Чехов. Книга 2 (СИ) - "Каин". Страница 13

— Эх, ну ладно, — произнес Фома и вид у него стал совсем уж грустным. И я понял, что парень хотел покататься по пустым дорогам ночного Петрограда на новом авто.

— Не переживай, — успокоил я слугу. — Накатаешься ещё. Или ты беспокоишься возвращаться в дом один?

— Любовь Федоровна хорошая женщина, — с неожиданным жаром заявил парень.

— С чего такая уверенность?

— Она терпеливо мне все поясняет в виде письма. Это не каждый учитель умеет.

Я не стал говорить, что на самом деле Виноградова костерила его на чем свет стоял, пока парень разбирал ее чертеж. Звук очень хорошо проходил по воздуховоду и наполнял ванную комнату, в которой я провел некоторое время.

— Не жди меня и ложись спать. И промокацию доешь сам. Потом расскажешь, насколько все вкусно.

Закрыл дверь, и машина выехала на проспект. Я же направился к месту встречи.

По старой традиции мы начинали прогулку из паба, расположенного в арке Императорского штаба, до которого мне нужно было пройти квартал. Туда я и направился.

На проспекте уже загорелись фонари, разгоняя вечерние сумерки. По тротуару неспешно прогуливались люди. Мимо меня, весело что-то обсуждая и хихикая пробежала стайка девушек в форме Первого Лекарского Корпуса. Их зеленые платья гармонировали с белыми фартуками и красными нашивками. А навстречу им шли курсанты Михайловского полка. Один из парней сказал что-то пробегающим мимо девушкам. Самая смешливая из них сбавила шаг, задорно улыбнулась гулякам и весело ответила. И девушки звонко рассмеялась.

Мимо меня прокатилась аккуратная тележка со сладостями, которые предлагал прохожим полноватый мужчина в стеганой жилетке с названием кондитерского магазина. Монеты за лакомство он ловко забрасывал в ящичек, приколоченный к боковине тележки и закрытый на мудреный замочек. Над мужчиной реяли несколько шаров в виде крендельков, которые крепились на длинных нитях к поясу его штанов.

Женщина в соломенной шляпке с ведерком подходила к парочкам и предлагала им скромные букетики фиолетовых цветов, перевязанные сатиновыми ленточками.

Девчушка лет двенадцати пробежала мимо, таща за спиной плетеную корзину на широких лямках. Я проводил ее взглядом, подумав, что доставщики писем становятся все моложе. Несмотря на внедрение технологий, бумажные письма продолжали доставляться адресатам в больших объемах.

Из арки дома вышло пятеро мальчишек в одинаковых серых костюмах школы для бастардов. Форма была парням велика. И очевидно выдана им «на вырост». Она болталась на парнях как на пугалах. Рукава пиджаков были закатаны до локтей, открывая метки анархистов, которые хулиганы намалевали, видимо, чернилами.

Шеи у всех пареньков были обмотаны тонкими полосатыми шарфами, а на головах были объемные кепки-восьмиклинки из грубой ткани с жесткими козырьками. Стиль рабочих районов и Петрограда казался забавным на мальчишках, если не думать, насколько опасными были взрослые, которые носили такую одежду.

Парни прошли мне навстречу, и один из них снял кепку, склонился в приветственном жесте:

— Наше вам с кисточкой, мастер Чехов, — произнес он важно. — Мастер Рипер велел передавать вам поклон.

— И ему того же, — ответил я, понимая, как быстро пришла народная слава.

— Спасибо за Плута, мастер, — добавил второй подросток с синяком на скуле и также склонился.

Но ответить я не успел. Через несколько секунд бастарды растворились в толпе гуляк.

Белова и Суворов ждали меня у дверей паба. И едва я вошел в арку, Алексей энергично помахал мне рукой.

— Приветствую, дамы и господа, — произнес я, подходя к друзьям. — Давно ждёте?

— Только прибыли, — ответил парень.

— Ну, тогда идём, — произнес я и потянул на себя ручку двери. И в этот момент, дверь распахнулась, и в арку Императорского штаба вышла моя недавняя знакомая. В компании какого-то молодого парня в форме Михайловского полка.

Елена Анатольевна была увлечена беседой, и меня не заметила. Поэтому с ходу врезалась в меня. И только после столкновения обратила на меня внимание. И на милом личике расплылась издевательская улыбка:

— А, Павел Филиппович, добрый вечер. Идёте отмечать победу в защите простолюдина Соболева?

