Креолка. Тайна аристократки - Сойер Шерил. Страница 45

— Глупости! — воскликнул Калцабиджи так громко, что привлек к себе внимание игроков в кости. — Это не позволяет отличить главного от второстепенного.

— А у нас разве лучше? Герой останавливается, встает в позу, все наводят на него бинокли, после чего он приступает к исполнению роли. Это отвлекает от текста пьесы.

— Ты права, то, что мы видим сейчас, слишком вычурно.

— Опера должна быть естественной, — согласился Бруно. — Чем проще, тем лучше.

— Но не забывайте: каждая нота требует долгих упражнений. Попытайся привнести на сцену неподдельную простоту — и произойдет катастрофа.

Баллети покачал головой:

— Разве ты забыл улицы наших любимых городов, где даже торговец пирожками поет голосом ангела? Согласись, ведь и здесь на любом углу звучит музыка, не уступающая той, что мы слышим в Пале-Рояле. Для совершенства ей не хватает лишь драматического оформления.

Калцабиджи рассмеялся:

— Мечтатель! Мне нечем возразить на такой странный аргумент.

— Ты признаешь себя пораженным?

— Отнюдь нет! Говоришь, на каждом углу? Ха! — Тут он огляделся, и его глаза вспыхнули. — Посмотрим, как ты это докажешь: ставлю пять ливров на то, что здесь мы не услышим ни одной хорошей песни.

Балетти взглянул на двух подмастерьев, служанку и клерков.

— По рукам, — сказал он. — Кто сделает это предложение — ты или я?

Ни один из них не решался, но на помощь им пришла Сильвия. Она заметила, что шесть человек, находившихся рядом с ними, слушают их громкий спор. Сильвия предложила заплатить тем, кто согласится петь, причем проигравший спор платит за все. Сильвия кратко и с юмором изложила суть дела присутствовавшим. Подмастерья подумали, что итальянцы свихнулись, но предложение заинтриговало их. Конторским служащим отчаянно хотелось угодить продавщице, кстати, единственной, кто узнал знаменитую Сильвию. Девушку захватило это предложение. Лишь юная служанка не выказывала энтузиазма. Прижавшись к каменной стене, она, казалось, хотела бы раствориться в толпе, ожидающей развлечения. В толпе звучали голоса, громко предлагавшие певцов.

— Нет, — твердо сказал Калцабиджи, — участвуют либо эти добрые люди, либо никто.

— Нам лучше повысить сумму до шести ливров, чтобы каждому из них досталось по одному.

— Согласны? — Сильвия обратилась к служанке. Ее заинтересовала молодая женщина с большими черными глазами.

— Вы можете петь последней; за это время вы вспомните какую-нибудь песенку.

Наверное, добрый голос Сильвии заставил служанку согласиться, и она робко кивнула.

Калцабиджи веселился, особенно когда первый подмастерье, путая ноты, начал громко исполнять популярную застольную. Сильвия переживала за исход этого небольшого развлечения. Калцабиджи был любителем азартных игр, и она делала все возможное, чтобы Бруно не ввязывался в пари. Однако сегодня Сильвии казалось, что муж выиграет. Она возлагала надежды на служанку, даже не зная, есть ли у той голос, но что-то в ее лице заинтриговало Сильвию. Она предполагала, что встревоженная девушка случайно находится здесь. Сильвия сочувственно следила за ней.

У второго подмастерья голос был лучше, но он начал с модной непристойной песенки о мадам де Помпадур. Сильвия тут же остановила его, вложив ему в руку монету и жестом предложив удалиться. Он слишком поздно сообразил, что великолепно одетая дама не позволит ему осквернить слух своей юной дочери, и тут же удалился. Бруно Балетти фолософски пожал плечами: он никогда не подвергал сомнению решения Сильвии. Затем все переключили внимание на двоих клерков.

Слушатели подобрались отзывчивые. Импровизация внесла в их жизнь разнообразие, но здесь собрались соперничавшие мастера развлекательного жанра — акробаты, фокусники и актеры популярного кукольного театра. Все надеялись, что следующий певец обязательно будет хорошим исполнителем. Может, напряженный вид продавщицы, на которую он пытался произвести впечатление, отвлек его, но первый клерк разочаровал всех. Он открыл рот и сделал вид, будто поет, но никто не услышал его. Кто-то приблизился к нему и похлопал по спине, другой предложил ему стакан пива, но он не обрел голос. Клерк, переминаясь с ноги на ногу, откашлялся и снова попытался запеть, но издал лишь слабый звук. Толпа насмехалась над ним, когда запел второй клерк.

