Девять хвостов бессмертного мастера - Соул Джин. Страница 17

Все поглядели на Лиса-с-горы. В человечьем обличье он был исключительно красив. Небожителей, правда, никто в глаза не видел, но люди полагали, что они обязательно должны быть красивыми, как в сказках.

– Ну и кто из них красивее? Тот-с-горы или наш Ху Вэй?

– Не знаю, – пожал плечами хэшан, – сам я его не видел. Даосы спускаются с горы только по большим праздникам, а мне недосуг было ждать.

– Тьфу, – сплюнул от разочарования хозяин трактира, – не стоило и слушать!

Слушатели разошлись. Лис-с-горы задумчиво почесал скулу:

– Посёлок у горы Таошань, говоришь?

Ему пришло в голову вот что: «А не наведаться ли мне в тот посёлок и самому поглядеть на Того-с-горы?»

До следующего большого праздника было ещё два месяца.

[025] Как зовут Господина-с-горы

Посёлок у Таошань был точной копией посёлка у Хулишань. Вероятно, решил Лис-с-горы, все людские посёлки одинаковы. Улицы здесь уже начали украшать к празднику. Разноцветные ленты походили на змей, а флаги гудели на ветру. Лисье ухо воспринимало звуки острее, чем уши людей, и Лис-с-горы то и дело тряс головой, пока пробирался через снующих по улице людишек к трактиру. По опыту он знал, что информацию добывать лучше всего в местах большого скопления людей.

Слуга, подающий вино и закуски, оказался разговорчив.

– А что за праздник? – спросил Лис-с-горы. Он неплохо уже изучил календарь человечьих праздников, но не смог припомнить никаких праздников через два месяца.

– Праздник Распогодья, – ответил ему слуга.

– Чего-чего?

– Праздник хорошей погоды. Он предваряет праздник Чжунцю [17]. Даосы спустятся с горы и благословят эту землю, – охотливо объяснил слуга.

– Даосы? – оживился Лис-с-горы. – А Тот-с-горы тоже спустится?

Слуга лукаво поглядел на Лиса-с-горы:

– Ты, господин, пришёл поглядеть на Господина-с-горы?

– До мест, откуда я родом, дошли слухи, что он красив, как небожитель. Хочу удостовериться, что это так. Или не так.

– Господин-с-горы тоже спустится, – уверил его слуга. – Все эти люди собрались, чтобы на него поглядеть. Без него не обходится ни одно шествие. Говорят, именно он благословляет эту землю своим присутствием. С тех пор как он поселился на горе Таошань, в этих краях не было ни засух, ни землетрясений.

Лис-с-горы фыркнул:

– Тогда, может, он сам небожитель?

– Нет, но говорят, что он вот-вот вознесётся.

– Какая потеря для этих мест, – опять фыркнул Лис-с-горы и поглядел на заполненную людьми улицу. – И все они здесь, чтобы увидеть этого… как его… Почему вы называете его Господином-с-горы, разве у него нет имени?

– Есть, но называть по имени бессмертного мастера было бы непочтительно, – возразил слуга. – Говорят, фамилии у него нет.

– Хм? – озадачился Лис-с-горы. – Только имя? И какое же?

Слуга явно сомневался, стоит ли произносить имя Господина-с-горы вслух, но Лис-с-горы раскрыл ладонь и показал ему поблескивающую в солнечных лучах золотую бляшку. Слуга тут же передумал, быстро схватил золото и спрятал его за пазуху, потом оглянулся по сторонам и очень тихо сказал:

– Слуга с Таошань сказал, что настоящее имя Господина-с-горы – Фэйцинь.

– Фэйцинь? – скептически переспросил Лис-с-горы. – Да, прямо-таки напрашивается на вознесение… А фамилии, я полагаю, у него нет, потому что он отринул мирские дела?

Слуга пожал плечами, но на его лице появилось выражение, которое Лис-с-горы безошибочно понял: теперь в посёлке к сплетням о Господине-с-горы прибавится, с его лёгкой лисьей лапы, ещё одна.

– На праздник лучше смотреть с веранды, – сказал слуга. – Внизу будет слишком много людей, чтобы рассмотреть процессию.

– Но тогда вряд ли рассмотришь Господина-с-горы в лицо, – заметил Лис-с-горы.