От девушки пахло алкоголем. Она хихикнула, ее спутник недовольно покосился на меня. Суворов и Белова же переглянулись и нахмурились.

— А вы? Праздновали проигрыш? — склонив голову, любезно уточнил я.

Это хватило. Парень оттеснил Елену и вышел вперёд. Встал передо мной:

— Мастер Павел Филиппович, вы оскорбили мою спутницу, — гордо начал он. — И я требую, чтобы вы сейчас же извинились.

Этого Суворов и Белова уже не выдержали и прыснули со смеху. Парень перевел взгляд на них:

— Разве я сказал что-то смешное? — процедил он, и в голосе прозвучала угроза.

— Ваша спутница не следит за дорогой и не видит, куда идёт, — спокойно ответил я. — И хорошо, что на ее пути возник я, а не чугунный фонарь. После столкновения с аристократом, она не извинилась, как того требует этикет. Наоборот, начала приставать ко мне с глупыми вопросами. И уже за это я могу вызвать вас на дуэль. Как ее спутника.

— Я бы присоединился к вызову, — лениво добавил Суворов. — Как сторона, которая считает, что с нами грубо говорили.

Парень перевел глаза с меня на Алексея. И взгляд затуманенный алкоголем, и выбросом вызванной силой агрессии, начал проясняться.

Елена побледнела. Кажется, она тоже стала понимать, что может произойти.

— Но я вижу, что вы ещё курсант. И в силу разницы в рангах не хочу убивать неразумное дитя, которое ещё не обуздало свои способности, — добавил я, снимая пиджак. — А если вы хотите боя — извольте. Александровский Сад идеально подходит для потасовки.

К чести парня, он не струсил. Или не показывал страх. Кадет понял, что я загнал его в тупик. Отказаться от боя ему не позволит бы статус. Но при этом страха на лице парня я не видел. Только холодную решимость. Он открыл было рот, чтобы ответить, но ситуацию спасла Елена Анатольевна, которая поспешно вмешалась в разговор:

— Боюсь, Юрий Николаевич обладает низким рангом для равного боя с вами, или мастером Суворовым, — начала она. — Вам не кажется, что это будет не совсем равный бой, мастер Чехов?

Она с неким вызовом посмотрела на меня, и я ответил:

— Вы правы, Елена Анатольевна. Но…

— Я приношу свои глубочайшие и самые искренние извинения за то, что толкнула вас в дверях.

Я посмотрел на парня, который уже успокоился и драки не желал. Потасовка с подмастерьем много мне не даст. Скорее всего парень падёт с пары атак. Уж слишком большая разница в опыте. К тому же он ничего мне не сделал. Да и не из трусливых.

— Ваш спутник достаточно смел, раз вышел против троих бойцов, один из которых взял ранг мастера. И я очень рад, что подобный смелый молодой человек решил связать жизнь с армией. Так что мои претензии сняты.

— А ваши, мастер Суворов? — поспешно уточнила девушка.

Парень задумался:

— Ладно, — ответил он наконец. — Молодой человек в меру храбр и в меру умён. Не вижу смысла проливать кровь. Я заметил, что Белова нахмурилась, словно вспомнив о чем-то и дернула меня за рукав, призывая не разжигать конфликт.

— У вас ещё остались претензии ко мне или моим друзьям, Юрий Николаевич? — уточнил я. — Или вы считаете, что наш конфликт не исчерпан.

Парень пожал плечами:

— Раз уж моя спутница решила не доводить ситуацию до конфликта — я прислушаюсь к ее словам.

Он протянул руку, предлагая мировую, и я пожал протянутую ладонь. Затем наступила очередь Суворова. И Елена Анатольевна потянула парня прочь. Я же открыл дверь, и мы вошли в паб.

Новые обстоятельства

Внутри заведение было обставлено в стиле начала века. На стенах в узких деревянных рамках висели пожелтевшие от времени газеты с заметками, в которых мелькала устаревшая буква «Ъ», на стоявших вдоль стен стеллажах размещались копии книг прошлого столетия с истертыми корешками. Даже меню, лежащие на столах, оформили в том же стиле. Бумага была состарена, а напечатанный на машинке текст изобиловал вышедшими из оборота словами.