Послышались одобрительные возгласы, когда зазвучал его сильный тенор. Клерк хорошо спел первый куплет, но затем голос изменил ему. Осознав это, он издал несколько задушевных звуков, устремил взор на продавщицу и прижал руку к сердцу. Это оригинальное исполнение понравилось слушателям и рассмешило их. Дама умилялась, когда клерк изображал томность, мужчины улыбались. Сильвия и Бруно понимающе взглянули на Калцабиджи. Они догадались, что это позволит ему утверждать, что в клерке не было ни грана простоты. Таким образом он избежит необходимости платить.

Заключительные сентиментальные стенания клерка встретили бурными аплодисментами. Поклонившись, герой состязания сел и повернулся к продавщице. Та давилась от смеха. Она хотела принять серьезный вид, но не могла совладать с собой. Она вдруг вскочила и пустилась бежать, а первый клерк бросился за ней. Второй клерк умоляюще взглянул на Сильвию. Она щедро заплатила ему, и он последовал за своими спутниками.

Все взоры обратились к служанке. Она вышла вперед и, улыбнувшись, встала между опустевшими столиками. Ситуация позабавила служанку, и это развязало ей язык. Она обратилась к Сильвии:

— Двое участников не пели и не получили вознаграждения. Если моя песня понравится, вы отдадите мне оставшиеся три ливра?

«Вот как, — подумала Сильвия, — это артистка, да к тому же еще ловкая».

— Если ваша песня придется нам по душе.

Молодая женщина кивнула и запела. Только Сильвия, сидевшая к ней ближе всех, заметила, как она задрожала, взяв первую ноту. Девушка пела не по-французски, во всяком случае, не на французском, известном в Париже. Когда прозвучали мрачные, сильные ноты, толпа умолкла и замерла. Те, кто стоял в стороне, подошли ближе. Молодая женщина приняла грациозную позу. Ее красивое лицо, прикрытое шляпкой, приподнялось. Глубокий грудной голос тронул всех: он был насыщен женским теплом и неподдельным чувством. Девушка пела о сокровенном, но, казалось, знакомом каждому слушателю. Когда она исполняла припев, все задерживали дыхание, ибо он был особенно трогателен.

Песня зачаровала всех, и когда прозвучала последняя нота, толпа не двинулась с места. Только через несколько секунд люди начали аплодировать, и Сильвия поняла, что благоговение и есть подлинное вознаграждение актерского труда. Бросившись к молодой женщине, она расцеловала ее. Служанка была так ошеломлена этим, что Сильвия легко уговорила ее подойти поближе и получить три ливра Калцабиджи. Безропотно отдав Сильвии оставшиеся деньги, он внимательно присматривался к победительнице. Толпа медленно расходилась.

— Мой брат обязательно должен услышать этот голос, — сказал он Бруно.

Сильвия обратилась к служанке:

— Стоило мне взглянуть на вас, как я тут же смекнула, что вы занимаетесь не тем делом. Скажите, вы когда-нибудь выступали на сцене?

Растерявшаяся служанка покачала головой.

— Не лукавьте, я слышала вашу дикцию, хотя так и не поняла, что это за песня. Кстати, где вы этому учились? Мне никогда не приходилось слышать такой диалект.

— Я научилась петь у слуг в доме хозяина на… юге. Других песен я не знаю.

— Вы могли бы исполнять этот репертуар здесь, и он звучал бы, как пение ангелов. — Мой друг, — Бруно указал на Калцабиджи, — любитель оперы, а его брат — настоящий знаток оперы, к тому же он сочиняет их. Я никогда не видел, чтобы любитель делать ставки потерпел такое поражение, — заметил Бруно, усмехнувшись над Калцабиджи.

Калцабиджи почти не слушал — он занялся совсем другим делом. Он и его брат постоянно вынашивали планы, касавшиеся музыки или денег. Гульермо, энтузиаст, без особых раздумий хватался за новые идеи, но его старший брат Раньеро всегда рассуждал трезво. Он также страдал каким-то недугом и почти не ездил за границу. Гульермо явно задумал показать ему новый талант. Сильвии очень хотелось увидеть, как поведет себя жена Гульермо, когда он приведет домой это экзотическое создание.