Укротитель миров: магические твари (СИ) - Рудин Алекс. Страница 20

— Мне угодно! — прошипел граф. — Кроме того, я хочу видеть сына!

Полковник Шихин пожал плечами.

— Конечно. Я провожу вас в госпиталь. Кстати, вы зря не хотите попробовать коньяк. Эту бутылку мне подарил князь Орлов. Коньяк из его личных виноградников на острове Корфу. Очень недурной.

Граф Стоцкий смерил полковника взглядом.

— Настоящий коньяк делают только во Франции, — процедил он. — Всего в трёх провинциях. А это…

Он презрительно кивнул на стакан.

— Это так… бренди!

— Ну, как хотите, — спокойно усмехнулся полковник Шихин. — Изволите сначала навестить сына, или поговорите с преподавателем?

Слава богу, Серёжа хотя бы лежал в отдельной палате!

Когда граф увидел бледное лицо сына, в груди у него похолодело.

Как ни крути, а Серёжа — единственный наследник!

— Как ты? — спросил он сына.

— Ничего, — криво улыбнулся Серёжа. — Уже лучше.

— Расскажи мне, что случилось? — потребовал Валерий Васильевич.

— Да ничего особенного, пап!

— Расскажи мне всё! — отчеканил граф Стоцкий.

Серёжа сжался под одеялом.

— Пап, мы просто хотели пошутить. Это такая традиция — шутить над новенькими. А придурок на мотороллере — он нам вообще случайно попался! У него мотороллер заглох, а мы рядом проходили.

— Какой придурок на мотороллере? — не понял граф.

— Ну, подмастерье мастера Казимира, — объяснил сын. — Он нам овощи привозит на кухню.

— Это подмастерье Казимира тебя ударил? — вскинулся граф.

— Нет, — удивился Серёжа. — Тот вообще задохлик. Сразу упал. А вот второй…

— Второй?

Граф Стоцкий подобрался.

— Как он выглядел?

— Ну, я особо не запомнил, — засомневался сын. — Обычный такой. Но у него было заклинание.

— Заклинание?

Значит, на Серёжу напал маг.

Могло ли это быть случайностью?

Может быть, граф со своими экспериментами случайно перешёл кому-то дорогу? И теперь его хотят предупредить?

В таком случае эти трусы сильно ошиблись. Не стоило им трогать сына. Этого граф Стоцкий не простит никому.

— Не переживай, Серёжа, я разберусь, — сказал Валерий Васильевич. — Отдыхай, набирайся сил. И постарайся поскорее приступить к учёбе.

Последнюю фразу он сказал специально для полковника Шихина, который молча стоял возле дверей палаты.

— А вот насчёт учёбы не знаю, — неожиданно вмешался полковник. — По распоряжению Императора у курсантов училища должна быть матрица не слабее потенциального третьего уровня. А у вашего сына она едва дотягивает до второго.

— Что? — остолбенел граф. — Да я же только недавно её проверял! Сам! Где врач? Где ваш долбаный врач⁈

Прибежавший на крики графа доктор спокойно объяснил ситуацию:

— Матрица курсанта пострадала от магического удара. К счастью, изменения временные. Парню надо всего лишь отдохнуть недельку-другую.

Отдохнуть недельку-другую?

Император непрозрачно намекнул, что курсант с такой слабой матрицей должен стать лучшим на курсе, чтобы иметь шанс закончить училище! Если он узнает, что виконт Стоцкий вместо учёбы прохлаждается в госпитале — снисхождения можно не ждать. Тем более, Императору наверняка доложат, что виконт сам начал конфликт, который уложил его больничную койку.

Непрерывно сжимая кулаки, граф вышел из административного корпуса и сел в машину.

— Виктор! — сказал он начальнику охраны. — Запоминай. Константин Смирнов. Бродяга, вор. Найти любой ценой и привести ко мне. Живым! Это он ударил моего сына.

Начальник охраны молча слушал.

— Поручик Скворцов, — продолжил граф. — Это он допустил конфликт. Я хочу знать о нём всё. И третье. Мастер Казимир. Этот Смирнов может быть у него. Сейчас же установи наблюдение за фермой, но внутрь не суйтесь. Мастер слишком нужный человек, чтобы ссориться с ним. Завтра я сам поеду к нему.

