвар ко мне относился. Не могла дать здравую оценку, потому что любила. Потому что думала о нем с каждым днем все больше и больше. И время не лечит.

Скучала, думала, мечтала, что мы снова вдвоем. И не было тех ужасных, сказанных им слов. Не существовало того отвратительного жеста, когда он бросал мне деньги в лицо и высказывался про аборт.

– Я не хочу, чтобы ты говорил про него плохо…

– Да я вообще не хочу о нем говорить! Давай лучше сегодня поужинаем, когда спустимся вниз? После такой прогулки я ужасно проголодался. Как насчет сочных, прожаренных стейков? Или может заказать утку по-пекински? В прошлый раз тебе понравилось. А вечером вместе посмотрим «Поющие под дождем»? – Давид сменил интонацию.

– Ты запомнил, – улыбнулась.

Вспомнила, как в прошлый раз Давид привез меня в китайский ресторанчик, где так сильно пахло острыми специями и жаренной рыбой. Я долго не могла определиться, что буду заказывать. Признаться честно, кухня Америки мне не пришлась по душе. Сэндвичи, пончики, гамбургеры, хот-доги. Возможно, мой будущий малыш большой противник мучных блюд и в его предпочтениях здоровое питание. Поэтому многие блюда, которые готовят в Америке, для меня табу.

После токсикоза до сих пор не могла есть белый поджаренный хлеб и свинину. Даже не могла объяснить почему. Виктор часто готовил на праздники свиной шашлык, маринованный в вине и с большими кольцами лука. Теперь я часто вспоминала, как мы собирались на любое торжество вместе. Я разжигала угли, он нанизывал на шампур мясистые кусочки, а Анна нарезала салат из свежих огурцов и рукколы.

Давид запомнил, что в том самом китайском ресторане я заказала утку по-пекински. И она мне показалась настолько вкусной. Я была готова заказать и съесть несколько порций.

– Это не сложно, знать, что нравится твоей жене, ‒ он прервал мои мысли и улыбнулся в ответ. ‒ Беременной жене.

– А если я среди ночи скажу, что я хочу малосольных огурцов с клубникой?

– Придется вызывать вертолет и лететь в русский квартал за хрустящими огурчиками.

Я звонко рассмеялась. Иногда Давид бывал таким смешным. Оказалось, первое впечатление о нем было обманчиво.

Косые солнечные лучи слепили глаза, и я прикрыла веки. Распрямив плечи, глубоко дышала, чувствуя, как Давид положил руки мне на талию.

– Расправь руки, ‒ прошептал мне он на ухо.

– Не могу, я боюсь, – ответила я ему.

– Я рядом, – он крепче прижал меня к себе. – Доверься мне.

– Хорошо, я попробую.

Часть 23

Два месяца спустя...

Мое привычное состояние менялось на глазах. Грудь разбухла, бедра стали шире, живот был больше похож на бочонок. Мне пришлось полностью сменить гардероб. Теперь я носила более свободные платья. Никаких каблуков и минимум косметики. Спала только на левом или на правом боку, но даже испытывая некоторые неудобства, больше всего на свете ждала рождения малыша. Мой будущий малыш – мой маленький кусочек рая. Мой особый смысл жизни.

Отчетливо чувствовала, как он шевелится. Ночью, днем или рано утром. Когда я в очередной раз разговаривала с Анной по телефону, она говорила, чтобы я высыпалась как можно больше, потому что маленькие детки такие крикуны. Не обращала внимания на ее слова, потому что это не имело никакого для меня значения.

В клинике, где я наблюдалась, доктор говорил, что ребенок развивается хорошо и на свет должен появиться вовремя. Я считала дни, вела дневник, записывала каждое шевеление. Посещала курсы для будущих мам и пап вместе с Давидом. Постоянно складывала, перекладывала вещи, которые нужно взять с собой в родильный дом. Я переживала, без конца суетилась, но очень-очень ждала. Ведь считанные дни отделяли меня от долгожданной встречи с кровиночкой.

Детскую мы оформляли вместе с Давидом. Несмотря на то, что в последнее время он чувствовал себя намного хуже обычного, он принимал активное участие в подготовке к рождению малыша.

– Кроватку поставим у окна, рядом пеленальный столик, – командовал он. Затем подходил ближе, прикладывал теплые руки к моему выпуклому животу и разговаривал с будущим ребенком: