Лучший полицейский детектив - Молодых Вадим. Страница 35
Не сказать, что он схоронился… Спрятался! Просто спрятался — либо наудачу чтоб пронесло, либо для засады, на всякий случай. Скорей всего, затаился, как всякий нормальный загулявший муж — ото всех и от всего после того уже, как его застукала с любовницей жена. Поэтому, увидев Антона, Кира мгновенно перестал опасаться — забыл об опасностях, которые уже миновали, и сощурившись в злобе, почти не открывая рта, проговорил:
— А-а, с-сука! Друг за другом ходите… Спелись!
И молниеносно выбросил вперёд правую руку в направлении головы Малого.
Не надо было Кире ничего говорить — надо было бить сразу как узнал…
А так и Малой успел сосредоточиться, напружиниться — недаром ведь благодаря тому же Кире прикладным спортом столько лет уже занимался. Антон не просто отпрянул от нокаутирующего удара — он успел ещё и чисто рефлекторно выставить руками защиту от возможного развития атаки. А в руках была высокая обмякшая медсестра, безвольная голова которой от резкого Антонова броска случайно (конечно же случайно! — движение-то было рефлекторным) оказалась в почти конечной точке движения руки Кирилла.
С сухим треском кулак врезался в нижнюю часть затылка — туда, где две нежных жилки под распущенными волосами начинают свой изящный и гордый спуск вниз по шейке балетной толщины.
Голова, если и сказать, что дёрнулась, то настолько позже хрустнувших костей и так заметно слабее по сравнению с ожидаемым, сохранись она в целости как мяч, её отскоком, что и у Киры, и у Антона одновременно похолодели сердца. Они, замерев, испуганно посмотрели друг на друга, мгновенно забыв про ненависть.
— Дебил! — тихо, но внятно, заговорил Антон. — Ты куда бьёшь?!
— А ты чё её подставил?! — Кира от испуга тоже заговорил негромко и, себя оправдывая — обвиняя другого, даже нервно-нарочно голову вытянул к Антону и скривил в показной злости рот.
— Оба хороши…
Прозвучало хоть и негромко тоже, но прогрохотало в ушах друзей-врагов так, что они, бережно укладывая на пол прихожей мёртвое уже тело медсестры, даже зажмурились, сидя на корточках, и судорожно вжали головы в плечи.
— …Перелом основания черепа. Вы — убийцы, ребята.
Теперь это был уже не гром господень. Теперь Антон и Кира слышали уже человеческий голос, произносивший эти жуткие с своей правде слова. Теперь они смогли даже уловить, откуда он звучал, и повернули туда свои перекошенные в отчаянном, смертельно опасном испуге, лица.
На входе в квартиру стоял и смотрел на них сверху вниз Полковник — начальник отдела полиции.
Глава 27
Малой, в отличие от растерявшегося вконец Киры, самообладания не потерял и поднял голову на Полковника не за тем, чтобы тот удовлетворённо смог увидеть его испуг и покорность, а чтобы прикинуть, один тот или с группой захвата.
«Вряд ли он с группой, а то были бы уже здесь и крутили бы нас с поличным… Один, значит… Но как узнал? Ясно как!»
И Антон, не отрываясь глядя на Полковника, взявшего их под контроль своим пистолетом, резко обругал себя за неаккуратность в определении слежки за собой. Полковник ничего больше не говорил и смотрел на Антона твёрдо — ждал… Чего?
Малой опустил взгляд на пистолет, смотрящий ему в лицо чёрным глазом своего ствола. Тот хоть и был на расстоянии и зажат широкой ладонью начальника, однако полицейский Малой даже по одному дульному срезу определил, что оружие у Полковника — не табельное.
«Он один пришёл… Точно!»
Антон глянул на сидящего напротив так же на корточках Киру.
Тот был откровенно испуган, поворачивать вжатую в плечи голову на Полковника теперь даже не пытался и во все глаза таращился на Малого, молча спрашивая одновременно: «Что происходит?» и «Что делать-то?!»
Прошлые мысли о Кире в голове Малого перестали быть актуальными. Появились новые. И он ему беззвучно, губами ответил: «Он о-дин!», призывая того, тем самым, не малодушничать и взять себя в руки. Кира, вроде, очнулся.
