Ведьмы замуж не выходят (СИ) - Токарева Ольга "molishna". Страница 61

Ведьмочка подняла голову, блуждала взглядом по лицу ее первого мужчины. Пелена слез вновь заволокла глаза, соскользнув с ресниц, потекла по виску. Дрожащими пальцами, Вириди прикоснулась к руне, нанесенной на левой щеке ведьмака. – Аронд, – в носу сразу защипало, слезы реками потекли по щекам ведьмочки. – Почему ты не сказал…тугой комок, подкатил к ее горлу, не дав больше вымолвить слова.

Ведьмак вновь сжал со всей силы Вириди, словно вымаливая у нее прощение. С нежностью обхватил ее губы своими губами, разомкнув с неохотой поцелуй, подхватил ее на руки, отнес на кровать, осторожно положил, прилег рядом с ней и обнял.

– Я ведь когда очнулся в твоей избе, не узнал тебя сначала, смотрел и отвергал то, что видел. Не знаю, как тогда смог сдержаться и не разнести твою баню на щепки, когда ты назвала свое имя. Понимаешь…ничего не осталось от моей черноволосой, жизнерадостной красавицы…ты была словно ходячий мертвец, щеки впалые, черные глаза обесцветились, потухли и загорались лишь от ненависти к мужчинам. А я раздираемый желанием признаться или нет, выбрал второй вариант.

В наши ночи любви, ты с таким криком души и болью шептала мое имя, звала меня каждой частичкой своего тела…а, я тогда чуть не кричал от досады и жалел о том, что не признался. И все, что мог тогда отдавал тебе, свое тепло, свою любовь. Личина, сама слетела с моего лица…в те часы я был Арондом. Мне казалось, что мы вновь молодые, вновь пламя костра пляшет по твоему обнаженному телу. А раздираемый ревностью стирал его прикосновения своими губами, блуждая ими по твоему белоснежному телу в тех местах, где он тебя касался. Я полюбил тебя…с нашей первой ночи, ты словно приворожила меня, залезла глубоко в душу и ни под каким предлогом не хотела покидать теплого облюбованного места. Да, если честно, я и не хотел отпускать тебя, может, поэтому мы опять встретились или Боги на небесах все решили за нас, переплели наши судьбы. Мы оба наделали ошибок…ты мне не сказала о сыне, я не снял, свою вторую личину.

– Ты знаешь, я иногда вздрагивала, смотря на сына, тело покрывалось мурашками, когда видела в нем копию моего первого мужчины. Вы так сильно похожи, – Вириди шмыгнула носом.

– Тише моя красавица, чего ты опять плачешь, – Аронд обхватил худенькие плечи руками, коснулся губами ее виска. – В нашем роду первыми всегда рождались мальчики. После того, что с тобой случилось, его рождение - это просто чудо. Второе чудо, которое ты мне подарила – это дочь.

– Скажи, – ведьмак потерся лицом об ее волосы, прижал сильней к своему телу, шепнул. – Скажи моя красавица, моя необыкновенная ведьмочка, как ты смогла забрать мое сердце, родить детей и еще выйти замуж? Как смогла обмануть весь ведьмин род? Ты какая-то неправильная ведьмочка.

– Что?!

Вириди подскочила, нахмурившись, пытаясь в темноте рассмотреть лицо лежащего рядом с ней мужчины.

Плечи Аронда сотрясались от едва сдерживаемого смеха.

Резко развернувшись, он завис над ведьмочкой, придавив своим телом, с жадностью впился в ее губы, чуть прикусив нижнюю губу, издав стон сожаления, с неохотой отстранился. – Ты как дочь нарекла?

– Элерия.

– Хм…красивое имя, будем верить, что это имя оправдает свой перевод, и наша дочь будет счастлива. А теперь поспи, скоро малышки проснутся, надо будет вставать кормить, пеленать.

Убаюканная бархатным голосом ведьмака, его близостью, Вириди мгновенно уснула.

Уголки губ Аронда приподнялись, когда он услышал тихое дыхание жены, осторожно убрав ее руку со своего торса, встал с кровати. Развесив пеленки, отодвинул занавеску, закрывающую лежак на печи, поправил одеяло, прикрыв сына. С жадной любовью прошелся рукой по его волосам, тяжко вздохнул, вернулся на кровать, обнял ведьмочку, с мыслями о предстоящей дороге, не заметил, как уснул.

Дочки проголодались лишь под утро, покормив их и перепеленав, Вириди хотела заняться домашними делами, но Аронд остановил ее.

– Ложись, поспи, я пока печь протоплю и пеленки простирну, на улице посветлеет, будем в дорогу собираться.

