Падение Рыжего Орка (СИ) - Волкова Дарья. Страница 23

Варя отсалютовала бокалом девушке напротив. Пригубила. И спросила вдруг.

— Тебя как зовут на самом деле, Ирэнушка?

Та задрала нос и пожала точеными плечами в тонких лямках откровенного платья. А потом неожиданно смутилась. И ответила тихо.

— Галя. Галина.

— Красивое имя, — подбодрила собеседницу Варя. — Ты на кого училась, Галя?

Ответ Варвару изумил.

— Я два курса в медицинском колледже отучилась. Потом бросила.

— Ух ты! — почти искренне восхитилась Варя. Вот так вот и суди о людях по первому впечатлению. — Почти коллега. А на кого именно?

— Сестринское дело, — все еще с видимым — и неожиданным для этого роскошно слепленного лица — смущением ответила Галя. — Хотела стать процедурной сестрой.

— Почему не стала?

— Да так… — поморщилась девушка. — Не сложилось, в общем.

Но Варя не отстала. Начала выспрашивать об учебе, о дисциплинах, о педагогах. И спустя десять минут девушки уже оживленно обсуждали курс анатомии и физиологии человека. Причем для одной из них такая тема беседы была совершенно неожиданной, но красивая темноволосая девушка с видимым удовольствием вспоминала заковыристые термины и забавные случаи из своей учебы.

Именно благодаря увлекательной беседе барышни не сразу сообразили, что их тет-а-тет затянулся.

— Они там уснули, что ли? — Варвара встала с места.

— Варь, да не лезь ты к ним. И без них хорошо, — как-то даже почти просительно произнесла Галя.

— Ну как это «не лезь»? — когда ей так и хочется уронить на бок волчок? — Если такие занятые — нечего было девушек на ужин приглашать.

И Варя решительно отправилась к барной стойке. Ожидала, что Лещ на ее вопрос ответит отказом. Но бармен спокойно и как будто с удовольствием объяснил ей, как найти кабинет управляющего.

Варвара решительно открыл дверь с табличкой «Только для персонала». Дальше — вторая направо. Для дураков есть даже еще одна табличка. «Управляющий». Варя открыла дверь без стука.

Они оба повернули головы к открывшейся двери. Тихон сидел за столом, Ростислав стоял за спинкой его кресла. Оба явно только что смотрели на документ, «открытый» в мониторе.

— Мальчики, вы про нас забыли? — с какими-то нелепыми и невесть откуда взявшимися интонациями из жанетно-ирэниного арсенала спросила Варвара.

Слава переводил взгляд с Вари на Тихона. Молчание затягивалась.

— Ну, мы вроде… кхм… это… закончили, да? — Ростислав, наконец, остановил свой взгляд на Тихоне.

Тот после паузы едва заметно кивнул.

— Ну, тогда я побегу, — Рося снова шаркнул своей сорок пятого размера лапкой. Повернулся неловко. И чуть не опрокинул стоящую на углу стола шахматную доску с фигурами. Черная ладья упала на пол.

— Да чтоб тебя! — Ростислав полез под стол в поисках фигуры.

Шахматная доска. И если бы только это. В кабинете царила все та же аскетичность, что и в квартире. На столе, конечно, валялись какие-то бумаги, но было видно, что они там недавно, и что хозяин кабинета точно знает, что это за бумаги. Никаких сувениров, фигурок и всего такого прочего, чем украшают кабинеты. Только какие-то дипломы или грамоты в рамочках под стеклом на стенах — числом четыре. Два шкафа — книги в темных переплетах, большие папки-скоросшиватели с документацией. И огромный же кожаный диван. И доска эта шахматная. Вообще не к месту. Нет, вот тут как раз к месту.

— Ты играешь в шахматы, Тихон?

Вопрос был дурацкий, неуместный и… И тут ей вспомнился дед — конструктор танков. Нет. Она не хочет, чтобы падал волчок. И даже ответ уже не так важен. Тихон ведь снова отшутится. Ляпнет какую-то ерунду. И правды не скажет.

— Не, это Ростислав Игоревич сам с собой играет на досуге.

— Конечно, Ростислав Игоревич сам с собой играет, — Ракитянский вылез, наконец, из-под стола и со стуком поставил ладью на доску. — Потому что с Тихоном Аристарховичем играть неинтересно. Тихон Аристархович все время выигрывает. Еще имеет наглость предлагать мне играть на деньги. В шахматы! На деньги!

— У меня первый юношеский по шахматам, — хохотнул Тин. — Будто ты не знаешь.

