Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826» - Хорф Харальд. Страница 57
— Наши атомные бомбы оказались хорошим аргументом! — оценил Грант. — Жаль, что у нас их было всего две!
— К середине месяца будет готова третья, — сообщил Эйзенхауэр. — И ещё шесть бомб можно изготовить в течение следующих двух.
— Нам нужен повод для объявления войны Советам? — мгновенно понял Грант.
— Не прямо сейчас, но повод нам понадобится! — Даллес перевёл взгляд на Эйзенхауэра: — В Белом доме в итоге пришли к необходимости накопления бомб?
— Да, — подтвердил Эйзенхауэр. — И я согласен с этим решением. Делать бомбы по одной-две и сбрасывать их на Советы — это неэффективная тактика. СССР огромен, это не Япония. Столь редкими ударами их не разобьёшь. Тем более после эпидемии у Советов осталось всего сорок миллионов граждан, то-то они так возятся с этими роботами! Работать некому, армия невелика — на роботов вся надежда! Но для нас это несёт дополнительные проблемы: эти сорок миллионов расселены по двум тысячам городов. В стратегическом плане важны далеко не все из них, но действительно крупными являются свыше двухсот пятидесяти населённых пунктов.
— Десятком бомб всё это не уничтожить, — нахмурился Грант. — К тому же русские будут сопротивляться. Какая-то часть наших самолётов не долетит до цели.
— Поэтому США доведут свой атомный арсенал до сотни зарядов, — кивнул Эйзенхауэр, — и нанесут один, но зато всесокрушающий удар! СССР лишится половины своих самых важных городов, остальные просто сдадутся.
— Сколько времени нам потребуется для этого? — Грант вопросительно посмотрел на Эйзенхауэра, но за него ответил Даллес:
— Порядка двух лет. За это время мы должны не только обеспечить наших политиков хорошим поводом для объявления войны, но и предотвратить появление у Советов возможности защищаться. Вчера наши источники в московском посольстве сообщили о том, что Советы готовят новый полигон в 170 км южнее города Семипалатинск. Якобы для испытания ракетных двигателей.
— Казахстанские степи? — понимающе кивнул Грант. — Безлюдная местность, отлично подходящая для атомных испытаний. И их пресловутое «Предприятие 3826» находится оттуда на очень удобном расстоянии.
— Именно, генерал! — подтвердил Даллес. — Считается, что Советы не в состоянии изготовить атомную бомбу и безнадёжно отстали от нас в научном плане. И появление у Советов этих роботов очень настораживает. Президент ждёт от нас больше информации. Нам сейчас не нужны сюрпризы.
— Сюрпризы нам не нужны никогда! — веско заявил Грант. — Я понял задачу, господа. США хотят знать, что задумали Советы, и США узнают. Мы сделаем это!
Серое пасмурное небо было затянуто мрачными тучами, дождь ещё не начался, но нижняя кромка облаков находилась на высоте восьмисот метров, и погода была далека от идеальной. Летать в таких условиях очень непросто, но «Кондор-1» бодро мчался сквозь облачную вату при полном отсутствии видимости. Облачная муть настолько плотно обволакивала стоящих на поверхности аэроплатформы бойцов, что порой при вытянутой руке не удавалось разглядеть собственную ладонь.
— Как красиво! — голос младшего лейтенанта Нечаевой негромко зазвучал в наушниках гарнитуры личной системы связи. — И зябко! Раньше я думала, что облака — это как туман, и что они совсем не холодные! А тут минус двенадцать!
— Там, повыше, может быть и минус семьдесят, — ответил жене лейтенант Нечаев. — Так что нам ещё повезло, что сейчас лето.
— Ничего себе лето! — Младший лейтенант Нечаева поёжилась. — Мне даже через бронеформу холодно!
— Тебе холодно даже в Африке, — тихо хохотнул лейтенант Нечаев, — когда ты видишь фотографии заснеженной тундры!
— Ну да, есть такое. — Екатерина не стала спорить и многозначительно добавила: — У меня очень чувствительная и тонкая натурная эстетика!
— Или очень натуральная и чувствительная эстетическая тонкость? — Лейтенант Нечаев понял старый намёк.
— В вас, товарищ лейтенант, — Екатерина Нечаева сделала официальный тон, — умер напёрсточник! Кручу, верчу — запутать хочу! Если нас выгонят из «Аргентума», чувствую — не пропадём!
