Разлом. Том 2 (СИ) - Островская Алина. Страница 17

Собислав оставил своих павших воинов на поле, нисколько не заботясь об их погребении. Внутри Рэйна смолили чёрным дымом и трещали сухими поленьями два костра, а за его пределами, падальщики выедали глаза и внутренности брошенным телам.

Палить костры пришлось весь день и всю ночь, так кровопролитна оказалась эта битва…

— Сколько погибло наших?

Совещание затягивалось молчанием, в которое то и дело погружались все присутствующие. Прозвучавший вопрос завис в воздухе, рискуя не получить на себя ответ. Все понимали: образовавшаяся передышка временна. Собислав что-то замышляет и пойди он снова штурмом, вероятно, ему удастся прорваться. Все ловушки вскрыты, из восполняемых козырей лишь масло, но и оно рано или поздно закончится.

— Около двухсот человек, господин…, - на выдохе выдал Джаред, заламывая узловатые пальцы на руке.

— И это мы ещё избежали открытого столкновения…

Лица у присутствующих осунувшиеся. Тяжёлые мешки под глазами и заострившийся контур скул добавляли возраста. Морщины, иссёкшие лоб, не разглаживались застыв суровой маской. Словоохотливость и весёлость растворилась в чёрном дыме погребальных костров. Осознание нашего незавидного положения гранитной плитой давила на плечи, не позволяя расправить их, как подобает.

— Но, есть и хорошие новости. Мы предали огню двести пятьдесят три воина вражеского легиона. И это только те, что добрались к нам по осадным лестницам. Сколько сгорело заживо, утонуло в реке или погибло от стрел и кольев ловушек, остаётся неизвестным. Полагаю, противник понёс колоссальные потери, — продолжал докладывать Джаред, медленно проговаривая мысль, словно убеждая нас в своих словах.

— Но этого недостаточно для того, чтобы Собислав вернулся в Эдихард, — заметил Бруни, теребя кровавые мозоли на своих ладонях.

— Вероятно, он планирует ещё один штурм, — предположил Эйвар.

— Или сел в длительную осаду…

— Тогда у нас есть время придумать что-то ещё, — простодушно закивал Эйвар.

— А что если он ждёт подкрепление?

Мой вопрос оборвал наклёвывающиеся рассуждения. Все трое уставились на меня, на мгновение застыв в пространстве.

— Тогда времени у нас нет, — Эйвар многозначительно развёл руками, а затем от безнадёжности стукнул кулаком по столу.

— Сколько мы способны просидеть в осаде?

— Думаю, не больше недели, господин. Воинов нужно хорошо кормить. А если сократить трёхразовое питание на одноразовое, но увеличить порцию, то…, - Джаред задумчиво приложил палец к губам, прикидывая наши шансы.

— Наши стены трещат по швам от их ядер. Мы уничтожили не все катапульты, у Собислава припасена ещё одна. Всего несколько попаданий пробьёт огромную брешь в нашей защите. Боюсь, что отбить ещё один штурм мы не способны.

— Тогда, пока Собислав не получил подкрепление, может быть, есть смысл напасть первыми? — Бруни сложил внушительные руки на груди и игриво прикусил ус. Настроение к берсерку возвращалось. Он и его ребята из тех, кто ловит кайф от боевой агонии, но не тогда, когда свобода действий ограничена стенами. Неугомонная душа требует простора.

Я тяжело вздохнул, откидываясь на спинку стула. Снова выбор. Снова перепутье. Если есть хоть малейший шанс избежать столкновения, мне нельзя его упустить.

— Мы не можем точно знать о планах врага. Очевидно, наше сопротивление ввергло их в замешательство и они обдумывают свои дальнейшие действия. У них три варианта: осада, ещё одна попытка брать нас штурмом или уйти восвояси. Хорошо, если они передумали наступать на нас. Тогда мы можем попытаться вынудить их отступить, уничтожив припасы, например. А если они взяли лишь небольшую паузу и проводят работу над ошибками?

— Уничтожив припасы, мы можем разозлить их ещё больше и тогда они точно пойдут штурмом, — Джаред нервно выстукивал указательным пальцем по дереву стола.

— Но и в осаде мы сидеть не можем! — прорычал Бруни, теряя терпение. — Они напуганы и ранены. Их легион потерял небывалое количество людей! Сейчас самое время ударить в сердце врага! А сидеть за этими стенами и тухнуть, ожидая своего конца, не достойно настоящего воина!

