Разлом. Том 2 (СИ) - Островская Алина. Страница 18

— Все хитрости и ловушки, уберегшие Рэйн в первый раз, утрачены. Они устали и их намного меньше, если верить твоему информатору. Значит, нужно взять эти треклятые ворота и уничтожить всех до единого!

— Оснований не доверять Мороку нет. Это он сообщил нам о ловушках. Но как взять эти ворота, если сверху воинов поливает раскалённое масло?

— В этот раз на вашей стороне будет неоспоримое преимущество.

— Какое?

— Голодный до крови маг…

За стенами Рэйна.

Весть о нашем наступлении на врага, вопреки моим ожиданиям, воспринялась с большим энтузиазмом. Воины не желали гнить на месте, ожидая участи своей судьбы, они стремились руководить своей жизнью сами. Посему, для поднятия боевого духа мне не пришлось подбирать слов.

Безветренная ночь серебрила месяцем сосредоточенные лица бойцов. Кто-то разминал конечности, кто-то проверял экипировку, наездники же цепляли доспехи на тигров и варгов. Берсерки хлестали себя по щекам, распаляя огонь ярости, и ревели, подобно медведям.

Я цеплял Фенриру накладки на шею и все пытался убедить себя, что решение принято правильное. С момента нашего совещания, меня подтачивал червячок сомнения, но я старательно отмахивался от него. Другого выхода нет. Либо рискуем и вырываем себе свободу, либо нас утопят, как котят, только в собственной крови.

— Джаред, ты все запомнил?

— Да, в случае отступления, по сигналу открываем ворота и ведём прицельный обстрел противника.

— Следи за нами со стены.

— Не волнуйся, господин, все будет под контролем.

— Готовность! — выкрикнул я и воины зашевелились, создавая строй.

Двойная решетка крепостных ворот поползла вверх. На груди я нащупал медальон, неосознанно сжимая его в ладони. Он продолжал упрямо молчать. То ли мне не угрожает опасность и это хорошо, то ли амулет не выдержал столь бедового хозяина и сломался от перенапряжения.

Деревянные створки распахнулись, опустился мост через ров.

— Держать строй!

Отдав команду, я послал варга в бока и Фенрир медленно двинулся с места, ведя за собой отряд всадников и пехоту. Со спины нас прикрывали лучники, готовые в случае засады дезориентировать противника. Но вокруг было тихо. Даже слишком. Где-то вдалеке развивался флаг Собислава, казавшийся в ночи куском чёрной материи.

Трупный запах вперемешку с гарью, разъедал глаза. Поле, устланное телами, стало биологической бомбой замедленного действия. Наше появление спугнуло несколько падальщиков, наподобие койотов, что с лаем и жалобным подвыванием бросились в чащу леса.

Мы двигались тихо, старались ступать мягко, не допуская ошибки своего противника. Неожиданность — тот козырь, которым я хотел крыть небольшой перевес в численности вражеского войска. За границей волчьих ям, перед нами расстелилась равнина, нетронутая войной. Шапки шатров противника мелькали где-то в глубине леса, не позволяя даже прикинуть примерное расстояние до них.

— Что-то не так, — прошипел мне Эйвар, останавливая варга.

— Например?

— Глубокая ночь, на воздухе довольно тепло, но у них горит костёр, как будто… как будто кто-то то не спит…

— Может, они просто зверей отпугивают?

Подтверждением догадки рыжебородого и опровержением моего предположения стала стрела, просвистевшая мимо нас. Я проследил траекторию ее полёта и сквозь зубы выругался. С правого фланга наступало вражеское войско, напрочь выкорчевывая мои надежды иметь хоть какое-то преимущество перед ними.

— Щиты!

Предположений о том, как разузнал противник о нашем наступлении у меня не имелось. Все выходы из Рэйна тщательно запечатаны, никто не войдёт и не выйдет незамеченным.

Воины, загородив себя щитами, замерли вслушиваясь в тишину. Напротив нас, примерно в ста метрах, чернела вытянутая полоса противника. Стрела, пущенная в нашу сторону, стала лишь способом привлечения внимания, потому как всадник, восседавший на неспокойном коне, казалось, глядел прямо на меня. Нет, я не видел его лица, но ощущал, как плавится кожа на лбу, от пристального, тяжелого взгляда. Рядом с незнакомцем, ссутулившись на белоснежном коне, ожидал своего часа Собислав, чьим присутствием на поле брани я был бесспорно удивлён.

