Кровавый срок - Коллинз Макс Аллан. Страница 69

— Ваше имя Альфред де Мариньи?

— Да.

— Вы живет в Нассау?

— Да.

— Когда вы отвезли ваших гостей после вечеринки седьмого июля, вы сразу же направились домой?

— Да.

— Вы заезжали в «Вестбурн»?

— Нет.

— Это вы убили сэра Гарри Оукса?

— Нет.

— Вы были в комнате, когда кто-то другой убил сэра Гарри Оукса?

— Нет.

— Вы знаете того, кто убил сэра Гарри Оукса?

— Нет.

— Вы прикасались к китайской ширме в промежуток времени с момента убийства и до обнаружения тела?

— Нет.

В течение всего допроса иглы самописца, регистрировавшие давление, частоту дыхания и пульса Фредди, не вздрогнули ни разу.

Когда он наконец взглянул на присутствующих, Леонард Килер ухмылялся словно ребенок.

— Что и было известно, — сказал он. — Этот человек невиновен.

Все еще подключенный к аппарату, Фредди оглянулся и невозмутимо произнес:

— Не уверен, что это правильное утверждение — ведь вы не спрашивали меня о моей прошлой жизни... и не смейте!

— Он и тут не лжет! — заявил Килер, продолжая улыбаться, и комната огласилась смехом и радостными выкриками.

Боюсь, я не смеялся вместе со всеми, хотя улыбка была у меня на устах. Я был озабочен размышлениями о том, что я, как мне казалось, слышал в речи председателя присяжных, которую почти заглушили первые крики ликования и поздравлений. Я рассказал об этом Хиггсу, прежде чем мы сели в катер, чтобы плыть в Шангри-Ла, и он обещал прояснить это дело.

Теперь адвокат подошел ко мне с бокалом шампанского в руке и несколько потускневшей мальчишеской улыбкой на лице.

— Похоже, ничто не в силах остановить нашего клиента, — сказал он.

— Вообще-то, мой клиент — Нэнси Оукс де Мариньи, но и ее ничем не остановишь.

Хиггс усмехнулся. Потом вдруг помрачнел.

— Я говорил с Эрнестом прямо перед нашим отъездом сюда. Он занимается этим вопросом.

— Я сказал вам, что, как мне показалось, я услышал.

Адвокат решительно покачал головой.

— Это нелепость. У присяжных нет полномочий.

— Да это только была рекомендация, Хиггс. Боже мой! Я даже не уверен, правильно ли я расслышал.

— Мы скоро узнаем об этом.

— Мистер Геллер!

Это был голос Нэнси.

Я подошел к ней с улыбкой и поднял свой бокал с шампанским; она мило улыбнулась мне в ответ своими чувственными губами, за которые любой мужчина пошел бы на убийство, даже если де Мариньи и не был на это способен.

— Вы замечательный сыщик, — сказала она.

— Так и написано на моей визитной карточке, — заметил я.

— Ах вы!.. Послушайте... Я знаю, что сейчас не самое подходящее время, но нам просто необходимо поговорить.

— Что ж... хорошо, — согласился я.

Мы прошли в угол, где стояли два удобных современных кресла под сердитого вида инкской маской.

— Я должна вам деньги, — начала она.

— Можете не беспокоиться из-за этого прямо сейчас.

— Но ведь вы уже далеко перерасходовали сумму задатка, который выдал вам папа.

— Не намного. У меня, конечно, были определенные расходы, но вы ведь пристроили меня в Шангри-Ла! Часто ли наемный работник получает такие жилищные условия?

Она прикоснулась к моей руке. Ее огромные карие глаза светились, напоминая мне глаза Марджори.

— Но ничего еще не закончилось, — проговорила Нэнси.

— Не закончилось? — не понял я.

— Вы сами знаете. Ведь убийца моего отца на свободе. До тех пор, пока виновные не предстанут перед судом, найдутся люди, которые будут считать, что это сделал Фредди.

Я пожал плечами.

— Он невиновен. Так считают присяжные, и даже детектор лжи согласен с этим. И мы с вами знаем, что это так.

Ее глаза стали наполняться слезами.

— Да, но этого не достаточно. Убийца или убийцы должны быть найдены. Разве вы так не думаете?

— Вообще-то именно к этому я и стремлюсь, когда расследую дело об убийстве.

