В другой раз повезет - Хилтон Кейт. Страница 15

Зоя рассказывает.

— Убеждения нынче недешевы, — констатирует Марианна.

— Не поняла.

— Скажи Гармонии Делакруа, что я хочу обсудить с ней возможность сотрудничества.

— Ты? Но ты так любишь свое дело! И у тебя в некотором роде слава. Я про тебя в этом качестве даже не думала.

— Я люблю свое бывшее дело, — отвечает Марианна. — Славы моей недостаточно, чтобы прилично зарабатывать, хватает только на то, чтобы меня регулярно троллили. Отступные потрачу на адвоката. В ближайшем будущем мне потребуется приличное жалованье. А спасать мир я буду в свободное от работы время.

Зоя протягивает под столом руку, стискивает ее ладонь.

— Если ты действительно хочешь там работать, я скажу Гармонии, чтобы они взяли именно тебя, — говорит Зоя. — Ей очень понравилось то, что ты про нее написала. Так что, если ты этого хочешь, все так и будет.

— Мне нужна работа. — Марианна встает. — Ладно, я побежала. Дел куча.

— Ты точно в порядке? Хочешь, я пойду с тобой?

— Нет-нет. Все нормально. — Марианна видит, как сильно Зоя встревожена. — Чего?

— Ты уверена, что ты не в шоковом состоянии?

— Мне полагается рухнуть на пол? Я, на твой взгляд, недостаточно расстроена?

Зоя взмахивает руками.

— Может, на такое и существует правильная реакция, но я понятия не имею какая. Просто пообещай, что позвонишь, если тебе понадобится помощь. Мне очень жаль, что с тобой такое случилось. Никому бы не пожелала, уж точно не тебе.

Марианна торопливо обнимает сестру. Ей правда пора. Нельзя терять время. Она выходит на улицу, останавливает такси и, пока оно отъезжает от тротуара, набирает номер Зоиного адвоката. К моменту, когда такси доставило ее домой, она уже договорилась с Элоизой, получила несколько предварительных рекомендаций, попросила мать забрать девочек из детского сада и отвести к себе на ужин. Позвонила слесарю, сделала срочный заказ. Целеустремленность в ней так и бурлит.

Марианна достает из подвала чемодан — тот, с вихляющимся колесом, — и несет его в спальню. Распахивает дверцы шкафа. Одежда Девлина размещена на одной стороне. Ее посещает мысль: способность быстро и сноровисто упаковать вещи мужа-изменника — прямое, хотя и непреднамеренное следствие ее аккуратности. Она действует методично: рубашки, брюки, костюмы, галстуки, исподнее. Бежит вниз за вторым чемоданом. Звонок в дверь — пришла слесарь. Марианна выдает ей указания, она берется за работу.

Обувь, ремни, носки, туалетные принадлежности. Она волочет чемодан вниз, в прихожую. Слесарь демонстрирует ей новый замок, вручает ключи и счет, берет деньги, желает удачи.

Все готово. Она вынимает из кармана телефон, чтобы отправить Девлину эсэмэску, и замирает над фотографией обнявшихся Шиваны и Ионы на экране. Горло сжимается. Сможет ли она? Надо ли? Сумеют ли девочки ее простить? Марианна набирает в грудь побольше воздуха, расправляет плечи, распрямляет спину. Какой она преподаст дочерям урок, если останется с человеком, который ее предал? Они заслуживают лучшего, да и она тоже.

Пишет сообщение: Позвони. Срочно.

Звонок раздается сразу.

— Что случилось? Что-то с девочками?

— С ними все нормально, — отвечает она. — Ты где?

— В баре с Джаредом.

— Где?

— Марианна, да чтоб тебя. Чего там такого срочного?

— Все. Срочнее для тебя, чем для меня. Тебе нужно искать новое жилье. Я сменила замки.

— Не имеешь права. Я еду домой.

— Вещи твои на крыльце. Я все сложила. Ужинать буду у мамы, в это время и можешь их забрать.

— Марианна, что происходит?

— Нашла твою страничку на сайте знакомств. И больше терпеть не собираюсь.

Долгая пауза — ей кажется, он отсоединился.

— Ты меня слышишь?

Он аккуратно подбирает слова.

— Я сейчас могу что-то сказать, что заставит тебя передумать?

Нужно отдать ему должное: держится он отлично. Ей приходит в голову: наверное, он ждал такого звонка. Делает вид, что протестует, но кривит душой. Душа его в другом месте.

— Нет, — говорит она. — Решительно ничего. Совсем.

ГЛАВА 9

Беата

Беата выходит из массажного кабинета, закрывает за собой дверь. Рина, администратор, подзывает ее к себе.

