Глядя в будущее. Автобиография - Буш Джордж. Страница 17

Другие спекулянты, не столь сдержанные, как Уорли, слетелись в этот район, и к концу 20-х годов Мидленд называл себя нефтяной столицей Западного Техаса. Но, как известно тем, кто занят в нефтяной промышленности, за каждым бумом наступает спад.

В 30-е годы в пермском слое еще была нефть, но депрессия и открытие новых месторождений в Восточном Техасе вызвали пресыщение рынка, и цены упали. "К концу 1931 года, — пишет Гэс Клеменс, — западно-техасская нефть продавалась едва ли не по 10 центов за баррель, и нефтяники сокрушенно говорили, что баррель воды… стоит теперь дороже барреля нефти".

Бум вернулся в 1934–1935 годах. На этот раз на сцену вышли крупные нефтяные компании. Вторая мировая война заставила скважины продолжать добычу, и к 1945 году население Мидленда выросло до 14 тысяч. С окончанием войны этот район соскользнул к новому экономическому спаду, но новые открытия привлекли к городу мировое внимание, что вызвало величайший период роста Мидленда. В 1945 году, когда я уволился из военно-морского флота, в городе было только три конторских здания, а к концу 50-х годов, после находок в графствах Кок, Скерри и Спраберри, город обрел силуэт и соответствующее ему название "высокого города на равнине".

Были и другие циклы взлетов и падений, но грядущее развитие Мидленда было определено. Как комментировал это развитие Билл Коллинз, тогдашний редактор мидлендской газеты "Рипортер телегрэм", "в действительности все только и началось после войны".

"Большие нефтяные компании начали первыми, затем появились независимые, — вспоминает Коллинз. — Очень скоро Мидленд стал штаб-квартирой независимых нефтяников Техаса. В течение 50-х годов почти каждый квадратный фут земли был арендован, поэтому мы строили много контор. Говорили, что мы строили слишком много, но это не так. Почти каждое здание приносило деньги вкладчикам. В Мидленде было трудно ошибиться".

Таков был Мидленд, куда переселились четверо Бушей в 1950 году. Магнит для других молодых не только из близлежащих штатов, но и с Востока. Мы обосновались в доме на Ист-Мэппл-стрит, в квартале, получившем название "ряда пасхальных яиц".

Этот квартал был бы, пожалуй, назван "Юппиленд-Уэст", будь это выражение в ходу в то время. Это был первый опыт массовой застройки в Мидленде, осуществленный подрядчиком из Аризоны по фамилии Каннингэм. У всех домов был единый поэтажный план — по 80 квадратных метров, — и они продавались по 7500 долларов. Но Каннингэм знал, что все техасцы — индивидуалисты, поэтому он нашел способ придать каждому дому свой особый вид. Прямоугольные дома были различным образом размещены на своих участках, и каждый был покрыт светящейся краской, отличной от других. "Пасхальное яйцо" семьи Бушей получилось светло-голубым.

Время, место и виды на будущее — все было светлым для семей, переселявшихся в Мидленд в начале 50-х годов. Мы тогда были, как сдержанно выражается Эрл Крэйг, переселенец из Питтсбурга, "молодыми людьми с изрядным запасом амбиций". За этим не стояло ничего особенного: просто все мы хотели быстро заработать кучу денег.

Быстро, но далеко не легким путем. Мы хоть и были новичками в бизнесе, но все же имели достаточно опыта, чтобы знать это. Требовалось много энергии, настойчивости, целеустремленности, преданности делу и, конечно, чуть-чуть удачи.

Каким бы захватывающим ни был нефтяной бизнес, жизнь в городе со столь односторонней специализацией имела свои недостатки.

Если вы были молоды и имели молодую семью, вам нужна была жена, которая бы вас понимала. Большинство жен в квартале "пасхальных яиц" пришли на равнины Западного Техаса из больших городов. Впоследствии тут будет и местный симфонический оркестр, и любительский театр. Барбара и я с нашими друзьями по улице энергично включились в поддержку этих и других инициатив общины. Однако поначалу общественная жизнь была бедной.

