Затерянный мир - Колфер Йон. Страница 28

Штука что было сил цеплялся за гнома. На лице пикси застыло выражение невыразимого ужаса. Он закричал бы, но для крика нужно было открыть рот. А об этом не могло быть и речи.

Чуть ниже пальцев ног Штуки из заднего отверстия Мульча безостановочно вылетала смесь почвы и газов, и двойка отчаянных диверсантов все дальше продвигалась под землей. Штука чувствовал, как вызванное химической реакцией тепло распространяется от его ног по всему телу. Когда ноги пикси сползали и его башмаки оказывались слишком близко к выхлопному отверстию гнома, Штука тут же подтягивался повыше, чтобы не остаться без пальцев.

Мульчу понадобилось не больше минуты, чтобы добраться до канализационного отстойника. Он высунул голову на поверхность и стряхнул землю с глаз густыми завитыми ресницами.

– В самую точку, – сказал он, выплюнув извивавшегося червя.

Штука перепрыгнул через голову гнома, зажимая рот ладонью, чтобы не закричать. Сделав несколько глубоких вдохов, он немного успокоился и прошипел Мульчу:

– Тебе понравилось, да?

Мульч вставил на место челюсть и громко выпустил остатки туннельного газа, благодаря чему выскочил из земли, как пробка из бутылки.

– Конечно, – честно ответил он. – Будем считать, что я отомстил тебе за полет в капсуле.

– Будем считать, что ты еще остался должен за то, что проглотил меня.

Спор, возможно, продолжился бы, несмотря на неотложность операции, если бы из-за угла отстойника не выехал на электрической игрушечной машине маленький мальчик.

– Привет. Я – Бо Парадизо, – сказал водитель. – А вы чудовища, да?

Штука и Мульч на мгновение опешили, но быстро вспомнили, кто, что должен делать.

– Нет, малыш, – сказал по-французски Мульч. К счастью, у него осталась искра магии, позволявшая ему говорить на любом языке. Он попытался обворожительно улыбнуться, однако не смог, поскольку никогда не репетировал такую улыбку перед зеркалом. Много других улыбок репетировал, а вот обворожительную – нет. – Мы шоколадные феи. И у нас есть для тебя подарок. – Мульч помахал плиткой в надежде, что ребенок не побрезгует таким дешевым угощением.

– Шоколадные феи? – вылезая из машины, переспросил мальчик. – Надеюсь, шоколад без сахара. Потому что сахар делает меня гиперактивным, а отец говорит, что я и без сахара гиперактивный, но все равно любит меня.

Мульч покосился на обертку. Восемнадцать процентов сахара.

– Конечно. Никакого сахара. Хочешь кусочек?

Бо выхватил у него плитку и меньше чем за десть секунд умял ее.

– Вы какие-то вонючие феи. Особенно ты, волосатый. От тебя воняет хуже, чем от засорившегося туалета тети Морганы. Вонючая фея.

Штука рассмеялся.

– Что я могу сказать? Мальчик говорит правду.

– У тебя засорился туалет, мистер Толстая Шоколадная Фея?

– Эй! – весело воскликнул Мульч. – Не хочешь подремать? Детям полезно спать.

Бо Парадизо ударил Мульча в живот.

– Глупый, я уже спал. Еще шоколаду. Немедленно!

– Не смей меня бить! У меня больше нет шоколада.

Бо снова ударил его.

– Я сказал – шоколад! Или позову охрану. Пьер засунет руку тебе в горло и вырвет кишки. Он всегда так делает. Сам говорил.

Мульч хихикнул.

– Хотел бы я посмотреть, как он засунет руку мне в горло.

– Правда? – обрадовался Бо. – Я его позову.

Он побежал к углу отстойника. Двигался мальчуган с поразительной скоростью, однако рефлексы Мульча сработали быстрее мозга. Мульч прыгнул на мальчика, раззявив на лету челюсти.

– Пьер! – крикнул Бо один раз, но во второй уже не смог, потому что очутился в пасти Мульча. Весь, за исключением ковбойской шляпы.

– Не проглоти! – прошипел Штука.

Мульч погонял мальчика во рту в течение нескольких секунд, потом выплюнул. Насквозь мокрый Бо крепко спал. Мульч вытер лицо ребенка, пока не затвердела слюна.

