На взлёт! (СИ) - Голотвина Ольга. Страница 38
Нет, она не изменилась с последней их встречи. Та же неестественно прямая осанка, тот же раздражающе уверенный взгляд, тот же презрительно задранный нос.
Она не стала краше в глазах Джиакомо. Не стала роднее. Не стала ближе.
Но почему-то стала желанной. Остро, невыносимо желанной.
Что-то спросила... ах да, про здоровье... Принц ответил – впопад, невпопад, какая разница!
Сгрести бы ее в охапку, впиться губами в губы, стереть поцелуями с лица это снисходительно-учтивое выражение!
Вокруг шелестит свита, поздравляет с помолвкой...
Будь проклят этот дурацкий обряд! Еще полгода до свадьбы! Почему нельзя прямо сейчас выгнать всех и остаться с нею вдвоем?!
* * *
Энния не понимала, что происходит с принцем. При первом знакомстве он был учтив, сдержан, умело вел светскую беседу. В голосе звучало равнодушие, во взгляде читалась даже легкая брезгливость. Это вполне устраивало Эннию. Принцесса убедилась, что нашла именно такого жениха, какой ей нужен.
Но почему сейчас он так изменился? Почему у него такой пугающий, голодный, жадный взор? Это глаза хищника! Ни за что Энния не хотела бы остаться с этим опасным человеком наедине!
Принцесса чирикнула что-то любезное. Джиакомо ответил хрипло, невпопад, и поднял к виску руку, словно желая унять биенье жилки на виске.
И Энния, ледяная Энния, которая гордилась своей выдержкой, едва не заорала в голос, увидев на пальце принца знакомый перстень с алмазом.
Чтобы не выдать себя, пришлось распахнуть веер и спрятаться за ним. Пусть все думают, что невеста смущается.
О боги, Старшие и Младшие! Как мог перстень попасть к принцу?
Этот мощный приворотный талисман подарил принцессе в день ее совершеннолетия эрл Джаспер, придворный маг. Человек, надевший перстень, воспылает страстью к Эннии...
Да, она совершила ошибку, подарив талисман небоходу, который спас ее от убийц. Решила, что это знак небес...что этот человек станет ее фаворитом, опорой трона...
В памяти всплыли собственные слова, сказанные Беатрисе:
«Он потеряет сон и покой, забудет про еду, ему станут постылыми прочие женщины... Я сделаю его верховным адмиралом – но пусть он сначала приползет к моим ногам!»
Энния невольно отступила на шаг. Ноги подкашивались от ужаса и отчаяния. Она чувствовала себя, словно охотник, который угодил в им же поставленный медвежий капкан.
* * *
Наутро Двуцвет беседовал с Леандро, слугой младшего сына графа Ауреццо. Слугу чародей приманил золотом еще вчера. Хитрый парень, ловкий и быстроглазый, явно был доверенным лицом хозяина, но не видел золота от сеора Бенедетто. А от Двуцвета – увидел.
Сейчас, подбрасывая на ладони новенький коронет, Леандро подтвердил: да, ночью состоялась помолвка принца Джиакомо с альбинской принцессой. Их высочества задержатся в Белледжори, чтобы совершить еще несколько обычных обрядов, не в тайне. Вроде как для этого сюда и приезжали.
– Надолго задержатся?
– Не знаю, – наморщил парень веснушчатый нос. – Мы-то с хозяином сегодня уедем, уже вещи собираем. Нам принц велел возвращаться в отцовское поместье.
– Вот как? – удивился Двуцвет. – Принц порвал отношения со своим... другом?
– Ага. Мы получили пинка под зад. Хозяин сидит в своей комнате, пьет, плачет и причитает: мол, гадалка была права, напророчила ему беду от алмаза...
– От алмаза? – заинтересовался Двуцвет.
Леандро вновь подбросил на ладони золотой и чуть помедлил: явно хотел попросить прибавки. Но решил не наглеть чересчур. Рассказал, похохатывая, про перстень, подаренный принцу. И даже показал на ногте, какого размера был алмаз.
– Он еще соврал, будто перстень фамильный. А эту цацку я для него нашел у одного «темнаря».
– В самом деле? Не рискованно ли было дарить принцу вещь, приобретенную у скупщика краденого? А если бывший хозяин алмаза признает свою пропажу? Вы хоть попытались узнать, кому кольцо принадлежало прежде?
