Фронтир - Осадчук Алексей. Страница 4

Буквально за один вечер я смел все местные запасы целебных настоек, духов и чернил. Был огромный соблазн навестить Треболя, чтобы попытаться приобрести магической пыли, но этот порыв я благоразумно сдержал. Я не должен давать лишний повод для подозрений. Собственно, именно по той же причине я обходил стороной оружейный магазин единственного артефактора в городе. Пока не время раскрывать карты перед местными одаренными.

Зелий я набрал в три раза больше оговоренного нашим контрактом, но Дормаль, закрывавший все сделки, сообщил мне, что мадам Вебер дала ему ясно понять, что он должен выполнять любое мое требование, касающееся подготовки к походу.

Если с лечебными зельями все было ясно – достаточно вспомнить, куда я, собственно, направляюсь, то по огромному количеству духов и чернил у Дормаля явно возникли вопросы. Сквозь маску невозмутимости приказчика проглядывало неуемное любопытство. Я видел это в его глазах.

Пришлось немного «приоткрыть карты». Что, мол, мой путь лежит через несколько графств, баронств и одно герцогство, и что у меня будет много встреч и полезных знакомств с тамошними аристократами, и не только. И что маленькие презенты в виде магических зелий станут для меня неплохим подспорьем при общении с этими людьми, а также в преодолении, например, бюрократических препятствий.

Дормалю в тот вечер мои доводы показались более чем убедительными, и мой образ «наивного юного аристократа» начал постепенно тускнеть.

Я, конечно, не моргнув глазом соврал. Продавать и уж тем более дарить кому-либо жизненно необходимую для меня энергию я не собирался. Тем более, что запасы алой пыли уже неумолимо подходили к концу, а изумрудная так и вовсе закончилась. Мои манипуляции по укреплению энергоканалов потребляли большие порции этого ценного ресурса.

Периодически мной с сожалением вспоминался тот небольшой мешочек с алой пылью, отданный ведьме, которая так больше и не появилась. Навещать ее я более не пытался. Похоже, она уже сделала для себя выбор. Не хочет связываться со мной? Ну и пусть. Без нее во всем разберусь.

Оружие и экипировку я приобрел все в той же оружейной лавке Гая Арно. Дружок Жака сумел меня удивить – оказалось, что на его барахолке были и довольно достойные экземпляры.

Прежде всего я был занят экипировкой Бертрана, который, благодаря алому зелью, семимильными шагами шел на поправку.

У Жака была своя снаряга еще со времен его славного боевого прошлого, ну а мне неожиданно повезло – слуга де Ламара, наконец, соизволил доставить мои законные трофеи.

Среди них была та самая безрукавка, в которой вышел со мной на дуэль Винсент де Ламар, и которая оказалась ничем иным, как бригандиной отличной работы. Этакий корсаж с шелковой подкладкой, собранный из стальных пластинок, наложенных друг на друга и закреплённых на мягкой коже, затем обшитый дорогим бархатом. В такой «светской» броне не зазорно появиться на любом рауте или приеме у какого-нибудь графа или барона.

Бригандина была велика на меня, но Гай Арно пообещал подогнать ее под мою фигуру. А вот меч де Ламара я решил продать. Этот тяжелый для меня одноручник явно ковали на заказ, но хозяин «Булавы и Секиры» и тут меня выручил, обменяв меч де Ламара на два парных слегка изогнутых клинка.

Когда я их увидел, то сперва потерял дар речи. У наших миров явно много общего. Примерно такими же мечами в нашем цирке выполнял свои трюки Мамору Ямада, которым он впоследствии научил и меня.

Гай Арно сообщил мне, что эту пару много лет назад ему продал какой-то моряк, побывавший на Восточных островах. Этот рассказ не показался мне убедительным, но мне было плевать. У каждого человека есть свои скелеты в шкафу, как, собственно, и у меня.

Несмотря на отличную сталь и баланс, необычная форма клинков и слегка удлиненные рукояти смущали местных фехтовальщиков, привыкших сражаться другим оружием. Поэтому странные мечи в лавке Гая Арно все эти годы выполняли, скорее, декоративную функцию.