— Бруни прав, они не ожидают от нас никакой ответной агрессии. Что если напасть так же, как и они это сделали? Под покровом ночи, — предложил Эйвар и все трое умолкали, внимательно глядя на меня.

Численное превосходство врага и вправду серьезно сократилось, а на открытом поле сражение примет иную форму. Возможно, под натиском наших сил, противник отступит. Я задумался, взвешивая все «за» и «против». Вариант умереть с голоду или дождаться, пока силы врага восполнятся, а потом сгинуть под подошвами их сапог, серьезно уступал открытому наступлению с нашей стороны.

— Так тому и быть. Готовим бойцов, ночью выступаем.

Трое советников удовлетворенно кивнули, поклонились и вышли, оставляя меня одного. Разглядывая балки над крышей, я все не мог понять: почему Собислав, прослывший в народе трусом, до сих пор не сбежал? С его образом стойкое противостояние совершенно не увязывалось, вызывая во мне сомнения. Что-то тут не складывается…

Временное расположение войска Собислава.

В царском шатре молчание обретало разрушительные масштабы. Войско Собислава, при численном превосходстве, не сумело взять штурмом какую-то отшельную деревеньку. Слух о поражении немедленно расползется по земле, вселяя в умы людей мысли о бунте, об оказании сопротивления, а быть может, и о свержении устоявшейся власти. Гонец с письмом о помощи уже отбыл в Роттэр. Кацпер, не сможет остаться безучастным к беде кровного брата… или все-таки сможет?

Экстренный совет окончен, неутешительные итоги подведены. Сам Собислав наблюдал за битвой издали, но и до него доносились крики его солдат и вонь горелой плоти. Он испуган. Страх за жизнь борется со страхом утратить власть. Не будь здесь проклятого военачальника Аваллона, он бы закрыл глаза на обман, что-нибудь придумал для оправдания своей слабости. А теперь Собислав поставлен в столь затруднительное положение, что за победу в этом противостоянии он готов заплатить любую цену, кроме своей жизни, разумеется.

Его отчаяние не разделяли воеводы, ведшие солдат на штурм крепости, но приказ исполнили беспрекословно. Заполнить ров телами воинов, потеряв из-за этого несколько сотен человек… Надо было отступить… Он отправил своих людей, как скот на бойню, и теперь его точно станут звать Собиславом Кровавым. Но, быть может, хоть позорное звание труса наконец отлипнет от него.

В лагере тихо. Воины не смеются, не играют на свирели и не поют. Стало быть, думают, анализируют. Собислав засомневался в своём решении не забирать павших с полей. Это может стоить ему уважения солдат…

Полог, скрывавший вход в царский шатёр, бесцеремонно распахнулся, отчего владыка подскочил на троне, выронив кубок с вином.

— Ты показал мне все, что хотел, Собислав?

Ронан проследил за неуклюжей попыткой царя поймать налету кубок и презрительно фыркнул, когда тот все же с грохотом упал к ногам, разливая рубиновую жидкость.

— Ч-что?

— Достаточно щегольнул перед лицом Аваллона мощью своей армии и талантливыми воеводами?

Плохо скрываемая насмешка в голосе Ронана наотмашь била Собислава по самолюбию. Ведь он сам пообещал привести живым этого бунтаря, а теперь сбивается со счёта, подсчитывая потери. Рюрик оказался не так прост. Умён и смекалист.

— Я отправил весточку Кацперу, он пришлёт солдат и мы снова попытаемся взять крепость штурмом.

— Все, что ты можешь — это гонять голодных и обессиленных северян, а на полноценную военную кампанию ты не способен! Уверяю, друг мой, о произошедшем во всех подробностях будет доложено императору. Ни к чему Аваллону такие слабые союзники!

— Нет! — воскликнул Собислав и тут же вскочил с места, подбрасываемый вверх эмоциональным порывом.

— Неужели в тебе все же есть хребет?

Ронан задумчиво хмыкнул, подошёл к золочённому подносу с фруктами и выбрал на нем спелое яблоко. Его братец Кацпер такой же слизняк и вряд ли решится ввязываться в эту бойню. А ждать ещё хотя бы несколько дней Ронан не намерен. Ему нужен Рюрик. За ним он пришёл сюда и потребность получить желаемое возрастает с каждой секундой.