Тихушник возвращается - Бабин Александр. Страница 46

— Наверно, на твоей могиле вместо креста лучше водрузить звезду, ведь умрешь героем, — Семёнов проговорил мысли вслух, сдерживая улыбку.

— Во блин, ты меня уже и хоронишь! Я же тебя моложе, ты вперед меня ботинки завяжешь! — ответил также шуткой, посмотрев на экран ноутбука, прокричал: — Это что распечатка на Гусева!

— Не кричи, покемонов моих спугнешь! Вон они, на гардине сидят ласточками стрекочут! — посмотрев на окно. — Юра ты так и не ответил, предпочитаешь красную звезду или простой деревянный крест? Интересуюсь, чтобы знать заранее, а то от радости весь свой бандитский отдел подымешь в ружье и побежишь в атаку, глаза по пятаку. Флэшку от меня не получишь. Распечатку почитай, запомни, что тебе надо. Я глазами по ней пробежался. Обрати внимание на его разговоры с одним абонентом, я так понял, он аудитор, ты мне про него как-то рассказывал. В основном с ним ведет серьезные разговоры. Это понятно, Гусев выполняет задание своего шефа — урегулирует финансовый спор с аудитором. Но судя по разговорам, дело обстоит иначе, он перешел на сторону врага. Аудитор его спонсирует на «представительские» расходы. Есть один момент, который меня тронул до глубины души!

Ермаков пошутил:

— Они что оба геи, у них любовь?

— Фу! — Семенов передернул плечами. — Товарищ полковник, в русском языке нет слова «гей». Есть другое, более весомое слово, говорить вслух его не буду, разрушу свою положительную энергию: в моем доме прошу не выражаться, — снова употребил реплику героя из фильма «Кавказская пленница».

— Фёдырыч, тебе надо профессию писателя менять на профессию киноведа, все время бравируешь словами героев из советских фильмов.

— Ты мне льстишь. Слушай внимательно, аудитор предложил Гусеву хитрый ход — пощипать Быкова, поставить на деньги! Предложил все его разговоры писать на диктофон, где-нибудь да проколется, расскажет про свои темные сделки. И ему легче будет с ним уладить финансовый спор. Обойдется малой кровью, так он сказал. Только не понятно, кто из них кому должен, но нам это не важно. Вот тебе и ответ, чья инициатива играть в шпионов, а Ежов стал их жертвой. Подставили мужика, но рано радуются! Это еще не конец моего доклада, я же у тебя на подхвате, хоть и не слышу в своем кармане звонкую монету. На энтузиазме работаю, оно как-то привычнее для опера, хотя и бывшего!

— Ты специально тянешь с докладом, капаешь мне на нервы. У меня с утра во рту ни росинки, кручусь как белка в колесе! — хлопнув себе по коленке. — Чуть не забыл. Ежов в своем кабинете установил видеокамеру, говорит, оборудовал по последнему слову техники. Разорился по деньгам, но это его безопасность. Телефон у экспертов я забрал, на нем нет никаких следов. Ежов обещал положить его на место, в ящик стола. Задание твое выполнил, тамаде отправил СМС со словом «смотрящий», хотел дописать пару строчек, что так пожелал некий Александр Фёдорович, подумал, в следующий раз допишу. Писатели, они все Львы Толстые, их похороны родственникам обходятся дёшево. На ваших могилах, как у классика, не ставят крестов и звезд, — подколол Семенова в ответ на его же шутку.

— Сейчас скажу самое главное, держись руками за стул. Гусев отправил СМС тамаде как раз перед днем убийства судьи. Я же в своей голове держу номер его телефона, вот, посмотри, — мышью пролистал на экране текст. — Заказчик и исполнитель как на блюдечке! В кино я видел: опер, получив расклад на жулика, сразу доставляет его в отдел. Он, зайдя в «храм правосудия», как на исповеди пишет явку с повинной! Ура, правда, восторжествовала! Нет ничего проще, чем раскрыть заказное убийство! — сказал с подтекстом.