Дабы проверить баланс мечей, я выполнил на заднем дворе оружейного магазина несколько коротеньких ката, впечатливших своей сложностью всех присутствующих. После этой демонстрации я то и дело ловил на себе задумчивые взгляды Гая Арно. Я видел, что у боевого товарища Жака накопилось много вопросов, задать которые он все-таки не посмел. Видимо, мой новый конюх и возница уже успел шепнуть своему другу о моем отношении к тем, кто сует свой нос не в свое дело.

Затем был скандал на Веберовской конюшне. Дело в том, что после тщательного осмотра и сканирования приготовленных для меня лошадей, я сообщил, что три из них мне не подходят. Жака, кстати, мое решение удивило не меньше, чем работников моих нанимателей. Лошади были действительно хороши.

Главный конюх Веберов был в бешенстве. А вот непробиваемый Дормаль, похоже, наоборот доволен происходящим. Кажется, в тот день я невольно зацепил его давнего недруга. То, что эти двое друг друга недолюбливают, я заметил, как только мы вошли в конюшню.

Когда главный конюх, тщательно давя свой гнев, сквозь зубы поинтересовался, не соблаговолит ли молодой господин объяснить ему, ничтожному смертному, что именно его сиятельство не устроило в лучших лошадях Абвиля, я с удовольствием соблаговолил.

По мере того, как я спокойным тоном перечислял все болячки, которыми переболели и которыми еще переболеют предоставленные мне лошади, лицо конюха начало сперва бледнеть, а потом вытягиваться.

В тот момент, когда я закончил, на главного конюха Веберов было страшно смотреть. Потому как даже дураку понятно, что он был прекрасно осведомлен о большинстве перечисленных мной проблем. А о некоторых моих прогнозах он даже не догадывался.

В конечном итоге, проблемных лошадей нам заменили на тех, на которых я указал, а Дормаль, сиявший словно начищенный талер, перед нашим уходом победным тоном пообещал враз растерявшему свой гонор главному конюху, что обо всем доложит хозяевам.

К моей радости, с другими «ведомствами» торгового дома «Вебер и сыновья» проблем у нас не возникало. Там уже чувствовалась абсолютная власть Дормаля.

Мысли о походе плавно сменились мыслями о финансах. Здесь я себя мог только похвалить. Мне не только удалось закрыть все долги, что словно вшей наплодил этот болван Макс, но я еще оказался в плюсе.

По местным меркам, с той суммой, что лежала на моем банковском счете, я уже считался довольно зажиточным субъектом. Правда, мне не очень нравилось, что эти деньги просто лежали. Я привык, что мои деньги всегда находились в обороте. Но, с другой стороны, эти семь с лишним тысяч серебряных крон можно считать некой подушкой безопасности, которых мне еще придется создать несколько и не в одном месте.

Помимо серебра, не надо забывать о ювелирке, которую я выгреб из тайника Поля Лепети, и которую я планировал постепенно продавать в городках, где мы будем останавливаться на протяжении всего нашего пути.

Себе я решил оставить только изумрудную брошь, ту самую, что выгодно выделялась на фоне остальных драгоценностей. Расписку, где была указана сумма залога, я тоже решил сохранить, на всякий случай.

Продавать золотой перстень с большим темно-алым рубином, которым граф де Англанд расплатился со мной за фамильный доспех своего сына, я не собирался. Он мне еще понадобиться в будущем. Эта вещица всегда будет служить напоминанием его сиятельству о той услуге, что я ему оказал.

Если с остальной ювелиркой все было понятно, то с фамильным медальоном Макса, что я отобрал у хозяина ломбарда, у меня обязательно возникнут проблемы. Мое чутье меня еще никогда не подводило.

Тщательное сканирование артефакта показало, что внутри него имеется простенькая энергосистема. Для чего она служила, я так и не разобрался. Пропустив через нее крохотный сгусток маны, я добился лишь того, что кругляш засветился тусклым магическим светом. Сияние продлилось несколько минут, а затем артефакт погас, снова превратившись в обычный золотой медальон. Собственно, на этом мои эксперименты и закончились, породив еще больше вопросов, чем ответов.