– Аронд. – подбородок Вириди слегка задрожал, глаза заволокла пелена. – Аронд, я не могу уехать без дочери, – Вириди закрыла лицо руками и заплакала от безысходности и отчаянья.

Ведьмак двумя шагами преодолел расстояние между ними, обхватив вздрагивающие плечи ведьмочки, прижал к себе, прошелся рукой по черным волнистым волосам. – Ирин…ведьмочка моя любимая, что ж ты так душу свою и мою рвешь, не оставим мы нашу доченьку, заберем с собой.

Аронд поцеловал Вириди в макушку. – В моем родовом склепе ее похороним…не переживай, ложись, поспи.

Вириди подняла на него свое заплаканное лицо, горькие слезы заструились по ее щекам. – Аронд…почему так получилось…почему не ты ее отец? Она бы жива была, моя доченька, моя рыжая красавица, – уткнувшись в грудь ведьмака, Вириди разрыдалась, вновь омывая слезами свое горе и смерть нерожденной дочери.

– Прости, прости моя красавица, я бы очень хотел вернуться в прошлое, изменить всю твою жизнь с первой нашей встречи, но даже Богам это не по силам. Аронд уложил на постель плачущую ведьмочку, прижав к себе, окутал, согревая теплотой и любовью своей души.

Вскоре всхлипы Вириди прекратились, она успокоилась и уснула. Полежав еще немного, ведьмак вздохнул, встал, пора было собираться в дорогу, а она предстояла неблизкая.

Растопив в избе печь, ведьмак простирнул пеленки, развесил их сушить. Выйдя во двор, накормил и напоил Призрака, похлопал рукой по крупу. – Ну что, дружок, вот и закончилась наша кочевая жизнь, а моя, к тому же еще, и холостая. Отправимся мы сегодня в мои родные края, дорога дальняя, так что друг на тебя вся надежда, будешь настороже, семью мою охранять, вдруг я отвлекусь.

Конь повернул голову, фыркнул, сверкнул своим черным, как ночь глазом. Аронду в какой-то момент показалось, что в нем горели искры смеха. Покачав своей головой, ведьмак отправился в избу, ночь растворилась в свете нового наступающего дня, именно с него начнется их новая жизнь, а какая она будет, покажет время.

Вернувшись в избу, ведьмак подбросил дров в топку, поставив сковороду на круги печи, набросал нарезанного сала, чуть обжарив, разбил шесть яиц, оставшиеся поставил варить. Дорога дальняя все пригодится. Нарезав хлеба, подошел к лежанке печи, на которой спал сын, тихонько шепнул.

– Имран, сынок, просыпайся, в дороге выспишься, а сейчас позавтракаем и будем собираться. Ты за сестренками присмотришь, а нам с мамкой еще кое-что нужно сделать, перед тем как в путь отправиться.

Вириди встала с кровати, заправила ее, в последний раз взбила подушки, набросила на них вышитую белоснежную накидку. Полюбовалась спящими дочерьми, умылась, подсела к столу.

Аронд и Имран ждали ее, сидели не прикасаясь к еде. Завтрак прошел в молчании, убрав со стола, Вириди бросила на ведьмака потерянный взгляд.

– Одеваемся…

Больше слов было не нужно, они и так поняли о чем идет речь. Надев легкий тулуп, сапоги и накинув на голову платок, Вириди вышла из избы. Аронд последовал за ней, подхватив один из своих мечей, бросил на ходу сыну.

– Остаешься за старшего…если сестренки проснутся, люльку покачаешь. Не испугаешься?

– Хм, а чего бояться? Я уже большой.

– Вот и хорошо.

Выйдя из избы, ведьмак постоял на крыльце прислушался к тишине Ведьминого леса, ни один маячок не был задействован и это только радовало.

Ночью опять был небольшой морозец и снег, земля еще не успела оттаять, спала под белым покрывалом.

Проследив, в какую сторону, пошла Вириди, ведьмак пошел за ней, хотя и так знал, в каком месте похоронена нерожденная девочка.

Они вышли на небольшую поляну, на маленьких кустиках риски красовались ярко-алые небольшие ягоды. Подойдя к небольшому холмику земли, они остановились.

Аронд, опустился на колени, положил руки на землю, зашептал.

– Мать-земля, разреши нарушить покой нашей нерожденной дочери. Долгий путь нам предстоит, уезжаем мы из этих мест, не можем оставить ее одну. Позволь, вместе с твоей частицей, забрать с собой и нашу частичку души, нашу кровиночку. Найдут они покой в другой земле, и пока мы живы, обещаем, заботиться и охранять их покой.