— И... мистер Геллер... Нат! Моя мать до сих пор убеждена, что Фредди виновен.

— А я думал, вы помирились...

— Мы пытаемся. Но до тех пор, пока она не будет уверена в невиновности Фредди, между нами не будет тех отношений, что были прежде. Теперь, после смерти папы, мне как никогда нужна моя семья. Испытания на детекторе лжи недостаточно, чтобы убедить ее. Выясните, кто это сделал!

Я вздохнул.

— Я так давно не был дома, Нэнси!

Ее твердый подбородок задрожал.

— Мы с вами оба знаем, что множество из добытых вами улик так и не попали в суд. Теперь у властей нет даже подозреваемого.

Я подумал о том, насколько скован я был в своем расследовании. Мне вспомнилось, как Линдоп неохотно поделился со мной: «Нелепо искать преступника, пока не оправдан человек, обвиняемый в этом преступлении». Что ж, ведь теперь Фредди был на свободе!

— Что же вы от меня хотите?

Нэнси улыбнулась и взяла меня за предплечье.

— Задержитесь здесь еще ненадолго. Соберите еще какие-нибудь улики, если сумеете, но по меньшей мере передайте полиции те, что остались у вас. Расскажите им о том, что папа умер от выстрела из пистолета, о том, что распылитель использовали в качестве факела, что Гарольд Кристи связан с Мейером Лански, и что внешность телохранителей Лански соответствует описанию мужчин, которых видели у Лайфорд Кэй.

— Эй, Нэнси! Кому это вы говорите? — прервал я ее. — Я знаю обо всем этом, и даже больше.

— Так вы согласны?

Я снова вздохнул.

— Я потрачу еще одну неделю на это, — пообещал я. — На тех же условиях?

Она опустила глаза.

— Ну... Боюсь, что это невозможно. Я понимаю, что жаловаться на отсутствие денег дочери сэра Гарри Оукса — абсурдно, но в данный момент мои средства ограничены...

— Пятьдесят в день плюс расходы, — предложил я.

Ее лицо расплылось в улыбке; она поцеловала меня в губы. Это был простой дружеский поцелуй, но поверьте, в нее было ужасно легко влюбиться.

Затем к нам присоединился ее муж. Мы стояли все вместе, и он улыбался, но во всем этом чувствовалась какая-то напряженность.

— Фредди! Я так рада! Мистер Геллер согласился остаться.

Он улыбнулся, нахмурив при этом лоб.

— Остаться?

— Да — он продолжит расследование смерти папы.

Де Мариньи выглядел озадаченным.

— Но зачем?

— Ну... потому что кто-то ведь должен этим заняться!

— Милая моя, ты, вероятно, права, считая, что полиция Нассау не станет заниматься дальнейшим расследованием, — произнес он, выгнув бровь. — Думаю, они считают дело закрытым.

— Вот именно поэтому мы и должны продолжить расследование!

Фредди имел почти сонный вид.

— В убийстве твоего отца может быть двадцать или тридцать мотивов — шантаж, например, или темные деловые операции. Это одно из тех дел, расследование которых может длиться вечно и так никогда и не закончиться.

— Но мы должны попробовать...

— Я должен поблагодарить мистера Геллера, — сказал де Мариньи, как будто я не присутствовал при этом разговоре, — но он слишком дорог. Не думаю, что мы можем себе позволить воспользоваться его услугами.

— Он снизил таксу, — произнесла Нэнси, почти умоляющим тоном.

— Ну, дорогая... Это твое дело, я полагаю.

— Фредди! — обратился к нему я.

— Да?

— Разве вам все равно, кто убил старика? Разве у вас самого нет версии, после всего того, через что вы прошли?

— Не имею ни малейшего представления, кто мог это сделать, — вкрадчиво сказал он. — Это мог быть Гарольд Кристи, или какой-нибудь спятивший туземец, или Бог знает кто еще. Все что я знаю, это то, что убийство совершил не я. Как бы то ни было, Геллер, вы должны помнить: меня судили не за убийство сэра Гарри Оукса.

— Как так?

Он обнял Нэнси за плечи; это был одновременно нежный и снисходительный жест. Она обиженно посмотрела на него широкими раскрытыми глазами.

— Меня судили за то, что я женился на дочери сэра Гарри, — произнес он.

Фредди поцеловал жену в лоб.

— С твоего позволения, дорогая... Мне нужно быть с друзьями...