— Ты еще забыл сказать: перед тем как доедут до отдела оба постреляют друг друга из пистолетов. Но ни один не получит ни одной царапины, так как в их магазинах «кривые» пули. А когда закончатся патроны, еще побьют друг другу морды с приемами каратэ, так, что Джеки Чан отдыхает! Уже не говорю про гонки на машинах по городу, превратив его в руины! — встал со стула. — Фёдырыч, давай лирику оставим до лучших времен. Подобьем бабки, осталось за малым собрать доказательную базу на заказчика и исполнителя, притянуть их к убийству судьи. Гусев единолично принял решение убить судью или ему приказал аудитор? Эту задачу нам предстоит решить! Вторая, и она основная, — выяснить, что связывает Гусева с тамадой — два разных по социальному статусу человека. Вот скажи, где пересеклись их судьбы? И эта задача сложнее первой! Родственную связь сразу исключаю. Какой «дядя» желает родному «племяннику» проблем? Гусев — профессионал, с бухты-барахты постороннему человеку не отдал бы приказ. Напрашивается вывод: их отношения длятся длительное время. У тамады вторая профессия — киллер, а это уже штучный товар, их знают в лицо единицы. Те, кто в этой теме, — люди особой касты. Стало быть, у тамады судья — очередная жертва, уверен, и за ним тянется шлейф темных дел. Чтобы ты был в курсе, с сегодняшнего утра наружка его пасет. Может, нам повезет, выведет на дружков, не верю, что он волк-одиночка! Он не как некоторые особи, любители острых ощущений, не буду показывать на них пальцем, — намекнув Семенову, что он говорит о нем. — Слушай, я запамятовал фамилию человека, кто тебе дал распечатку? Я его знаю? — улыбаясь, решил проверить Семенова, что он поведется на его слова и назовет данные сотрудника «Мотива».

— Запоминай, а лучше запиши. Готов? Получишь от осла уши, вот такая у него длинная фамилия! — вынул из ноутбука флэшку. — Видишь, — и помахал её перед лицом Ермакова, — и больше ты её не увидишь.

Семёнов вышел на кухню. Вскоре по квартире распространился запах горящей пластмассы. Семенов вернулся, подбросил вверх флэшку, поймал ее, разжал ладонь:

— Поджарил на подсолнечном масле, так вкуснее, дарю безвозмездно!

Ермаков взял кусок расплавленной пластмассы, то, что осталось от флэшки:

— Испортил хорошую вещь, что ты за человек такой вредный, никому не доверяешь, оставил бы хоть информацию на ноутбуке, пригодится.

— Обещал человеку, что информация от меня никуда не уйдет. И вообще-то это и твоя, и моя безопасность. Как намеришься брать Гусева под белые ручки, напиши оператору связи официальную бумагу, пришлют распечатку, приобщишь к уголовному делу. Она и станет доказательством его вины. Флэшка и ломаного гроша не стоит, информация добыта незаконным путем.

— Не учи меня жить, лучше помоги материально! Сам могу, кого хочешь, поучить. Хранить в своей квартире криминал выйдет себе дороже. Здесь, пожалуй, с тобой соглашусь. Кажется, народ смотрит телевизор и видит, как мы проводим обыски у чиновников и всей этой тупоголовой братвы, и их ничему сюжеты не учат. Что только не изымаем: оружие, наркоту, золото! Все равно тащат в дом криминал. Потом на нас, полицейских, еще обижаются. Учитесь прятать награбленное, и вы будете на свободе! У тебя, Фёдырыч, опыт оперской большой, советую открыть курсы, как прятать от ментов «честно» заработанные деньги. Отбоя бы от клиентов не было. Мне как автору этой идеи процент отстегнешь!

— Сразу видно, ты отстал от жизни, — специально провоцировал Ермакова. — Все «уважаемые» жулики деньги прячут за границей. Поэтому и уважаемые, их дети в наши школы не ходят, у них они свои, особые. Богатые люди все с мозгами! Это мы с тобой ни украсть, ни покараулить! Боимся у государства даже копейку украсть, тех же коммерсантов развести на бабки, думаю, они не обеднеют. Хотя бы «подоить» Быкова. Наверно, поговорю со смотрящим, возьмем его в долю. Он Быкову по ушам проедет, что мы с тобой на него глаз положили, зачем ему проблемы. Такова реальная жизнь в России! Или ты принимаешь бандитскую систему, какая она есть, или она тебя выкинет за борт. А то так и останешься до конца жизни бомжом, будешь по помойкам объедки собирать.

— Думаешь, я повелся на твои слова? Держи карман шире! Чувствую, что в твоей голове зреет новый план, боюсь, что в этот раз нам самим голову отстрелят. Колись!

— Мне нужно сначала со всех фронтов собрать оперативную обстановку. Ее оценить. Жду доклада от маршала Жукова, и я должен посоветоваться с товарищем Сталиным.