Слуга почему-то хихикнул, ничего не объясняя, и сказал, что веранду можно арендовать хоть на месяц, хоть на два. Лис-с-горы не стал мелочиться и выкупил верхний этаж трактира на целых полгода. Платил он золотом.

Лисье золото мало чем отличалось от золота людишек. Когда его пробовали на зуб, оно было такое же твёрдое и имело точно такой же привкус, как и настоящее. Качество зависело от духовных сил лисы, его создающей. У Лиса-с-горы оно было первоклассное. Но отличие всё-таки было: если его брали в руки даосы или если его вносили в храм, то оно пропадало, оставляя вместо себя ту вещь, из которой было создано – листья, щепки, камни… В трактире смело можно было расплачиваться лисьим золотом: трактирщики тут же прятали золото в сундуки и редко разменивали его.

Два месяца сидеть безвылазно в трактире было слишком скучно.

«Нужно чем-то заняться», – подумал Лис-с-горы.

[026] Лис-с-горы заводит «человечьего друга»

Большой Чжан, – или, как его называли в посёлке, Большой Жбан, потому что подбородков у него было пять, а складок на животе восемь, – с которым Лис-с-горы свёл знакомство, узнав о скуке приятеля, затащил его в игорный дом.

– Уж тут скучать не придётся! – уверенно объявил толстяк.

Лис-с-горы особых надежд не питал, чтобы не разочаровываться. Игра в кости занимала его всего пару дней, игра в бамбуковые стаканы чуть дольше, но какое же это веселье, когда постоянно выигрываешь? У Лиса-с-горы был безупречный нюх, так что он всегда знал, в каком стакане находится то, что в него спрятали. Он мог бы на этом озолотиться, но у него и так было полно золота, поэтому выигрыш получал Большой Жбан. Но хозяин игорного дома настойчиво приглашал Лиса-с-горы приходить снова: количество желающих сыграть с Ху Вэем, у которого невозможно выиграть, росло, а значит, росли и барыши хозяина.

«Сегодня ещё сыграю, – подумал Лис-с-горы, – и перестану сюда ходить. Праздник ведь всего через неделю».

– Эй, да у него невозможно выиграть, только время зря потратишь, – уверяли зеваки кого-то.

– А я всё-таки попробую, – ответил кто-то.

Лис-с-горы не сразу поднял глаза на этого кого-то. Он несколько озадачился запаху, который принёс с собой этот кто-то. Крылья носа Лиса-с-горы дёрнулись. Запах этот был ни на что не похож. До этого момента Лис-с-горы полагал, что достаточно хорошо изучил мир людей и запахи, в нём циркулирующие, но такой он ощущал впервые. Вероятно, никто, кроме него, этого запаха не чувствовал. Он был неуловимый, с едва заметными нотками цветов неизвестного происхождения. От него покалывало в носу и под языком, от неё набегала в рот слюна.

Лис-с-горы поднял глаза, чтобы взглянуть на этого кого-то, и, ещё даже толком не разглядев его, подумал: «Я хочу его съесть».

Это было внезапно возникшее в мозгу и очень странное желание: Лис-с-горы, несмотря на слухи, которые ходили о лисах-оборотнях, никогда не ел человеческих потрохов и даже не собирался. Ему, с его уровнем культивации, не было необходимости прибегать к столь грубым, вульгарным методам. И вот сейчас впервые в жизни он всеми фибрами души ощутил, что ему хочется съесть человека.

Лис-с-горы сфокусировал зрение и поглядел на того, кто принёс с собой этот незнакомый, волнующий запах. Молодой мужчина в тёмно-синей одежде, волосы – каштановые, глаза – льдистые, черты лица – изящные и благородные, как и у него самого, руки никогда не знали физического труда, совершенно точно из высшего сословия. За исключением красоты лица и этого странного запаха, в незнакомце не было ничего необычного. Может быть, какой-то неизвестный Лису-с-горы вид призраков? Нет, живая плоть и кровь, лисий нюх был категоричен в выводах. Но этот запах… пожалуй, даже не запах, а аура, окружающая его и имеющая запах чего-то неизвестного и манящего. Очень странно.

Лис-с-горы знаком предложил незнакомцу присоединиться к игре. Когда оба они указывали на бамбуковый стакан, пальцы их на долю секунды соприкоснулись. Живая кровь и плоть: пальцы ощутили человеческое тепло. Лис-с-горы поднёс руку к лицу. Нет, на его пальцах запаха не осталось. Значит, аура, а не запах.