– Да «темнарь» сам мало знает. Сказал только, что купил перстенек у небохода по имени Дик Бенц.
И тут парень весьма удивился: его собеседник резко побледнел, потянулся к кошельку и дал Леандро еще серебряный делер.
Леандро монету взял – чего же не взять-то? – низко поклонился и ушел укладывать вещи и утешать своего господина.
А Двуцвет остался размышлять о странном (и явно не случайном) повороте событий.
Принц получает подарок от фаворита – и сразу после этого дает фавориту отставку? Странно. Двуцвет знает принца. Да, Джиакомо падок до драгоценностей, но от неприятного ему человека не взял бы ничего.
Но главное даже не это. Главное то, что перстень принадлежал прежде Дику Бенцу.
Двуцвет уже не мог спокойно слышать это имя!
И пусть никто даже не пытается говорить ему про совпадения! Разумеется, Бенц каким-то способом всучил перстень сначала сеору Бенедетто, а через него – принцу.
Вездесущий небоход играет в ту же игру, что и сам Двуцвет! Причем они, похоже, противники. Бенц сорвал покушение на принцессу Эннию, перехватил лоцию, которая может хранить важную тайну, и подстроил разрыв принца Джиакомо с фаворитом.
Так чего же он добивается, этот ловкий, коварный, опасный, непредсказуемый Бенц?
IV. ОБРЕТЕНИЕ ВТОРОЙ ПАРЫ КРЫЛЬЕВ. Части 1-3
1
Как раз верблюды кончили свой бег,
И караван улегся на ночлег.
(Омар ибн Аби Рабиа )
Мейхан, сын Шаттаха, хозяин каравана, с трудом сдерживал в горле черные ругательства. Как можно бранить Байхент? Мейхан родился под одной из крыш этого города, и говорить о Байхенте худое – все равно что сквернословить о родителях.
Да, надо придержать брань. Ну, закрылись городские ворота, когда не совсем еще стемнело. Ну, отказались стражники пропустить припозднившийся караван. Ну, проведет Мейхан еще одну ночь в разлуке с обеими своими женами – статными, полногрудыми, ласковыми... Эх! Все-таки хочется обругать Байхент!
Хозяин каравана махнул рукой и велел располагаться на ночлег у городской стены.
Не успели в город? Пусть это будет самой большой их неприятностью!
Мейхан шел среди суетящихся людей, что хмуро обихаживали верблюдов и разводили костры. Шатры не ставил никто: ночь должна быть ясной и теплой. Хозяин покрикивал на погонщиков, чтобы проверили, не сбили ли верблюды себе мозоли на ногах, не натерли ли вьюки им горбы. Мейхан гордился своими верблюдами – рослыми, с крепкими костяками и с густой, длинной шерстью. Все они родились здесь, в Халфате. Верблюды, которых привозят из-за моря, стоят дешевле, потому что у них не такая теплая шерсть. На Вайя-Ах жарко, верблюды «легко одеты». А здесь, где зимой бушуют вьюги, взросла порода косматых верблюдов, и Мейхан покупает только таких.
Взгляд караванщика скользнул по франусийцу с котелком воды – тот по широкой дуге обходил лежащего верблюда. Мейхан усмехнулся в бороду. Этого неверного в первый день пути оплевали верблюды, с тех пор тот не ценит и не уважает благородных животных. И зачем почтенный Райсул, сын Меймуна, взял охранником франусийского журавля со шпагой? Конечно, путь каравана пролегал по землям, кишащим разбойниками, но у Мейхана достаточно крепких слуг, умеющих держать в руках оружие. Впрочем, дорога была спокойной – а теперь закончилась, хвала Единому! И Райсул наверняка уже понял, что его деньги. уплаченные франусийцу-охраннику, все равно что выброшены в придорожную канаву.
* * *
Бенц приладил котелок на рогульках над огнем – наловчился за время пути. Райсул, сидящий на подстилке их верблюжьей шерсти, задумчиво глядел в огонь. Дик вытащил из дорожной сумы мешочек с крупой и сплетенные в косичку полоски копченого мяса: стряпня в дороге, как и прочая работа, лежала на нем. Такую уж они историю сочинили для караванщиков: Райсул – купец, а Бенц – охранник и слуга.