Начальник охраны кивнул и завёл двигатель.

Глава 10

Почти теряя сознание, я дотянулся до бутылочки с зельем. Вцепился зубами в тугую пробку.

Пробка не поддавалась, зубы противно скрежетали по стеклу.

Да сколько же лет эта отрава хранилась у Казимира⁈

Я попытался вытащить пробку коренными зубами — если сломаются, их не так жалко! Зубы сорвались, и я до крови прокусил губу.

Резкая боль принесла облегчение. Я снова впился в пробку и она, миллиметр за миллиметром, стала поддаваться.

Наконец, пробка с хлопком выскочила из горлышка.

Я выплюнул её вместе с кровью и стал торопливо глотать горькое зелье. Такое ощущение, что его варили из листьев пополам с желчью!

Руки ходили ходуном как у заправского алкаша.

Первый же глоток подействовал на меня странно. Струна в груди не перестала звенеть, но я как будто отстранился от этого ощущения. Тело, в котором происходили чудовищные перемены, оставалось моим.

Но оно больше не было мной.

Настоящий «я» смотрел на него одновременно изнутри и со стороны.

Чёрт, я понимаю, как по-идиотски это звучит. Но не могу по-другому описать то, что происходило.

Меня по-прежнему трясло судорогами. Каждая клеточка визжала и ныла от боли.

Но это больше не мешало мне думать.

Я всё-таки превращаюсь — такой была первая мысль. Она испугала меня, но не привела в ужас — зелье действовало.

Я сделал ещё глоток. Лампочка под потолком потускнела. Или это стало темно в глазах?

Какая разница? Что так, что так — всё равно ничего не видно. Да и не на что смотреть, кроме старых инструментов и мотка верёвки на стене.

Жаль только, что вчера я дважды сумел уйти от смерти, а сегодня она всё-таки меня догнала!

Темнота ещё сгустилась, и вдруг из неё выплыло знакомое лицо.

Тот самый бродяга, который подсказал мне ловить магических тварей!

Его худое лицо с запавшими щеками и седыми бровями наплывало на меня. Тонкие бледные губы беззвучно шевелились.

— Смотри! — прочитал я по губам. — Смотри!

Внезапно я без всякой паузы перевоплотился в этого бродягу.

Бродяга копался в урне возле входа в Ботанический сад — искал бутылки или алюминиевые банки.

Выудил банку из-под чешского «Будвайзера». Внутри что-то плескалось — редкая удача!

Бродяга в два глотка допил оставшееся пиво и расплющил банку ударом дырявой подошвы.

Рядом с ним остановился большой серый автомобиль. Стекло со стороны пассажира опустилось.

— Эй! Заработать хочешь?

Опасливо, как битая собака, бродяга подошёл к автомобилю. Бежать и думать нечего — ноги болят, подошва на ботинке оторвана.

Да и куда ему бежать? Во дворы?

Так там, если догонят — точно забьют насмерть.

Лучше сразу упасть, закрыть голову руками и терпеть.

На улице хотя бы прохожие есть. Если что — крикнут квартального.

— Подойди ближе, не бойся! Дорогу покажешь? Заблудились мы в ваших переулках.

Рука протянула ему десятку.

Ничего себе!

Бродяга разглядел на запястье дорогие часы. Настоящая «Ракета», золотые.

Дорогу показать — это бродяга мог запросто.

На Петербуржской стороне он знал все подворотни.

— Нам дача Громова нужна — как туда проехать?

Я подошёл вплотную к машине.

Широкая дверь открылась, и бродяга увидел просторный салон, зачем-то застеленный клеёнкой.

Вдруг сильные руки толкнули его в спину, и он мордой вперёд влетел в салон. Кто-то закинул его ноги, дверь позади мягко захлопнулась.

Бродяга дёрнулся было, но сверху больно ударили по шее, и почти сразу укололи в плечо.

В глазах всё поплыло, и он отрубился.

Очнулся в железной клетке, которая стояла в каком-то подвале.

И сразу понял — кранты! Отсюда не выбраться.

Одежду с него сняли, даже трусов не оставили. И вымыли ещё падлы, пока без сознания валялся!

Не успел бродяга очухаться, как щуплый парнишка, дежуривший возле клетки, закричал кому-то:

— Валентин Григорьевич! Семнадцатый очнулся!