— Звонила твоя мать, — сообщает она. — Дважды. Во второй раз заставила меня пообещать, что я тебе это передам.

— Считай, что передала.

Дверь открывается вновь, появляется клиентка. Беата окидывает ее взглядом.

— Хороший результат, — говорит она одобрительно. — Смотрите, как опустилось плечо, и осанка лучше. Как вы себя чувствуете?

— Вы прямо волшебница, — восторгается клиентка. — Слышала про вас, но не очень верила. В чем секрет?

Беата улыбается.

— Никакого секрета. Просто я, наверное, внимательнее других.

— Я сто лет хожу на массажи, и мне никто не сказал, что у меня искривлен позвоночник.

— Искривление несильное, — успокаивает ее Беата, — оно у многих есть. Но чтобы напряжение в плече не вернулось на следующий же день, начинать нужно с позвоночника. Делайте упражнения, которые я вам показала, — сразу почувствуете себя лучше. Рина может вас записать еще раз через неделю.

В вестибюль выходит Кларисса, тоже массажистка.

— Еще одна довольная клиентка?

Беата трясет головой.

— Она два года ходила к физиотерапевту по поводу болей в плече, а тот так и не определил, что у нее сколиоз. Полное отсутствие профессионализма. Один сеанс краниосакральной терапии — и ей уже полегчало. Вот только уважения от официальных медиков мы все равно не дождемся.

— Борьба продолжается, — замечает Кларисса. — Будем и дальше вести ее так же самоотверженно.

— Кстати о борьбе, — говорит Беата. — Ты не думала о том, чтобы завести блог?

Беата пытается уговорить нескольких коллег из Клиники нетрадиционной медицины, тех, у кого есть маленькие дети, взять на себя «Рациональное родительство».

— Я, в принципе, не против. А ты уверена, что больше не хочешь им заниматься? Это ж твое детище.

— Мое детище — огнедышащий тинейджер, — поправляет ее Беата. — А блог — всего лишь хобби.

Звонок матери она откладывает до того момента, когда вернется домой и уютно устроится на постели.

— Ты уже слышала? — осведомляется Лидия.

— О чем я слышала?

— Твоя сестра вышвырнула своего мужа из дома.

— Марианна вышвырнула Девлина? — Беата, которая постоянно наблюдала за тем, как ее сестра с каждым годом делается все угрюмее, считает, что это не такая уж скверная новость. — Бедная Марианна! Она, полагаю, сильно расстроена.

— Что-то непохоже. Я бы даже сказала, она держится неуместно бодро. Я переживаю за Шивану и Иону. Надеюсь, Марианна знает, что делает.

Для феминистки-активистки с пожизненным стажем взгляды Лидии на семью и материнство удивительно непредсказуемы — это Беата выяснила в ранней молодости, при памятных обстоятельствах.

— Мам, Марианне самой решать, что делать. Ты же считаешь, что женщины должны самостоятельно распоряжаться своим браком, верно?

— В данном случае я говорю как встревоженная бабушка, — уточняет Лидия.

— Ну, если тебе тревожно за девочек, может, возьмешь их к себе на выходные? Уверена, что Марианна будет очень признательна.

— Ты хоть раз с ними пробовала посидеть? Они настоящий бедлам в доме устраивают. А у нас с твоим отцом много собственных дел.

— Это я знаю. Но Марианне нужна наша поддержка.

— Я всегда поддерживала своих детей, — заявляет Лидия. — Но поддержка не отменяет моих собственных приоритетов. И вот прямо сейчас мне нужно бежать готовиться к интервью с «Гардиан». Потом поговорим.

Беата открывает в компьютере приложение для медитаций и выбирает двадцать минут любви и доброты. С возрастом она все отчетливее понимает, что ей неподконтрольно почти ничто, кроме собственных намерений, чувств и поступков. В итоге она стала менее амбициозной. По большей части даже просто быть доброй — и то непростая задача. Особенно если речь о матери. Или о сыне. Она слышит, как открывается дверь, раздаются знакомые топот и грохот, возвещающие о прибытии Оскара: Оскар сбрасывает огромные кроссовки и рюкзак и швыряет их в прихожей; Оскар гремит дверцами шкафов на кухне, отыскивая что повкуснее; Оскар скачет через ступеньку вверх по лестнице. Она вытесняет его из сознания, сосредоточивается на Марианне. «Пусть она будет счастлива, пусть она будет здорова, пусть не ведает горя, пусть живет хорошо. Пусть она будет счастлива, пусть она будет здорова, пусть не ведает горя, пусть живет…»