— Тэ-эрищ полковник, а встать-то можно? Ноги затекли…
— Вставай, Малой… И ты, друг детства, тоже можешь встать. Только оба — медленно!
Полковник, продолжая держать ствол у пояса, начал медленно отходить в сторону, чтобы поднявшийся Кира ему Малого не загораживал.
— И пистолетик, товарищ участковый, аккуратненько, двумя пальчиками, достаньте сначала и положите на пол. Встанете — ногой его ко мне.
Антон сделал всё в точности, состряпав показательно безразличную — даже пренебрежительную! — мину на лице.
И через мгновение после того, как толкнул ногой лежащий рядом с мёртвой медсестрой свой пистолет, резко наклоняясь и перешагивая одной ногой через труп, чтобы твёрже встать и устоять, вцепился руками в Киру на уровне пояса и швырнул его, поворачиваясь, в сторону Полковника.
Сразу же, сухо сначала — подобно смачному щелчку кнута по деревянной крышке большого стола, и звонко потом — через тысячную долю секунды, когда бетон стен отрикошетил звуковой удар, спутавшийся в итоге в замкнутом пространстве прихожей, грянул выстрел.
Перебиравший не по своей воле ногами в сторону Полковника согнутый в поясе Кира дёрнулся верхней своей половиной так, будто только ею наткнулся на препятствие, центр тяжести его отскочил в обратную сторону, и Кира, описав дугу прямыми ногами, как циркулем с Г-образно согнутым на конце телом, повалился лицом на мёртвую медсестру…
Вернее, тем, что было за мгновение до этого Кириным лицом — пуля Полковника попала ему в затылок, снизу вверх, почти вскользь, срывая верхнюю часть черепа, как крышку с кипящего чайника, захлёстывая лицо разорванным кожаным покрывалом затылка с остатками прилипших к нему нетолстых и мозаично мелких кусочков черепных костей.
— Стоять!!! — сразу же после падения Кириных останков в звенящем от выстрела пороховом воздухе раздался крик Полковника.
Антон не повернулся и даже не дёрнулся. Он с отсутствующим видом смотрел на размочаленную голову друга детства, словно бы пребывая в прострации. Он не чувствовал страха от реальной угрозы своей жизни. Он не чувствовал ярости от невозможности контролировать ситуацию. Он не чувствовал ничего!
— Теперь и ты — убийца, — только и проговорил задумчиво.
Полковник пошевелился.
— Э-э, парень… Я ведь сделал то, что ты собирался — ствол-то твой не табельный.
Последние слова Полковника вернули Малого в реальность. Он даже секундный приступ страха за свою жизнь почувствовал — живой же человек. Но так же быстро успокоился — если бы его решили убить, то уже убили бы следом за Кирой.
Но Полковник, судя по всему, был не маньяк и выстрелил только от неожиданности.
В конце концов, он действительно сделал то, что собирался сделать сам Антон, решая сразу две своих, зудящих в душе (или в мозгу?) проблемы.
— Какая разница, в общем-то, что за ствол ты Диане подбросишь? — словно прочитав его мысли, сказал, как посодействовал, Полковник. Обе нелегальные пушки он держал в руках.
Так же спокойно продолжил:
— Свой-то где взял? Впрочем, догадываюсь — нашёл.
И даже усмехнулся.
Антон тем временем снова начал мысленно сокрушаться по поводу своей неаккуратности в определении слежки… Хотя! Может после обнаружения они «топтуна» поменяли? Какая теперь разница!
И в мозгу Малого (или в душе?) стала обратно покручиваться видеокартинка последних событий: скандал, устроенный ему Дианой, её улыбка на крыльце, возникновение на крыльце изумлённого Киры… Киры, который ему всю жизнь отравлял… Стоп!
А чем он отравлял-то? Тем, что Диана к нему ушла? О-ой-й! И этим тоже, конечно, но ещё раньше… Успехом своим всегдашним, вот чем! Стоп опять. С чего это вдруг «своим»? Не его это был успех… Папин! Он-то до самостоятельного успеха не додумался бы, потому что всегда был дураком безмозглым.
Антон словно бы ещё раз проснулся. Он вспомнил, для чего он живёт — в чём его миссия! Диана, переживания, шантаж глупой медички — ерунда всё. Он в этой суете о главном умудрился забыть!