Единственным крупным событием недели в нашем квартале был массовый пикник после воскресной церковной службы. Он проводился прямо по Норману Рокуэллу: дети играли, собаки лаяли и в завершение праздника, в зависимости от сезона и от наличного состава, проводилась игра в тач-футбол или в софтбол. [30]

Было очень много тепла и товарищества в тех дружеских связях, которые Барбара и я завязали в те годы, и эта привязанность была очень похожа на ту, которую я чувствовал к своим товарищам по кораблю и летчикам своей эскадрильи во время войны, если не считать, что теперь эти чувства распространялись на семьи. Эти связи выходили также за пределы "пасхальных яиц" и Мидленда, проникая в соседние городки, где обосновались молодые семьи нефтяников. Мы время от времени собирались с жителями Лаббока, устраивая что-то вроде праздника двух соседних городов с обильным угощением прямо на улице.

Одно из таких празднеств дало мне возможность рассказать своим детям и внукам, что однажды я играл в тач-футбол против не одного, а сразу обоих великих американцев — техасца Бобби Лейна, игравшего в командах "Детройт лайонс" и "Питтсбург стилерс", а также Гленна Дэвиса, "м-ра Аутсайда" армии в военные годы. Дэвис привез с собой Терри Мур, известную молодую актрису, и для Мидленда было подлинной сенсацией принимать у себя настоящую кинозвезду. Жены и дети теснились на юношеском футбольном поле, чтобы взглянуть на нашу блестящую знаменитость, и удивлялись, видя Терри с волосами, завитыми в кудряшки, и фигурой, скрытой просторным свитером и синими джинсами.

Игра состоялась 29 апреля 1951 года. Разрекламированная как первая ежегодная встреча на кубок Мартини, она проводилась между командами мидлендских "Неудачников" и лаббокских "Пережитков". Лейн, который был разыгрывающим в команде Лаббока, хотел разбить нас ко всем чертям. Дэвис же, игравший полузащитником, запросил пощады. Игра закончилась вничью.

Отпечатанная на мимеографе программа этой классической встречи включала объявления, опубликованные компаниями "Лидтке & Лидтке, адвокаты" и "Нефтяная компания Буш — Оверби (Петролеум билдинг, тел. 16–78)".

Билл и Хью Лидтке переселились в Мидленд из Оклахомы. Билл начал адвокатскую практику, получив диплом и степень в Техасском университете. Его брат Хью, тоже юрист, присоединился к нему после года обучения в Гарвардской школе бизнеса. После того как Хью продемонстрировал большой талант на реализацию новаторских финансовых планов, братья Лидтке вступили в дело по покупке и продаже нефтяных аренд.

Фирма "Буш — Оверби" существовала первый год как независимая нефтяная компания. Она была создана, как вспоминает мой партнер Джон Оверби, в конце 1950 года, когда я "подцепил лихорадку и решил, что можно найти лучший способ принять участие в этом захватывающем деле, чем торговля железками в "Идеко"".

Оверби жили тоже в квартале "пасхальных яиц", через улицу от нас. Джон был независимым бизнесменом, занимавшимся арендой нефтеносных участков и связанными с этим выплатами (роялтиз). Как соседи, а некоторое время спустя и как добрые друзья мы часами толковали с ним о нефтяных сделках. Когда искушение найти собственный источник нефти стало слишком сильным, чтобы сопротивляться, Джон оказался идеальным лицом, с которым можно было войти в дело. Однако у меня было обязательство перед компанией "Дрессер", особенно перед Нейлом Мэллоном, который пригласил меня в Техас.

Решение было принято с трудом, поскольку продолжение службы в компании "Дрессер индастриз" означало бы восхождение по служебной лестнице в главной корпорации, тесно связанной с нефтяной промышленностью. Но меня "охватила нефтяная лихорадка".

Трудная часть дела наступила тогда, когда я отправился в штаб-квартиру "Дрессер", чтобы осторожно сообщить новость Нейлу.