Кто-то тихо прыснул в эфире, и Кузнецов улыбнулся. Эта парочка никогда не унывала и ухитрялась найти повод для шутки из ничего. Отряд охотно слушал их добродушный стёб друг над другом, и Кузнецов не запрещал чете Нечаевых засорять эфир в минуты отсутствия боевой или научной задачи. Их безобидные шутки помогали отвлечься от суровых будней, которые в условиях лихорадочной гонки вооружений давно уже стали бесконечными. Рабочий день правильней было назвать рабочими сутками, личного времени в которых имелось не более десятка часов, если считать со сном и приёмами пищи. А от субботнего выходного дня пришлось отказаться ещё год назад, когда различные испытания и тестовые запуски стали проходить практически ежедневно.
«Кондор-1» пошёл на снижение и вывалился из облачного слоя, зависая над безлюдной горно-лесистой местностью объекта «Сахалин». Здесь, на границе таёжных холмов и тундровых пустошей, располагался испытательный полигон, предназначенный для отладки оборонной мощи СССР — мощных боевых роботов самых передовых моделей. Место было выбрано идеально: погодные и природные условия тут суровые, городов нет, а несколько крохотных посёлков давно переселили вглубь острова. В радиусе двухсот километров не осталось никого, кто мог бы попасть под удар боевого робота случайно.
А вот те, кто попадал под удар совсем не случайно, наведывались сюда регулярно. Всевозможные шпионы мирового капиталистического империализма не прекращали попыток засунуть свой нос на секретный полигон. Без стычек не проходило и недели. Буквально вчера «Пираньи», экспериментальные малогабаритные подводные боевые роботы, засекли американскую подводную лодку, подкрадывающуюся к полигону со стороны Японии. В том, что лодка была американской, сомневаться не приходилось: стая «Пираний» запеленговала её и быстро обнаружила. Лодка подкралась к побережью, выбросила шпионский буй и тихо ушла восвояси. Шпионский буй поплыл к берегу, на ходу запуская прослушивающую эфир аппаратуру, но добраться до цели не смог. «Пираньи» перекусили ему все антенны, после чего пробили в корпусе здоровенную дыру, и буй затонул. И это, пожалуй, было самое безобидное происшествие за минувший год. Обычно без крови обходилось редко.
— Передвижной наблюдательный пункт «Аргентум» вышел в зону проведения испытаний! — доложил бортовой компьютер «Кондора-1» строгим мужским голосом.
Майор Кузнецов коснулся рычажка навигационной системы и выставил на экране радара, совмещённого с картой местности, конечную точку маршрута:
— «Кондору» занять позицию по указанным координатам на высоте трёхсот метров! — Кузнецов нажал кнопку, подтверждая свой приказ.
— Есть! — отчеканил бортовой компьютер сильным женским голосом, и аэроплатформа продолжила снижение, закладывая плавный вираж.
Искусственный интеллект, управляющий роботами, постоянно совершенствовался, и этот передвижной наблюдательный пункт, или ПНП, принадлежащий отряду «Аргентум», недавно получил новую прошивку. Полимерные капсулы, на которых был записан новый словарный запас, позже должны будут стать заменой магнитофонным лентам со старым словарным запасом ИИ аэроплатформы. Но пока новая прошивка является тестовым вариантом, демонтировать громоздкую систему магнитофонов не стали. Из-за этого теперь ИИ «Кондора» отвечал то мужским, то женским голосом, потому что старый словарный запас записывался диктором-женщиной, а новый — диктором-мужчиной. Слышать от «Кондора» столь разные голоса было довольно забавно, и это немного скрашивало рабочие будни.
— Вышка вызывает Аргон! — раздалось в эфире. — Вышка вызывает Аргон!
— Аргон на связи! — ответил Кузнецов. — Вижу вас!
Аргон — это его позывной, так в эфире обозначается командир отряда «Аргентум». Вышка — это пункт управления испытаниями объекта «Сахалин». Отсюда, с высоты в полкилометра, её можно было заметить невооружённым взглядом: широкая приземистая железобетонная коробка высотой с двухэтажный дом, расположенная на вершине одного из поросших тайгой холмов. Ещё десяток этажей располагался под землёй, внутри этого холма. Там находились научные лаборатории, ремонтные цеха и производственный комбинат, обслуживающий нужды персонала объекта. На холмах, расположенных вокруг «Вышки», находились зарытые в землю ангары средств ПВО, радары систем обнаружения и мощная радиостанция. В целом живого персонала здесь было немного, но высшее государственное руководство требовало от Сеченова дополнительного ужесточения режима секретности. Видимо, в какой-то момент живой персонал здесь будет сведён к минимуму и заменён на роботов.