Я уж и не надеялся встретиться с ним лицо к лицо. Эта заминка представлялась мне несколько странной. Чего ждали люди по ту сторону поля? Переговоров? Не обязательно слыть опытным воином, чтобы понять: победивших в этой битве может и не быть. Примерно равное количество людей, экипировка, оружие и только индивидуальные качества бойцов смогут перетянуть на себя положительный исход.

Кто опытней, талантливей, сильнее и умнее решит поле боя.

— Мы пролили достаточно крови! И прольём ещё, если вы не покините нашу землю!

В тишине ночи мой голос эхом разлетелся в разные стороны, достигая нужных ушей. Воины противника, застывшие каменными изваяниями, не шелохнулись. Зато фигура Собислава неуверенно наклонилась ко второму воину на вороном коне, и тут же отклонилась обратно, словно отфутболенная крепкой ногой.

— Сдавайтесь и мы даём слово, что оставим вас в живых! — прилетело мне обратное эхо.

— Врут, отсюда вижу, — заключил Бруни, восседавший на коне по левую руку от меня.

— Что это за крендель с ним? — пробормотал Эйвар справа, с трудом удерживая своего варга на месте.

— Хотел бы я это знать…

Дальнейший диалог под собой смысла не имел. Это понимали обе стороны, потому незнакомец пришпорил коня и рысью проехал вдоль шеренги воинов, что-то вдохновенно вещая.

Я же, развернувшись к своему войску, кратко воскликнул:

— Бейтесь не ради чести и славы, не ради серебра и злата, но во имя свободы и жизни без страха!

— Урааа!

Хором проревел строй и Фенрир, нетерпеливо ходивший все этой время подо мной, рванул с места, вспарывая когтями землю. Цепной реакций следом пустились варги и тигры, мощными лапами в два счета сокращая расстояние до противника. Пехота, выставив вперёд колья, бежала следом с вдохновенным кличем, спугивая сонных птиц в кронах деревьев.

Враг, встрепенувшись, со всех ног пустился нам навстречу. В считанные секунды две стороны сошлись в противостоянии, сотрясая воздух скрежетом металла, воплями людей, рыком животных и испуганными ржанием коней.

Наши всадники, подобно ледоколу, проложили себе путь сквозь толщу противника, выныривая сзади и огибая вражеский строй с двух сторон. Из-под моего меча летели головы, Фенрир сбивал с ног воинов, рвал их когтями или клыками выдирал куски плоти. Ошмётки конечностей разлетались в стороны, выбивая из груди несчастных крики страха и боли. Ополоумевшие кони, потерявшие своих всадников, носились по полю, лягались и ржали, не зная куда себя деть. Один из таких блуждающих крейсеров, на полной скорости врезался в Фенрира, длинными прыжками преследующего ушлого арбалетчика. Шея лошади с хрустом переломилась, а волк на мгновение завалился на бок, придавливая меня к земле.

Выбитый из седла наездник представлял собой желаемую цель, так что на меня тут же накинулись воины. Мечи и топоры свистели над головой, шуршала кольчуга, стучали стальные сапоги. Тяжесть доспехов противника замедляла реакцию, снижала маневренность и подвижность. Я же, в своём, вероятно, не таком надёжном, зато лёгком доспехе быстро перемещался по кругу, нанося смертоносные удары один за другим. Рядом рычал и скалился Фенрир, лишь одним своим видом отсеивая слабых духом. Белоснежная шерсть варга напитывалась цветом и вкупе с окровавленной пастью, навевала образы чудищ, обитающих в последних кругах ада. Его жёлтые, горящие глаза угольками мелькали в темноте, переливались обманчивой белизной клинки зубов. Фенрир — само сосредоточение хищной дикости и кровожадной ярости, облечённое в крепкое, мускулистое тело. Он двигался, предвосхищая выпады противника, и наказывал за не выверенные удары.

Неподалёку, в боевом исступлении сражались берсерки и Эйвар, в агонии ярости ничем не отличавшийся от них. Сталь сверкала в серебре месяца, высекала алые искры, скрежетала от натиска и оказываемого сопротивления. Мышцы гудели, но послушно и выверено исполняли указания, перемещая меня в пространстве и уничтожая скопище врагов. Багряная кровь лилась и сочилась из ран, брызгала в стороны, заливая собой глаза.