– Успокоительное в слюне, – пояснил он, вставляя на место челюсть. – Специально для охоты. Ты не заснул вчера, потому что я не проглотил тебя с головой. Он проснется хорошо отдохнувшим и совершенно бодрым. Я соскоблю слюну, когда она затвердеет.

Штука пожал плечами.

– А мне-то что? Мне он сразу не понравился.

– Бо, где ты? – донесся голос из-за отстойника.

– Должно быть, Пьер. Садись в машину, попытайся увести его отсюда.

Штука осторожно высунулся из-за ограждения. К ним направлялся огромный мужчина. Не такой огромный, как Дворецки, но достаточно крупный, чтобы раздавить пикси одной ногой. На нем был форменный черный комбинезон охранника и такая же шляпа. Между пуговицами куртки торчала рукоятка пистолета. Мужчина, прищурившись, смотрел в сторону отстойника.

– Бо? Ты здесь? – спросил он по-французски.

– Oui. С'est moi [5], – ответил Штука дрожащим фальцетом.

Обмануть Пьера ему не удалось. Такой голос мог бы принадлежать говорящему поросенку, но никак не ребенку. Охранник пошел дальше, сжав рукоятку пистолета рукой.

Штука бросился к электрической машине. По пути он поднял с земли ковбойскую шляпу Бо и натянул ее на голову. Пьер был всего в дюжине ярдов и ускорял шаг.

– Бо? Иди сюда. Минерва зовет тебя в дом.

Штука запрыгнул в машину по-фермерски, через капот. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять: эта игрушка может передвигаться только со скоростью пешехода и если запахнет жареным, толку от нее не будет никакого. Пикси достал из рюкзака плоский черный пульт и прилепил к пластмассовой приборной доске игрушечного автомобиля. Это был «Myнгунагнетатель», устройство, без которого не выходит из дома ни один уважающий себя контрабандист подземного мира. Состояло оно из мощного компьютера, всенаправленного датчика и свежего ядерного аккумулятора. Всенаправленный датчик мгновенно получил доступ к крошечному компьютерному чипу автомобиля и взял на себя управление. Штука вытащил убирающийся кабель со штекером из основания пульта и подключил его к разъему для зарядки автомобиля под приборной доской. У игрушечного автомобиля появился ядерный двигатель.

Штука для пробы нажал на акселератор и остался доволен.

– Так-то лучше!

Из-за угла появился Пьер. К счастью, он решил обойти отстойник именно с этой стороны, поэтому не мог видеть Мульча и безмятежно спавшего Бо. К несчастью, он оказался прямо за спиной Штуки.

– Бо? – сказал Пьер. – Что-нибудь случилось? – В руке, стволом вниз, он держал пистолет.

Ступня Штуки нависла над педалью акселератора, но он не мог на нее нажать, по крайней мере пока этот громила стоял у него за спиной.

– Ничего… все в порядке… э… Пьер, – пропищал он, пряча лицо под полями ковбойской шляпы.

– У тебя странный голос. Ты не заболел? Штука едва-едва коснулся акселератора, и машина медленно поехала вперед.

– Нет. Все в порядке. Просто говорю смешным голосом, как человеческий ребенок.

Пьер насторожился.

– Как человеческий ребенок?

Штука решил рискнуть.

– Да. Человеческий ребенок. Сегодня я – инопланетянин, который выдает себя за ребенка, поэтому проваливай, пока я не запустил руку тебе в горло и не вырвал кишки.

Пьер замер, глубоко задумался и наконец вспомнил:

– Ах ты, прохвост! Только не говори так при Минерве. Иначе не получишь шоколада.

– Вырву кишки! – повторил Штука, закрепляя успех, и медленно покатил по гравию к дорожке.

Достав из рюкзака самоклеящееся выпуклое зеркало и прилепив его к лобовому стеклу, он с радостью убедился, что Пьер убрал пистолет и побрел к своему посту.

Штука еле-еле тащился по дорожке, с трудом сдерживая все свои инстинкты контрабандиста. Его зубы стучали из-за того, что машина постоянно подпрыгивала на неровных гранитных плитах. Цифровой дисплей сообщил ему, что он использует одну сотую процента мощности двигателя. Штука порадовался, что вовремя отключил звук «Мунгунагнетателя». Не хватало только, чтобы электронный голос сообщил ему что-нибудь неприятное по поводу мастерства вождения.

У главного входа он увидел двоих охранников. Они едва удостоили взглядом проехавшего мимо Штуку.