— Вот врет и не краснеет! — возмутился Слава. — Варвара Глебовна, не верьте ему!

— У меня есть разряд!

— Ну не по шахматам же, — пожал плечами Рося и направился к двери.

— А по чему? — торопливо спросила Варя. Была уверена откуда-то, что Ракитянский ей ответит. А вот Тихон — не факт.

Ростислав посмотрел на друга, сидящего за столом. Перевел взгляд на Варю. Помолчал. А потом все же ответил.

— Греко-римская борьба. А я побегу, пожалуй. Пока Ирэна там скатерть не сжевала от тоски.

— Смотри, если сжевала — вычту стоимость скатерти из твоего гонорара. В троекратном размере.

— Креста на вас нет, Тихон Аристархович!

— Не тебе одному ломить втридорога. А крест на мне есть и… Короче, иди уже отсюда! Спасай мою скатерть.

— Побежал, — Ростислав нажал на ручку двери. — Ирэна без меня, поди, затосковала совсем.

— Ее зовут Галя, — зачем-то уже в спину Ракитянскому сказала Варя.

— Да? — Слава озадаченно почесал в затылке. — Галя? А впрочем… — пожал плечами. — Какая разница.

И дверь за Ростиславом Ракитянским наконец закрылась. Тихон и Варя остались наедине.

Она медленно прошла и села на стул напротив него, с дугой стороны стола.

Я зашла на запретную территорию? За черту? Выгони меня. Дальше будет только хуже.

Тихон не торопился начать разговор. Но Варю молчание угнетало.

— Ты и в самом деле занимался греко-римской борьбой? Ходил в секцию?

— Да, — ответил он. Неохотно, но ответил. — Несколько лет. Хотя лучше бы я в шахматный кружок ходил.

Видимо, он хотел, чтобы фраза прозвучала смешно. А вышло тоскливо. Как и кривая усмешка в углу рта.

Наверное, сейчас можно задать еще вопросы. И, очень похоже, Тихон ответит. На что-то — точно ответит. Но Варе вдруг стало страшно спрашивать дальше. Словно лезть в темный подвал. Вместо этого улыбнулась. Очень надеясь, что улыбка получилась не слишком фальшивой.

— Знаешь, у меня брат тоже много лет борьбой занимался. Только вольной.

— «Вольники» — слабаки! — демонстративно фыркнул Тихон, словно благодарный ей за смену темы разговора. — Классики выигрывают и у себя, и в вольной. Если ты «классик» — ты умеешь и классику, и вольную. Это точно.

— Божеее… — рассмеялась Варвара. — Как это знакомо. Вечная вражда между «классиками» и «вольниками».

— Ну, скажи, что я прав? — вдруг уперся Тихон. В шутку, но все же.

— Без понятия, — снова рассмеялась Варя. — Мне эти все ваши борцовские разборки до лампочки. Папа на все Колькины вопли по этому поводу, знаешь, как говорил?

— Как?

— С тренером по борьбе может поспорить только тренер по стрельбе.

Варя ожидала, что он рассмеется. Ну смешно же! Но Тихон даже не улыбнулся. И ответил неожиданно серьезно и задумчиво.

— Хорошая фраза. Батя у тебя мудрый мужик.

Почему-то на этих его словах что-то екнуло. Щелкнуло. Дальнейшие Варины слова ее саму удивили.

— Знаешь, вы с Колей очень похожи. Габаритами, привычками — и секция борьбы, и любовь к вареникам с вишней. И вообще…

Тут Варя смутилась. Замолчала. И почему-то ей казалось, что самым логичным ответом на это будет что-то вроде: «Да? Похожи? Познакомь нас, что ли?».

— Да? Бывает… — произнес Тин ровно. — Только я не хирург, как твой брат.

Сразу стало все ясно. Нет, ему это неинтересно. Ему это не нужно. Все, что не касается самой Вари и сексуального контекста их отношений — побоку. А интерес во фразе про отца ей померещился. И тут Тихон неожиданно продолжил.

— Я вообще хирургов боюсь панически.

Эти слова Варю ошарашили.

— Ну да… Это прямо было заметно — при нашей первой встрече. Как ты меня боялся.

— А я всегда… когда мне страшно или я волнуюсь — начинаю всякую чушь нести. И делать.

Так. Надо поймать упавшую челюсть. И что-то сказать. Теперь детали их знакомства приобретали совсем иной оттенок.

— Правда? А я думала, что… — нет, нужных слов не находилось.